Тщательно, ничего не пропуская, обольем мешки и машину. Чиркнем зажигалкой. Вспыхнул синенький огонек. Разошелся, расплескался, вгрызся в мешки, теперь его не остановить. Потом машина возьмется огнем, бензобак рванет. И не станет дури. И тех, кто ее сюда привез. Их уже нет, как и оптовиков-покупателей.

И начнется разборка, потому что все потеряли всё — кто-то товар, кто-то деньги, кто-то подельников. А это очень обидно. Кто-то должен за это ответить. По понятиям!

Начнутся подозрения и гадания — где товар, кто его увел? Кто украл деньги? Кто всех на месте положил? А где начинаются разборки, разгорается война. А уж мы расстараемся этот конфликт раздуть. Информашку подкинем, наводки дадим, вещдоки подгоним, чтобы все заподозрили всех. И тут уж станет не до торговли! Накрылся трафик!

Заодно и свой Регион от разной нечести прорядили. И чужой, откуда братаны приехали. И другие, откуда оптовики пожаловали, ныне покойные.

Так что сразу кучу «зайцев» убили. Точно — убили! А иначе как? Иначе с дурью бороться нельзя. Уговоры, акции, внушения тут не помогут. И даже сроки. А если так…

То лучше и надежней без судов, следствий, адвокатов, отмазок, взяток, замолвленных словечек и телефонного права. Без проволочек и апелляций. Единоличным решением, за всех — за следователей, прокуроров, судей, присяжных заседателей. И сразу привести в исполнение. По тем еще, по советским, законам, которые карали по всей строгости, не взирая на лица!

И не надо благодарностей. Не за что благодарить. Это просто работа такая. Грязная, как у мусорщика, ассенизатора или… чистильщика!

Антона Ивановича благодарить надо, который не половину, а две трети дела сделал. Если бы не он, то как узнать?.. А узнав — как мимо пройти? А стрелять — это дело не хитрое. Это любой может!

* * *

— Их всех… положили…

— Кого?

— Продавцов, покупателей и бойцов. Вчера при передаче товара. Всех до одного! Такое месиво — чисто расстрел.

— Откуда известно?

— Отовсюду. Со всех сторон. Все только об этом и говорят. Тут не нужны сексоты, здесь достаточно иметь уши. Торговцев положили, а деньги и товар ушли в неизвестном направлении.

— Печально… Ну, или радостно. Они же не картошкой торговали — зельем. Туда им всем и дорога. Чище будет.

— Криминал гудит. Никто ничего не понимает. Все косятся на всех. Силовики тоже открещиваются, чтобы под раздачу не попасть. Там миллионов пятнадцать «зелени» на кону было. Люди серьезно влетели. С двух сторон! Грядут большие разборки.

— Разборки, говорите? Это хорошо. А мы в них поучаствуем. Зачем в стороне стоять? Вбросьте через сексотов информацию. Так, чтобы усилить взаимные подозрения. Ну, вы понимаете.

— Понимаю. Я всё понимаю.

Пауза. И вопрос, который должен был рано или поздно прозвучать.

— Скажите… это вы?

— Что, я?

— Вы все это устроили? Я — навел. Вы — распорядились.

— Зачем бы мне это?

— Вот и я думаю — зачем? Из-за денег? Или товара? Какой ваш в том интерес? Деньги — понятно. Деньги для пользы дела послужить могут — сексоты немало кушают. Но товар? Он ведь бесследно пропал. А если после всплывет? Не здесь, а где-нибудь… Тогда что получается? Ведь от перемены мест слагаемых сумма, как известно, не меняется. Товар — он от кого бы ни пришел… Он и в Африке…

— Подозреваете?

— Сомневаюсь. Не поучаствовал ли я в банальной дележке?

Копает Антон Иванович. Привычка такая — слушать и слышать. А потом сопоставлять и делать выводы. Опасная привычка…

— Товара больше нет. Я вам координаты дам. Там грузовик сгоревший, один остов. Можете убедиться, хоть экспертизу сажи сделать. Сгорел товар. Синим пламенем.

Смотрит задумчиво. Хорош он на своем месте, потому что думать умеет. Но и плох… Потому что умеет думать. Правда, так не бывает, чтобы от сих до сих — умник, а после — дурак. Не дурак он. Ни там, ни там.

— Кто вы?

— Я вам говорил при первом нашем знакомстве.

— Вы про удостоверение? Бросьте. Знавал ребят из этих органов. Приходилось. Ни один литр вместе выкушали. Не похожи вы на них. По крайней мере, на этих современных. Не упустили бы они своего. Нынче не семьдесят первый год, чтобы за оклад и идею ишачить. Теперь всем деньги нужны. Я, грешным делом, подумал, что и вы… наняли меня, чтобы через сексотов к большим деньгам подобраться.

— Ну, так что? Может, так и есть?

— Если бы речь за одни только деньги шла, вы бы теперь на дно залегли, такой куш отхватив. Мне — полный расчет, а сами в бега. А вы тут и интриги плести продолжаете, рискуя потерять, что взяли. Непонятно это.

Хорошо мыслит. Опасно.

— Вы правы. Я оттуда. Но я не подчинен структуре. По крайней мере, полностью. Не все у нас зажрались. Есть люди, которые болеют за Отчизну и ставят задачи, которые я выполняю вместе с вами. А иначе… Иначе давно бы всё развалилось.

Смотрит Антон Иванович — сомневается. Хочет поверить, но что-то ему мешает. Работа — да, в русле задач. Но методы… Не наши методы. Трафик они прервали, но ведь всех положили! До человечка! Или лес рубят — щепки летят?

— А вы считаете, что лучше было бы официальный ход делу дать? Задержать всех, а они бы показали на следствии, что случайно мимо гуляли, а оружие там невдалеке нашли и сдавать несли. Что деньги первый раз в жизни… А в мешках должен был быть посевной горох с гречей, а им черт знает что случайно привезли. А потом бы вещдоки пропали, свидетели от своих показаний отказались, а присяжные пожалели отцов семейств и единственных кормильцев с букетом неизлечимых болезней. Так?

— Нет, не так! Это я понимаю — не дали бы ход следствию, развалили его на куски. Не первый год замужем. Я когда в системе работал, таких злодеев на нарах наблюдал, что мороз по коже. Только они с них благополучно соскальзывали, а мужики, которые за мешок картошки, — на всю катушку от Прокурора получали! Я после немало тех рож по ящику видел, в большие люди выбились.

— Ну, вот вам и ответ.

— Много вас таких?

— Зачем вам знать?

— Затем, что я никому не расскажу. Не успею. Вы ведь поэтому меня с больничной койки вытащили? Чтобы концы в… землю?

— Вы прозорливы.

— Не так уж трудно догадаться. Войду я в тему и… весь выйду. Так?

— Так.

— А раз так, то не надо играть со мной втемную. Будем считать, что я всё понял. И принял. Хотя… На место пожара всё же съезжу. Так и знайте!

* * *

Очередная сводка. События. Имена. Происшествия…

Карта Региона не на бумаге, а в голове, испещрена точками персоналий. В каждом населенном пункте, в каждом селе, в самом малом горном ауле прикормил Антон Иванович своего человечка и точно знает, что в том селе или ауле происходит. Может, не все, но — почти. Не держатся у людей секреты за зубами: кто-нибудь, что-нибудь да скажет. Один — одно. Другой — другое. Третий — третье. А если вместе все собрать, то общая симпатичная картинка получается. Как в цветной, сложенной из отдельных осколков, мозаике.