– Я здесь, – выдыхаю я, выбравшись из русла реки. – Начинай.

Аилесса расправляет плечи.

– Давай посмотрим, смогу ли я убить человека, не запачкав кровью свое платье. – Она подмигивает мне. – Надо же чем-то удивить Айлу.

Все внутри сжимается от этих слов. Так что я даже не пытаюсь выдавить улыбку. Это действительно происходит. Аилесса сейчас встретится с предназначенным ей богами мужчиной, чтобы убить его.

– Будь осторожна, – прошу я, хотя и понимаю, что именно ее amouré сейчас в большей опасности.

Но меня не покидает плохое предчувствие.

– Я всегда осторожна.

Только храбрая улыбка вызывает у меня противоположные чувства и усиливает беспокойство. Иногда немного страха лишь усиливает благоразумие.

Но мне остается лишь смиренно отступить к ближайшему дереву и спрятаться за ним. Но даже скрывшись из виду, я все еще вижу свою подругу.

Аилесса перекидывает волосы через плечо и, вытянув шею, словно лебедь, подносит костяную флейту к губам.

Сегодня ночью я отомщу за своего отца. Я чувствую это всей душой, ощущаю нервную энергетику, которая пронзает тело и не дает мне сомкнуть глаз последние двадцать четыре часа. Но после сегодняшней ночи я смогу спать спокойней.

Я затягиваю ремень от ножен на спине. В них спрятаны два моих ножа. Костяная волшебница пригласит меня на танец – часть ее извращенной игры в кошки-мышки – но мне не хочется открывать раньше времени, потому что сегодня кошка именно я.

– Как по мне, все же лучше напасть, спрыгнув с деревьев, – говорит Марсель, последним выползая из туннеля «Целомудренной дамы».

Бордель находится у южной стены города. Мы могли бы пройти по тропинке через развалины, но этот туннель – за проход по которому мадам Колетт закрывает глаза за пару монет – ведет из Довра к мостам, которые мы запланировали проверить сегодня вечером. В прошлое полнолуние мы с Жюли и Марселем отправились сначала на запад, а затем на восток. Но в этот раз хотим добраться до королевской верфи на побережье. Южная Галле опутана водными каналами и мостами.

– Нет, мы встретимся с ними лицом к лицу.

Впервые за несколько недель я привел себя в порядок. Мы пробрались в алую комнату «Целомудренной дамы», в которую обычно приводят барона Жерара, когда он посещает эти трущобы. Жюли помыла мне волосы и даже побрила. А затем немного побрызгала ароматной водой барона. Теперь от меня пахнет лакрицей, кресс-салатом и гвоздикой. От этого аромата у меня зудит нос, но Жюли уверяет, что он соблазнительный. Ведь когда Костяная волшебница сыграет свою песню, мне нужно будет выдать себя за парня, попавшегося в ее сети. Кем бы он ни был.

– Как я выгляжу? – спрашиваю я в первый и, надеюсь, последний раз в жизни.

«Выпад, удар, отскок», – мысленно повторяю я, пока Жюли возится с плащом, который я «одолжил» в борделе. Его необходимо пристегнуть так, чтобы он прикрывал мою спину и правое плечо, как его носят мажоры из благополучных районов. Мадам Колетт отравит нас во сне, если узнает, что мы крадем у ее постоянных клиентов.

– Почти идеально, – говорит Жюли. – Весь образ портит только твое дыхание. Не стоило есть колбасу.

– Ты же сама украла ее. Да еще и съела вторую половину.

– Ну мне же не надо производить впечатление на полубогиню. – Жюли отворачивается и роется в кустах.

– Костяные волшебницы не бессмертны. – Марсель отряхивает пыльные ладони о брюки. – Они живут не дольше нас. И хотя в старых песнях все еще звучат эти сказки, если обратиться к их источнику, в частности, к эпической драме «Les Dames Blanches» – «Белые дамы» – от Арно Пуарье, то сразу поймете, откуда возникла такая путаница, – растягивая слова, говорит он.

Марсель не пытается произвести на нас впечатление или как-то повлиять на наше мнение. Он, как и всегда, просто делится всем, что приходит ему в голову и занимает его мысли.

– С помощью дара богов они соблазняют и убивают, говорит Пуарье, но, конечно, он подразумевал, что Волшебницы костей получают силы от богов, а не их принадлежность к богам. Хотя они и утверждают, что произошли от них.

Жюли срывает несколько растений, вполуха слушая своего младшего брата.

– Это мята, – объявляет она и впихивает мне их в рот.

Я давлюсь и выплевываю несколько листьев.

– Боже, хватило бы и пары листочков!

– Это ты так думаешь. – Она помахивает перед лицом ладонью и обходит меня.

Мое внимание тут же привлекают ее покачивающиеся бедра. Сегодня она во всем черном – от кожаного корсета до сапог. Она даже натянула черный капюшон, чтобы скрыть свои светлые волосы. Жюли всегда держится в тени во время нашей охоты, пока я отвлекаю внимание. И она прекрасно справляется со своей ролью. А вот Марселя мы стараемся держать подальше. Он прекрасный тактик, но в вопросах маскировки больше напоминает слона в посудной лавке.

Даже сейчас, когда мы пробираемся через лес, он отстает от нас. А сухой подлесок шуршит и хрустит под его ногами. Но девушкам Довра нравится его неуклюжесть. Я не раз слышал, как они шептались о «миловидном лице» Марселя и его «медовых глазах». Может, они шепчутся и обо мне, но я ни разу этого не слышал. Дело в том, что из нас троих Марсель единственный, кто ведет себя дружелюбно.

«Резкий удар, рывок, откат». – Мышцы напрягаются, пока я обдумываю каждое движение. Уверен, Костяная волшебница очень быстра, но я готов к этому.

– Кстати, из-за названия поэмы Пуарье все думают, что Костяные волшебницы обладают светлой кожей, – продолжает Марсель. – Но на самом деле blanches обозначает белые одежды.

– Может, уже хватит болтать? – спрашивает Жюли, срываясь на бег по оленьей тропе. – Мы провозимся до рассвета, если ты не поторопишься.

Она права. Я возвращаюсь к Марселю, чтобы помочь ему. Мы уже больше года следим за мостами, и мне уже не терпится все это закончить. Сегодня, Бастьен, сегодня.

– Может, бросишь свои рюкзаки и слегка пригнешься? – предлагаю я, потому что Марсель столько всего набрал с собой, что больше напоминает мула. – Твои пожитки каждый раз замедляют тебя.

– Уж лучше я буду медлительным, чем беззащитным. – Его взгляд падает на лист, прицепившийся к плащу. – Вербена, – коснувшись зазубренного края, произносит он, а затем прячет его в карман. – Кроме того, я не брошу книгу. И ты это знаешь.

Знаю. Марсель всегда таскает с собой книгу. И именно поэтому его рюкзак такой тяжелый. В «Преданиях старой Галлы» собраны все сказки этого региона. Конечно, это не та книга, что ожидаешь увидеть у начитанного Марселя, но именно она лежала на прикроватном столике его отца, когда тот умер. И мне понятно желание Марселя везде носить ее с собой. Ведь я тоже везде ношу с собой неудобный отцовский нож, хоть он и не занимает так много места.