— Знаете с кем интервью? С главой республики.

— Звучит, — сказал комендант.

В кабинет заглянула Юля, комендант зыркнул на нее. Та же постояла в дверях, дождалась, пока все мужские головы повернулись в ее сторону. В глазах у каждого вырисовалась соответствующая мысль — хороша!

Возвратившись к себе от коменданта, Макогонов вызвал Тимоху и Ускова. Объяснил задачу, чтобы «обкатали» адреса.

Через полтора часа сержанты вернулись, стали смотреть видеозапись.

В тактическом классе, определились в деталях по нарисованной на школьной доске схеме.

— В штурмовой группе пойдут первыми Мельник, Усков и Савва, — сказал Макогонов. — Работаем. Все, хоп.

Угреватое в звездах небо южной ночи. До рассвета час. Самый сон. Далеко собаки забрехали, взвыли. Луны нет на небе, а собаки воют — собаки с голодухи воют. Квартал укрыт густым мраком. Тишина.

— Этот дом?

— Левее. Стой. Глуши.

— Этаж?

— Третий. Окно второе от подъезда.

— Через козырек над подъездом. Лестницы.

Газовые факелы то тут, то там. Газа много в Чечне: им освещают улицы по ночам. Тени с длинными палками метнулись к факелам, на палках мокрые тряпки. Мокрыми тряпками накрываются факела. Тухнут рыжие всполохи. Шипит холодный газ.

Две тени взбираются на подъездный козырек.

— Савва, форточка.

— Открою, да.

Тень худая, юркая змеею просачивается через форточку.

— Давай, солнцепоклонник. Давай, родной.

Шум, возня внутри квартиры. Глухие удары. Через некоторое время распахивается подъездная дверь. Тени-бойцы проникают внутрь дома.

Собака взвыла, заголосила. Но далеко.

Так бывает, происходит ночью всегда во время захвата квартиры, «отработки адресов». Броню с Лодочником и еще вторую броню оставляют не близко к адресу. Идут группами до места, вглядываясь в ночь через приборы ночного видения. Подгруппы тушения гасят мокрыми тряпками газовые горелки. Штурмовые тройки взбираются по балконам и козырькам на верхние этажи, где есть проломы внутрь дома. Открывают подъездную дверь изнутри. Через форточки и окна, если крепка дверь, змеею проникает в квартиру калмык Савва. И работает там. Если Савва взялся работать, можно не волноваться. Объект задержан. С ним обращаются жестко. Он раздет догола и беспомощен. Возьмите мужчину и разденьте его догола. И бейте его. И чтобы мрак и темнота окружали его. Тогда любой, даже очень сильный, мужчина не выдержит и все, все расскажет: в чем грешен он и в чем не грешен, и в чем грешны другие.

Тени одна за другой взбираются по лестницам, этажам. Тени просачиваются в квартиру: обыскивают комнаты, кухню, коридор.

— Детонаторы, ствол АКСУ, цинк с патронами, магнитофон с кассетами.

— Магнитофон заминировать.

— Там тайник.

— Тайник заминировать.

Пяти минут не прошло с начала штурма. До рассвета час. С рассветом перестанут выть собаки и голодным лаем станут предупреждать людей о возвращении утра.

На полу возле топчана корчился человек. Человек в одних трусах: он закрывает руками голову, из-под рук взглядом затравленной собаки оглядывается, но видит только лучи фонарей, направленные ему в лицо. Пленник дрожит и повторяет:

— Этта страшная ашибка. Этта страшная ашибка. Этта…

Времени нет. Пленника тут же бьют ногой в бок. Савва. Он маску задрал на лоб и присел перед пленником, и себе посветил фонариком в лицо.

— Здравствую, чурка вахабитская, да, — сказал Савва. — Трусы носишь, да? Вахабы не носят трусы. Маскируешься, да?

Пленник видит лицо дикое без, глаз. Глаза у Саввы — нитки. Уши слоновьи. Пленник теряет контроль. Савва бьет пленника в подбородок. Тот откидывается головой и стукается затылком о стену. Савва дальше говорит без падежей и ударений, но с характерным акцентом:

— Скажи, сука-билят, чурка, перед смертью, сколько наших рюсских убиль?

— Не-е-е, — икает пленник. — Я нэ убиуал, я нэ убиуал. Этта ашибка…

Удар. Пленник валится на пол. Савва пинает его ногами. Савву не останавливают. Савва никогда не переусердствует. У Саввы нюх. У Саввы рука набита.

У пленника лицо разбито. Он корчится. Штурман спрашивает:

— Быстро. Адреса, имена. Повторять не буду.

— А-ашибка…

Макогонов вступает в игру:

— Я узнал тебя. Это ты взрывал саперов. Тебя давно ищут, я не завидую тебе. Этот узкоглазый друг саперов. Ты убил его друга. Я не завидую тебе.

Савва вынимает нож.

— Давайте ему член отрежем, да. И яйца?

— Режь.

— Снимай трусы.

— А-а-а-а! — орет пленник. — Нэ надо-оа!

Савва бьет ногой, склоняется к пленнику и начинает срывать с того трусы. Пленник хватается за резинку. Так продолжается борьба за трусы. Нож мелькает перед лицом пленника; кончиком Савва задевает щеку. Задевает снова. Пленник сдается. Он парализован. Он хочет жить. Он схватил себя обеими руками за место между ног, обхватил ладонями мужской отросток.

— Скажу, скажу, скажу! Челоуэек, короче, пришел от Шамиля из Ведено. Сэурьезный чэлоуэек. Имя не знаю, короче, кто не знаю. Адрес знаю. Все скажу. Не режьте! Не убиуайте! Не делайте этого, рэбята!

Психология — тонкая наука. Психологии Савва не учился. Савва — психолог тонкий. Глаза у него — нитки. Макогонов всегда уважительно отзывался про Савву. Савву бандиты боятся, у Саввы лицо нерусское. Савва им кажется самим чертом, шайтаном, карающим органом. С Саввой нельзя договориться — он хладнокровен. Савва не знает жалости. Ни у кого нет жалости. Нет на войне жалости — не должно быть.

Сорок пять минут до рассвета.

Пленнику натянули мешок на голову, обмотали скотчем, оставив рот, чтобы дышал. Так же тихо выбрались из квартиры из дома.

Тени в ночи — одна за другой: автоматы в плечо, улица просматривается через приборы ночного видения.

Лодочник ждет.

Тимоха сидит на пленнике: придавил ногой, чтобы тот не шевелился даже.

Лодочник завел мотор.

Макогонов, Штурман и Муфтий решают, что делать.

Сорок минут до рассвета.

Штейн горячится:

— Успеем!

Штурман сомневается.

Макогонов принимает решение:

— Будем брать. Завтра уйдет. Факт уйдет. Этого взяли, завтра они узнают, что этого взяли. Хоп, будем брать.

Они взобрались на броню. Макогонов на командирском месте.

— Лодочник, седушку мою. Адрес в Черноречье. Поехали.

— Поехали, — отзывается Лодочник. — Ну что, смертнички.

— Язык отрежу.

Тихо работает мотор у БРДМ; неслышная машина «бардак» — самая для ночной работы.

Макогонов теперь был уверен, что сведения, полученные от задержанного боевика, точны и не требуют доказательств и проверок. И времени у них все равно не было проверять, — сомнения в такой момент могли лишь помешать делу. Вспомнил Макогонов: «По имеющейся информации, в Грозный из Веденского района Чечни для установления связи и координации действий бандформирований международного террориста Абу аль-Валида прибыл гражданин Турции некий Хамжед, являющийся доверенным лицом Бен Ладена…» Оно? Да наверняка. Точно оно. Нужно брать. Штурман? Штурман всегда сомневается: у него такая работа, ему по должности предписано сомневаться.

Добрались до Черноречья. Адрес в частном секторе. Не ошибешься — дом такой один на