На душе Мерроу сделалось немного светлее при мысли о том, что Алекс, оказывается, волнуется по ночам, благополучно ли она добралась до дома, хотя и понимала, что нельзя поддаваться его жалостливому рассказу.

— Бедный, бедный брошенный ребенок.

Он кивнул, когда она погладила его по голове, и придвинулся к ней.

— Что там говорится в твоих правилах о мужчинах, которые не могут заснуть после ухода женщины?

— Там говорится, что любовнице стоит один раз попробовать остаться в квартире любовника, чтобы проверить свои чувства. Но любовнику не стоит воспринимать это так, будто после этого у любовницы не будет права на личную жизнь.

Он обнял ее одной рукой за шею, второй за талию и притянул к себе поближе. Она уткнулась в его плечо.

— Пойми, я готов на это.

— Мне лучше все-таки уйти.

— Но ты пропустишь самое сладостное пробуждение в году.

Мерроу промолчала и долго лежала тихо, поглаживая Алекса и прислушиваясь к его дыханию. Оно выровнялось и стало глубже — он уснул. И у нее снова екнуло сердце.

Иногда она сомневалась, все ли у нее в порядке с головой.

Что она делает? Почему не может сопротивляться, когда Алекс убеждает ее делать то, что ему нужно? Вначале это были встречи с друзьями и прочие отношения на людях, теперь он убедил ее остаться с ним на ночь.

Как и она, Алекс не хотел серьезных отношений. Так почему он продолжает нарушать границы ее свободы?

Она повернулась к нему спиной, как будто это могло увеличить разделяющее их расстояние. Алекс что-то проворчал и привлек ее к себе поближе за талию.

Мерроу хмуро уставилась в темноту. Но вскоре звук дыхания Алекса и биение его сердца начали усыплять ее.

Засыпая, она думала о том, что ей нельзя полагаться на возникшее в ее душе чувство защищенности. Да, ей сладко и надежно в его объятиях, но они слишком недолговечны.

— А мне нравится цвет фуксии.

— Слишком яркий для темно-рыжих волос.

— Золотистый тоже привлекателен.

— Да перестань ты! В нем она похожа на статуэтку премии Оскар.

Раньше провести день с подругами, побродить по магазинам и посидеть в кафе за чашкой кофе с пирожными казалось Мерроу воистину божественным времяпрепровождением. Но в последнее время ее представления о «божественном» сильно изменились.

— Как насчет вот этого? — Лиза приложила к себе голубое платье с открытыми плечами в стиле семидесятых.

Но Мерроу молча пожала плечами. Оно было «не единственное».

Ей хотелось отыскать такое платье, которое сразу заявит о себе, что оно «единственное». Оно должно быть особенным. Потому что она раньше никогда не была на вечеринке с представителями ирландской знати, и ей нужно было найти платье, которые помогло бы ей чувствовать себя более уверенно.

Лиза повесила платье обратно и вернулась к Мерроу.

— Что случилось?

— Ничего.

— А я вижу другое. Ты что, поссорилась с Алексом?

— Нет. — Мерроу вздохнула. Обеспокоенные подруги тотчас окружили ее.

— Я не ссорилась с Алексом.

Грейси взяла ее за руку.

— Если ты скажешь нам, что он поступил как Дилан, мы пойдем к нему домой и поможем тебе разорвать в клочья его одежду.

Когда она рассталась с Диланом, ее подруги притащили большую бутылку шампанского, чтобы отпраздновать его «уход», и составили список того, что они могли бы сделать, чтобы отомстить ему за все его подлые делишки.

— Нет, Алекс не сделал ничего плохого.

— Ладно, но, если что, дай нам знать. Где, ты говоришь, он был в эти выходные? Надеемся, не в Галвее?

Ого. Нет, не в Галвее, но подбрасывать ей в голову эту мысль было совершенно излишним. Это был первый выходной, который они провели врозь за последние шесть недель, и Мерроу не нравилось, что она так скучала по Алексу.

— Он где-то участвует в лодочных гонках. Вернется завтра вечером.

— Я так и думала, что должна быть какая-то веская причина. А гонки на лодках — вещь серьезная для мужчины. — Лу подошла и обняла ее за плечи.

— Ты скучаешь по нему, вот и все, — пожалела ее Грейси. — Все будет хорошо, когда он вернется. Видишь, как сильно ты его любишь. Даже нас троих тебе уже мало!

Черт, теперь даже ее «мушкетерши» считали их влюбленной парочкой.

— Мы вовсе не ругаем тебя за то, что ты в него влюбилась. Он милый. И очень красивый. А если вспомнить твои рассказы про его сексуальные подвиги во время вашей первой встречи, то это вообще считай, ты выиграла главный приз в лотерею.

Все согласно закивали головами.

— Все эти разговоры — абсолютная бессмыслица, — сердито отозвалась Мерроу и уже тихо, «про себя», добавила, освободившись из объятий Лу и направившись к платью, которое бросилось ей в глаза: — Я не собираюсь «жить долго и счастливо» с Фицджеральдом.

— О, подруга, ты нам этого не говорила!

В следующий раз ей следует жаловаться потише. От этой троицы ничего не ускользнет!

— Почему бы тебе не выйти за него замуж? И не смей говорить, что ты для него недостаточно хороша!

— Я так не думаю. У нас с ним просто секс. Да, замечательный. Но ничего более.

— Вздор! — решительно заявила Лу. — Ты не можешь меня обмануть. Я видела, как он смотрел на тебя. Поверь мне: он скоро сделает тебе предложение!

— Послушайте, дорогие мои! — Мерроу повесила на место платье, привлекшее ее внимание, и вернулась к подругам. — Вы меня хорошо знаете, и все знакомы с моей семьей. Неужели вы действительно находите большое сходство между нами и династией Фицджеральд? И что бы вы ни говорили, вы не сможете отрицать, что «отношения» на определенном уровне предполагают соединение семей. Этого нельзя избежать!

Они изумленно смотрели на нее некоторое время. Возможно, их реакция объяснялась нешуточными эмоциями, прозвучавшими в ее голосе. Мерроу понимала, что находится на грани отчаяния. Она мечтала, чтобы хоть кто-нибудь понял, как же ей трудно в последнее время! Хоть кто-нибудь!

Хоть одна из них!

Лиза, самая честная из всех, подняла голову и уставилась в потолок.

— Да, они совершенно разные. Но ведь жить-то вместе им не придется.

Мерроу обрадовалась, наконец-то кто-то сумел понять ее точку зрения.

— А я могу легко представить твою маму вместе с Артуром Фицджеральдом, — веселым тоном заявила Лу. — Он расскажет ей, например, о том, как получил международные призы за свои архитектурные проекты, а она поделится с ним тайнами йоги.

Раздался смешок, который быстро смолк, и Лиза даже получила толчок в бок локтем, чтобы замолчала.