Он едва успел убрать телефон, как увидел директора. Немирович встревоженно посмотрел в сторону Арефьевой – выглядела она все-таки неважно. Но обратился Немирович именно к Гурову.

– Что такое? – спросил он, не решаясь подойти совсем близко. – Проблемы?

Непонятно было, с какой целью он пришел именно сюда, и Гуров следил за ним, не отрывая глаз. Однако директор сам решил объяснить причину своего появления.

– Детей ищу. Дошли слухи, что кто-то принес на выпускной алкоголь. Наверняка где-то прячутся.

– Детей здесь нет, – ответил Гуров. – Можно вас на минуту?

– Конечно, конечно…

Гуров решил просветить директора сам, не дожидаясь оперативников. Все равно придется, так лучше уж подготовить прямо сейчас.

Немирович подошел ближе, все еще косясь в сторону Арефьевой. Гуров и сам понимал, что ее нужно куда-нибудь деть, но только не отпускать в актовый зал. Необходимо было хотя бы на какое-то время задержать народ, который непременно захочет поглазеть на труп, а то и сделать фото с места преступления. Учительница, на которой лица нет, вряд ли сможет вежливо улыбаться всем и каждому.

– Ольга Игоревна, сейчас сюда подойдут мои коллеги, – сообщил он. – Будут с минуты на минуту.

– Я знаю. Сама же и вызвала, – одними губами прошептала Арефьева.

– Ну вот видите, – успокаивающим тоном произнес Гуров. – Сами все прекрасно понимаете. Как и то, что не нужно бежать отсюда и сеять панику. Не правда ли, Вячеслав Иванович?

– Вы меня, конечно, извините, но я ничего не понимаю, – заявил директор и решительно направился к дверям библиотеки. Гуров шагнул вперед, преграждая путь.

– Не нужно туда заходить, – предупредил он. – Никто там алкоголь не распивает.

– Да что происходит? – остолбенел Немирович.

– Шлицман умер! – выпалила Арефьева. – Там лежит, внутри!

– То есть? – попытался обойти Гурова директор. – Да не стойте вы у меня на пути!

Лев Иванович, так и не уступив дорогу, снова полез в карман за удостоверением. Зачастую оно производило неизгладимое впечатление на тех, кто его видел. Подобное произошло и сейчас.

– О господи, – выдохнул директор. – Вы же полицейский, а я и не подумал… Ольга Игоревна! Может быть, вы мне объясните, что тут случилось?

– Там Шлицман, – повторила Арефьева. – Умер. Я же сказала.

– Как это умер? – растерялся директор.

– Да вы же не слышите ничего!

– А почему вы мне раньше не сказали?! – взвился Немирович.

– Потише, – попросил Гуров. – Ольга Игоревна поступила правильно. Можно было бы спуститься к полицейским на улицу, но она предпочла остаться здесь и сэкономить ваше и наше время.

Учительница посмотрела на Гурова, словно ища помощи.

– Короче, Вячеслав Алексеевич, – торопливо заговорил Лев Иванович. – Дело серьезное. Ваша задача заключается в следующем: не допустить здесь скопления людей. Оперативная группа вот-вот будет на месте.

– Оперативная группа? – опешил Немирович. – Но ведь полиция приезжает только тогда, когда совершается преступление.

– Полиция выезжает в любом случае, если труп обнаружен в неподходящем месте и при странных обстоятельствах, – машинально ответил Гуров. – По поводу этого трупа глупо было бы не приехать.

По коридору загремели шаги. Послышались голоса. Голос Крячко Гуров узнал бы из тысячи. Немирович тут же вышел в коридор и замер, недоуменно глядя на подходящих к нему людей.

– Вячеслав Алексеевич, – представился он. – Директор школы. У нас сейчас выпускной вечер. Вот здесь, в актовом зале. А вы…

Крячко протянул руку директору.

– Погуляли – и хватит, – с самым серьезным видом заявил он. – Ну что, Лева, отдохнул?

Немирович скрылся в зале. Арефьева медленно пошла за ним следом.

– Далеко не уходите, – напомнил Гуров.

– И где он? Здесь? – Стас заглянул в библиотеку. – Понял. Ну что, ребята, давайте! – обернулся он к остальным.

Первым в библиотеку вошли судмедэксперт Дроздов и его помощник. Дроздов на ходу кивнул Гурову.

– Я там только одним глазком глянул, – предупредил Лев Иванович. – Так что первопроходцы сегодня вы.

– И она, – посмотрел Стас в сторону Арефьевой. – Пойду, поговорю с красивой девушкой… Ольга Игоревна, можно вас на минуточку?

Арефьева остановилась и, пока слушала Крячко, смотрела на него с таким отчаянием, что Гурову стало ее жалко. А через минуту произошло то, чего и стоило ожидать: из актового зала появился директор, вытиравший вспотевший лоб. Следом за ним шла Маша. Задев Немировича плечом, она бросилась к мужу.

– Лева, это не шутка какая-то?

– Людей я предупредил, – перебил ее Немирович. – Посчитал нужным не скрывать от них, – заявил он. – Какое уж тут веселье?

И впрямь, музыка уже не играла. Из зала стали выходить люди, щурившиеся на свет после полумрака. Впереди всех шествовал физрук. Заметив людей в полицейской форме, тут же развернулся и затолкал людей обратно.

– Минуточку, народ, куда вы повалили? – раздался его голос за дверью. – Взрослые же люди…

– Ну, в принципе, все верно, – согласился Стас. – Пойду-ка я, Лева, скажу им пару слов.

«Разбегутся, – понял Гуров. – На раз и два. Уж лучше бы не знали».

От собственных мыслей стало нехорошо на душе. Откуда взялся этот цинизм? Или так выражается внутренний протест, ведь об отпуске теперь можно забыть? Они с Машей планировали поехать в Калининград, она специально подгадала, чтобы в перерыве между съемками. Хорошо, что не успели билеты купить. Вырвались бы всего на неделю, а теперь не получится. Или во всем была виновата адская жара, заставляющая прилипать рубашку к телу? Ответы на все вопросы Гурову были известны. Всего понемногу. Убери одну причину – останется еще сотня поводов, чтобы гневаться.

– Стас, подожди, – остановил друга Гуров. – Дай-ка я сам с ними поговорю. А ты иди в библиотеку.

– Родители захотят увести детей, – предупредил Стас. – Отпускаем или держим?

– Займись делом, – попросил Лев Иванович. – А я решу вопрос и с детьми, и с родителями, и с педагогами. Поговорю с ними сам. Как-никак меня уже видели, не так испугаются. С некоторыми даже знаком лично.

Иметь дело с полицией захотели далеко не все. Две активные мамаши тотчас схватили своих дочерей в охапку и увели домой. Увещевания и мягкие напоминания об ответственности никак не помогли. Женщины категорически не хотели оставаться в одном здании с умершим.

Чуть позже выяснилось, что некоторые ушли с выпускного еще до того, как был обнаружен труп. Директор принес список приглашенных с номерами телефонов. Гуров отложил его в сторону – опрашивать тех, кто уже ушел домой, сейчас не получится. Придется взять у них показания позже.

В числе тех, кто торопился покинуть здание школы, был Серов. Тем не менее он решил не ударить в грязь лицом и предложить свою помощь.

– Да чем же вы нам поможете? – удивился Гуров.

– Вы не отказывайтесь, – ответил Серов. – Все-таки я не последний человек в Москве. Ну ладно, не в Москве, но в административном округе. Кого-то найти, до кого-то достучаться… и так далее.

– Ну хорошо, – согласился Гуров. – А где сейчас ваша семья?

– Жена и дочь уже в машине, – сообщил он, пожимая Гурову руку. – Обе чувствуют себя не очень. Если это возможно, то я отвезу их домой. Конечно, они поговорят с вами, но не сейчас. Жена перенервничала, Олеся тоже не железная. Все устали, и дома меня, скорее всего, ждет двойная истерика. А мне ведь через несколько часов нужно быть на работе.

Лев Иванович машинально взглянул на часы. Четыре утра.

«Конечно, Олеся