Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем же могут быть интересны письма Александра Сергеевича к Анне Петровне? Во-первых, тем, что нам дорог сам Пушкин – и каждый миг его существования, его краткой и бурной жизни, и каждая строка его изумительной прозы. Во-вторых, тем, насколько реальный жизненный эпизод не похож – да, не похож на родившееся благодаря этому мигу гениальное творение поэзии.
Что ты бродишь, неприкаянный,
Что глядишь ты не дыша?
Верно, понял: крепко спаяна
На двоих одна душа.
Будешь, будешь мной утешенным,
Как не снилось никому,
А обидишь словом бешеным –
Станет больно самому.
Этот лирический шедевр создан в 1922 году Анной Ахматовой. Какая резкость характеристик! И его – любящего до немоты, благоговеющего «не дыша», но и способного на бешенство. И её – любящей с нежной страстью, «как не снилось никому», и с самоотверженной беззащитностью. Кто он? Комментарии могут рассказать об этом, но зачем? Он – мужчина, достойный такой любви, и этого довольно. Стихотворение Ахматовой раскрывает читателю любовь, какой он до того не знал, – пусть же читатель видит в этих восьми строках себя, и свою нежность, и свою страсть, и своё бешенство, и свою боль. Ахматова даёт эту возможность почти любому из читателей – мужчин и женщин.
Умолк вчера неповторимый голос,
И нас покинул собеседник рощ.
Он превратился в жизнь дающий колос
Или в тончайший, им воспетый дождь.
И все цветы, что только есть на свете,
Навстречу этой смерти расцвели.
Но сразу стало тихо на планете,
Носящей имя скромное… Земли.
Стихи эти, созданные Ахматовой в 1960 году, названы «Смерть поэта». Кто же это? Кого имеет в виду Ахматова?
Кто умер в 1960 году? Кто воспевал дождь? Самое важное вот что: умер поэт, и на планете Земля сразу воцарилось безмолвие. Речь не об имени, а о том, что поэт равновелик планете, что он и при жизни, и после смерти – часть природы, плоть от её плоти, «собеседник рощ», понимавший безмолвную речь цветов. Даже в этом случае, когда имеется в виду смерть человека, имя которого знают все, определённость не входит в замысел лирического поэта и не углубляет художественной перспективы стихотворения.
Впрочем, здесь даёт о себе знать другое свойство лирики – многосмысленность, о которой пойдёт речь ниже. Достаточно произнести имя «Пастернак», и сочетания слов, казавшиеся до сих пор общими, начнут вызывать конкретные ассоциации. «Собеседник рощ»?.. Для Пастернака сад, парк, роща были самым полным осуществлением природы, они были живыми существами, с которыми он и в самом деле не раз вступал в беседу:
…И блестят, блестят, как губы,
Не утертые рукою,
Лозы ив, и листья дуба,
И следы у водопоя.
А дождь – это его любимое состояние природы, родственная стихия. Пастернаку одинаково близки и «сиротский, северно-сизый, сорный дождь» Петербурга («Сегодня с первым светом встанут…», 1914), и осенний ливень, после которого «…За окнами давка, толпится листва / И палое небо с дорог не подобрано» («После дождя, 1915), и ещё другой, о котором сказано: «…дождь, затяжной, как нужда, / Вывешивает свой бисер» («Пространство», 1947). Только Пастернак мог увидеть цветы так:
Сырой овраг сухим дождем
Росистых ландышей унизан.
Но и только он мог сказать о себе и о берёзовой роще, как о равноправных партнёрах:
И вот ты входишь в березняк,
Вы всматриваетесь друг в дружку.
Наверное, каждого лирического поэта можно назвать «собеседником рощ», и, надо думать, каждый воспевал дождь; поэтому стихотворение «Смерть поэта» имеет, как мы видим, общий смысл. Но применительно к Борису Пастернаку те же обороты звучат особо – очень уж у него особые были отношения с рощами и дождём; поэтому содержание меняется, когда отвлечённый «поэт» становится конкретным Пастернаком, – появляется ещё одна ступенька содержания. Возникает то, что мы называем «лестница смыслов».
Вверх по лестнице смыслов
Лестница смыслов прямо связана с принципом неопределённости. Поднимемся по ступеням этой лестницы, взяв одно из поздних (около 1859 г.) и не слишком широко известных стихотворений А. А. Фета:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник;
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
Я и думать забыл про холодную ночь, –
До костей и до сердца прогрело;
Что смущало, колеблясь умчалося прочь,
Будто искры в дыму улетело.
Пусть на зорьке, все ниже спускаясь, дымок
Над золою замрет сиротливо;
Долго-долго, до поздней поры, огонек
Будет теплиться скупо, лениво.
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
Но нахмурится ночь – разгорится костер,
И, виясь, затрещит можжевельник,
И, как пьяных гигантов столпившийся хор,
Покраснев, зашатается ельник.
С т у п е н ь п е р в а я. Смысл стихотворения весьма прост, он определяется внешним сюжетом. Автор – «я» – проводит ночь в лесу; холодно, путник развёл костёр и согрелся; сидя у костра, он размышляет – назавтра ему предстоит продолжить свой путь. Или, может быть, он охотник, или землемер, или, как сказали бы в наше время, турист. Определённой, твёрдой цели у него, кажется, нет, ясно одно: ему снова предстоит ночевать в лесу. Воображению читателя даётся немалый простор – оно связано лишь ситуацией: холодная ночь, костёр, одиночество, окружающий путника еловый лес. Время года? Вероятно, осень – темно и холодно. Местность? Вероятно, северная или где-то в Центральной России.
С т у п е н ь в т о р а я. В стихотворении противопоставлены фантастика и реальность, поэтический вымысел и