Время остановилось, и под эту мелодию я раз за разом наблюдал цикл перерождения и смерти, наполнялся энергией звезды, и что-то внутри меня вибрировало в унисон этому миру. Не сразу я заметил диссонанс: голос, резкий и настойчивый. Он звал, даже приказывал мне вернуться. Вернуться куда?

— Андрей, пора возвращаться! Если не вернёшься, ведьма точно заполучит отца!

И мир дрогнул.

Последняя фраза вызвала внутри меня волну возмущения. Картинка зелёного поля треснула и рассыпалась на части. Я открыл глаза. Несколько вдохов-выдохов потребовалось, чтобы прийти в себя.

Голос Леи казался слишком резким и неприятно бил по ушам:

— Ну, ты в потоки входишь, жесть! Не вытянешь. Нет, такое погружение — это круто, но я уже не знала, что с тобой делать. Вроде раньше такого не было, ты в простой медитации высидеть не мог!

Я повернулся к девушке и приложил палец к губам:

— Тссс… смотри, какой закат.

Видимо, пока я наблюдал за виртуальными коровами, прошло прилично времени. Солнце уже коснулось горизонта. Небо, казалось, вобрало в себя все оттенки от нежно-сиреневого до багрово-красного, и река отражала их в своём зеркале.

Лея моего прекрасного настроения не разделяла. Я получил резкий тычок в плечо и выговор:

— Хватит залипать! Нужно «переварить» полученную в медитации энергию. На низы докинуть. А ты сейчас на восторги всё потратишь. Давай, поднимайся!

Она пнула меня ещё раз, да так сильно, что я чуть не повалился в траву.

Я бы возмутился, но тут до меня дошёл один неприятный факт: ноги затекли так, что не чувствовались.

— А-а-а-о-у! — я взвыл, растирая конечности, по ним побежали болезненные колики.

— Ага, вот сейчас взбодришься! — обрадовалась Лея.

— Не знал, что ты такая злорадная, — пробормотал я, пытаясь разогнуть левую ногу.

— Извини, но нельзя так подсаживаться на поток. Вообще я, кажется, поняла, — голос Леи стал задумчивым. — Ты побывал в тонком мире, и это изменило тебя. Тело запомнило состояние. Теперь на раз в энергопотоки входишь. Может, ты сможешь видеть мир ярким очень скоро, если, конечно, будешь регулярно заниматься.

Минут через двадцать мы спустились с холма и пошли по широкой дороге вдоль деревьев. Мир вокруг снова стал обычным, а я рассказывал Лее своё видение.

— Никогда не любил классику или этно, ценил в музыке тексты или драйв, но эта мелодия… Она лучшее, что я когда-либо слышал! Она совершенна, понимаешь?

— Так вот откуда музыка там была! — воскликнула девушка.

— Ты тоже слышала? — удивился я.

— Конечно, я же была там вместе с тобой. Но не вовлекалась, наблюдала со стороны, чтобы вытащить.

— И что, музыка не показалась тебе чем-то особенным? Захватывающей, восхитительной, божественной наконец?! — не унимался я.

— Ну, красивая, — пожала плечами Лея. — Послушай, не делай такое кислое лицо, это ведь твоя музыка. Ты как-то интересно работаешь с пространством, через звук, заставил потоки энергии звучать. И, конечно, тебя с этого протащило. А я вообще не вовлекалась, смотрела со стороны, чтобы вытащить тебя, если залипнешь. И, признаюсь, это было непросто.

Я задумался, прислушался к ощущениям внутри.

— Знаешь что, Лея. Я дико хочу есть. Тут вроде «Якитория» была недалеко от входа.

— Вот это дело! — девушка просияла. — Тебе как раз надо «заземлиться» после медитации. И я тоже очень проголодалась!

Сидеть в ресторане в воскресенье вечером желающих набралось не особенно много — завтра же на работу. Мы без труда нашли свободный столик у окна. Поджарый парень-официант притащил меню, и Лея на некоторое время залипла, выбирая роллы. Потому её вопрос застал меня врасплох:

— Как твои кошмары?

— А? Что? — не понял я, отрывая взгляд от картинки рисового супа с лососем.

— Ну, кошмары, которые у тебя теперь вместо ОСов, — девушка закрыла меню и уставилась на меня зеленющими глазами.

— А, — я постарался взять небрежный тон. — Ну, это так, не сказать чтобы прям кошмары. Это от перенапряжения на работе. Снится, что я не справляюсь, заваливаю проект.

— Прямо каждый раз всё на работе? — Лея сощурилась.

— Не каждый, — я тоже закрыл меню и стал припоминать. — Иногда просто косячу.

— Но отец присутствует в каждом сне?

— Да нет, один раз я вообще был физиком-ядерщиком и что-то не то в реакторе нажал, из-за чего всему миру пришел ядерный Армагеддон. А я почему-то один остался жив и бегал там, пытался всё исправить, — я усмехнулся. — В общем, нервяк. Видимо, я не верю в свои силы в этой отцовской фирме. Психологи бы так сказали, да?

— Психологи — да, — кивнула Лея.

— А эзотерики? — уточнил я.

— А эзотерики нашли бы в этом возможность. То, что ты видишь, — это называется «повторяющиеся сны». Сны с похожим сюжетом, который можно свести к одному — ты берёшь на себя ответственность и не справляешься. Это ключ к какому-то блоку, убрав который, ты высвободишь часть энергии. Станешь сильнее, грубо говоря.

— А Колян говорил — просто сны, — засомневался я.

— Говорил, — кивнула девушка, — потому что у тебя была передышка, а теперь она закончилась. Думаешь, мы просто забыли о тебе на три месяца?

Я захлопнул меню и уставился на Лею. К чему это она клонит? Зелёные глаза пристально смотрели в ответ. В воздухе повисло молчание.

— Готовы сделать заказ? — официант возник словно из ниоткуда, и я чуть не подскочил от неожиданности.

Мы быстро озвучили ему блюда, всучили меню и проводили. Мне не терпелось продолжить разговор.

Лея, отхлебнув принесённой официантом воды, откинулась на стуле и принялась объяснять.

— Рома сказал, у тебя после того путешествия между мирами энергетический кокон весь в пробоях был. Мы опасались даже, что ты заболеешь или, не дай бог, умрёшь. Но обошлось.

Я наблюдал, как глаза девушки несколько раз уходили влево. На долю секунды. И вправду, значит, вспоминает разговор с Ромой. Вот ведь!

— Почему вы мне ничего не сказали?! — возмутился я, чувствуя, как где-то внутри начинает закипать праведный гнев. Друзья, называется. Я помереть мог, а они всё ждали непонятно чего.

— Мы долго совещались и решили, что так будет лучше. Зарастить энергетические пробои тебе поможет комната, а сосредоточенность на семейном бизнесе придаст структуре жесткость. Иногда лучшая помощь для человека — не беспокоить его и позволить самому залечить раны. Если бы ты стал волноваться, да еще и практиковать попробовал, могло бы быть хуже. А так — сосредоточился на материальных делах и всё зарастил, — объяснила Лея.

— То есть в субботу Рома посмотрел на меня и сказал, что всё нормально? — уточнил я, пытаясь справиться с возмущением.