Утро выдалось не то чтобы скверное, но и не порадовало.Серенькие тучки, серенький мир за окном. Рожа у меня тоже была какая-то серая.Я скривилась и показала себе язык. Красивее от этого не стала.

– Сашка, подъем! – заорала я во все горло и пошлав ванную. Ни с того ни с сего уставилась в большое зеркало. Критически огляделасебя со всех сторон. Спина прямая, ноги длинные, грудь зашибись, живот плоский.Физиономия малость осунулась, так это фигня. Заскочить к косметологу на паручасов… А если курить в два раза меньше, спать в два раза больше и почащепроводить время на свежем воздухе, мне вообще цены не будет. –Точно-точно, – кивнула я и тут же с досадой подумала: “Чего ж нехватает-то, а? Не в физиономии, вообще. Чего не живу как люди, не радуюсь? Уменя квартира в трех уровнях, шикарная тачка, деньги… я даже толком не знаюсколько, но много, мне с моей убогой фантазией ни в жизнь не потратить. Завелабы любовника путного или непутного, без разницы… А то бы в самом деле замужвышла, уж какой-нибудь дурак нашелся бы, все-таки квартира и тачка, да и якрасавица. Дед бы возражать не стал, коли о моем счастье печется. Даже что-тотам о детях брякнул, которых бы держал на коленях”. Я попробовала представитьДеда в этой роли, потом себя матерью семейства с карапузом в коляске… – Непробирает, – сказала я со вздохом.

Сашка потянул лапой дверь, заглянул в ванную. Зато у меняесть собака, а также светлый ум, отличная работа. Что еще есть? Ах да, новыйкостюм, сегодня надену. Отчего ж каждое утро удавиться хочется? Я встала подхолодный душ, простившись с грешными мыслями, фыркала, охала, стонала иобрела-таки оптимизм. Когда растерлась полотенцем, его во мне было пруд пруди.

Сашка пил молоко из миски, я заварила кофе, поглядывая начасы. Вышла с Сашкой ненадолго погулять, позавтракала и облачилась в новыйкостюм.

В 10.00, как договаривались, появился Артем. Я распахнуладверь, улыбнулась, а он слегка растерялся, глядя на меня во все глаза. Новыйкостюм сотворил чудо, плюс холодный душ, прогулка и немного косметики. Синяк наскуле под румянами был не виден. В общем, сегодня я Афродита.

– Проходи, – сказала я.

– Привет, – кашлянув, поздоровался Артем. Выгляделон все еще обалдевшим.

– Пойдем в кухню, там удобней.

– Квартира у тебя… – начал он, оглядываясь. – Всмысле, впечатляет. А у меня “хрущоба”, трехкомнатная, предки, жена с пацаном ия.

– Искал бы богатую невесту.

– Разве богатая за меня пойдет? На что я ей нужен?

– Тогда взятки бери.

– И взял бы, да никто не дает. Видно, мордой невышел. – Он сел на предложенный стул, а я налила ему кофе. – Ты ведьв убойном отделе работала? – спросил он. Вопросы, касаемые моей жизни, яне особо приветствовала.

– Всего год. Потом Дед предложил работать на него. Онстарый друг моего отца. Когда отец умер, я даже переехала к нему. – Янаблюдала за Артемом – ничего похожего на иронию, кивнул, точно соглашаясь.Неужто слухи до него не дошли? Вряд ли. Может, парень великий притворщик, стакими ухо следует держать востро. – Съешь чего-нибудь? – предложилая.

– Спасибо. Успел позавтракать. – Он потянулся кпапке, которую принес с собой, и выложил ее содержимое на стол: бумаги,несколько фотографий. – Сегодня пришла телефонограмма. СерафимовичВероника Павловна, паспортные данные… Так, в Красноярске проживала всегополгода, переехала из Бодайбо. В Красноярске у нее жила мать и сестра матери,то есть Серафимович она тетка, – сделал он ценное замечание. – Теткаумерла год назад, мать в апреле этого года. Квартира приватизирована на Серафимович,вот она и переехала. Соседи отзываются о ней положительно. Жила одна, тихо.Работала на рынке. В общем, ничего такого.

– И зачем она из Красноярска сюда явилась,неизвестно? – Артем кивнул. – На рынке больших денег не заработаешь,если торгуешь колбасой или тряпками. Причина должна быть серьезная.

– Неужели вправду придется туда тащиться? –нахмурился Вешняков. – Сколько в одну сторону самолетом?

– Долго. Часов шесть, не меньше. И билет стоит денег.Она ведь самолетом прилетела?

– Да. Это установлено. Прилетела в Москву и в тот жедень поездом к нам.

– Вот-вот. Деньги заплатила немалые для того, чтобыоказаться в универмаге и найти там свою смерть.

– Да я понимаю, – вздохнул Вешняков. – Ясно,что не просто так она сюда приехала. Было у нее здесь дело. Или близкийчеловек.

– Не узнали, где она провела ночь?

– Нет. Однозначно не в гостинице и не на вокзале, всехопросили, все проверили. По телевидению фото показывали. Никто ничего.

– Пусть еще раз фотографию покажут, а заодно ифотографию Ивановой, которую вчера зарезали.

– Зачем?

– Вдруг кто-то из посетителей их видел вместе…

– У тебя есть версия? – нахмурившись, спросилАртем.

– Нет. Я просто хочу собрать побольше информации обубитых.

– А если это все-таки маньяк, а мы тратим время навсякую ерунду?

– Тогда он убьет еще кого-то, – пожала я плечами.

Ближе к обеду поехали в универмаг “Центральный”. Идея быламоей. У Артема она энтузиазма не вызвала, но возражать он не стал. Сашкасобрался со мной, но я сказала:

– Останешься дома.

Пес завалился на бок, вытянул лапы и страдальчески закрылглаза.

– Надо же, – усмехнулся Артем, наблюдая за еговыкрутасами. – Возьми, жалко собаку.

– Он не подходит к моему новому костюму. Вешняковтолько фыркнул.

– К нему и я не подхожу. Больших денег стоит?

– Еще бы.

– В джинсах ты мне нравишься больше. Выяснилось, что комне он прибыл на своих двоих. Моя машина еще вчера произвела на неговпечатление, так что на этот раз высказываться он не стал.

Универмаг выглядел непривычно пустынным. По первому этажубродили несколько человек, на втором и того меньше. Отдел одежды был закрыт.Сквозь стеклянную дверь с табличкой “У нас учет” я увидела двух женщин сгрустными лицами, постучала. Одна из них подошла, открыла дверь и ворчливопоинтересовалась:

– Вы что, читать не умеете?

Артем предъявил удостоверение, дама тяжко вздохнула. На видей было лет сорок, высокая, дородная, с быстрым цепким взглядом, в ушах серьгис бриллиантами.