Корд гадал, не Тиммонз ли рискнул бросить ему вызов, чтобы хозяин воспрянул духом и поверил в возвращение Итана, или же один из новых лакеев не устоял перед соблазном?

Неясная мысль вдруг пришла ему в голову. Клер Темпл вряд ли имела понятие о такой сложной игре, как шахматы, но ее сестра… Нет, Виктория Темпл не могла проявить такое мастерство.

Очень немногие женщины играли в шахматы, и лишь единицы из них были более или менее умелыми игроками, а сделанные неизвестным игроком ходы свидетельствовали, что он знал свое дело. То, что это могла быть Виктория Темпл, представлялось невероятным, но интригующим.

Корд уселся перед столиком и задумался. Часы тикали, время шло. Корд сделал ответный ход, переставив черного коня.

Тори потягивалась и изгибала спину, стараясь избавиться от боли в шее и плечах. Этот день выдался еще более трудным, чем предыдущий, слуги открыто демонстрировали враждебность. Молчаливая злоба миссис Ратбон создавала напряженную атмосферу.

Должность экономки позволяла Тори уволить миссис Ратбон и нанять на ее место другую, но это представлялось ей несправедливым. Тори хотелось изменить отношение к себе, но она не имела ни малейшего представления, как это сделать.

Она подошла к застекленной створчатой двери, ведущей в сад, толкнула ее и вышла на теплое летнее солнце. Белые облачка проплывали над ее головой, очертания одного из них походили на дракона, другого – на фигуру скорбящей женщины. Недовольно отведя взгляд от неба, Тори пошла по саду, пышно зеленому, разросшемуся, с разноцветными крокусами вдоль посыпанных гравием дорожек и фиолетовыми анютиными глазками, бросающимися под ноги на каждом шагу.

Ей не следовало расхаживать по саду. Она была прислугой, а не гостьей. Но она так долго не имела возможности наслаждаться плеском воды в фонтане и дышать благоухающим лавандой воздухом…

– Вы миссис Темпл?

Глаза у Тори широко распахнулись. Она посмотрела вниз и увидела стоящего рядом маленького темноволосого мальчика.

– Да. – Она улыбнулась. – А вы, должно быть, мастер Тедди Рэнделл.

Когда он заулыбался в ответ, она увидела, что у него не хватает двух передних зубов. Ему было, наверное, пять или шесть лет, он был обладателем больших голубых глаз и улыбки, которая озаряла симпатичное личико.

– Откуда вы знаете мое имя? – спросил он.

– Я слышала, как ваша мама и лорд Брант говорили о вас за завтраком.

– Я тоже слышал, как слуги говорили о вас. – Он посмотрел ей в лицо. – Почему вас никто не любит?

Улыбка увяла на губах Тори.

– Граф говорил обо мне? Тедди покачал головой.

– Леди, которую зовут миссис Ратбон, и кухарка. Они сказали, что вы шлюшка лорда Бранта. Поэтому он вас и нанял. Что такое шлюшка? Я думаю, это такая собачка.

Ее лицо, должно быть, запылало. Как они смеют говорить такое! Они заслуживают увольнения. Но Тори отбросила эту мысль.

– Ну… шлюшка – это… такая женщина, которая делает то, что делать не следует. Но это неправда. И поэтому вам не надо слушать сплетни. – Она наклонилась и взяла Тедди за руку. – Вы упомянули собачек, – сказала она, торопясь сменить тему. – Вам нравятся щеночки? Он усиленно закивал.

– Ну тогда вам повезло. В конюшне появились новые щенки.

Тедди расплылся в беззубой улыбке, и на щеке появилась ямочка.

– Мне нравятся щенки. Особенно маленькие, черненькие и кудрявые.

Тори улыбнулась.

– Тогда пошли. – Держа мальчика за руку, она повела его через сад. – Почему бы нам не взглянуть на них?

Когда они вошли в сумрачный каретный сарай, Тедди крепче вцепился в ее руку. Неожиданно она увидела выходящего оттуда лорда Бранта.

Он остановился перед ними.

– Я вижу, вы познакомились.

Вспомнив слова миссис Ратбон, она покраснела. Ей захотелось крикнуть ему в лицо, что он виноват в появлении грязной сплетни, но на самом деле она была виновата не меньше, потому что ей ни при каких условиях не следовало соглашаться на должность экономки. Она постаралась изобразить приветливость.

– Да, мы встретились в саду. – Слова прозвучали немного резковато. Как бы ей хотелось покончить со всем этим! Но она не могла. Следовало подумать о Клер и о том, что будет с ними, если она лишится работы. – Мы с Тедди пришли посмотреть на щенков. Если вы не возражаете, милорд.

Он не двинулся с места. Высокий и широкоплечий, он загораживал им дорогу.

– Я слышал, что собака кучера ощенилась. Если вы ничего не имеете против, я с удовольствием составлю вам компанию и тоже взгляну на щенков.

Она была против. Она в высшей степени была против. Слуги и так уже сплетничают о них. Если их увидят вместе, это вообще развяжет злые языки.

Но ведь не может же она потребовать, чтобы он покинул собственный каретный сарай. Они с Тедди двинулись дальше, и граф оказался рядом с ней. Она напряглась, ощутив, как на ее талии устроилась его теплая рука, влекущая ее через полутемное помещение, мимо черной, сверкающей лаком кареты в дальнем углу.

Она слышала слабый шорох своей юбки, трущейся о его ногу, и сердце прыгало. Стоило его руке слегка коснуться ее груди в тот момент, когда он помогал ей пройти через дверной проем в другое, меньшее помещение, где хранились упряжь и сено, как волна тепла разлилась по животу.

Они дошли до закутка, где, прижавшись к матери, тощей черно-белой дворняжке, спали крошечные щенята, а граф все не уходил. Тори старалась держаться подальше от него, но для этого просто не было места.

– Им всего несколько дней от роду, – негромко сказал он. Она чувствовала на своей щеке его теплое дыхание. И дрожала, смущенная.

– Можно я подержу одного? – спросил Тедди, с таким восторгом разглядывая щенков дворняжки, словно они были отпрысками собачьей аристократии.

– Они еще слишком маленькие, – сказал Брант, ероша темные волосы племянника.

– Как вы думаете, я смогу взять одного с собой?

Граф тихонько засмеялся, и Тори почувствовала, как новая волна тепла разлилась по животу.

– Если твоя мама разрешит, то конечно. Почему бы тебе не спросить ее?

Тедди радостно улыбнулся, повернулся и бросился прочь из сарая; заблудившись, снова забежал в комнатушку и убежал совсем, оставив ее наедине с графом.

– Я… мне пора идти. У меня еще очень много дел.

– Вы дрожите, – сказал он, его карие с золотом глаза впились в ее лицо. – Вы хорошо себя чувствуете, миссис Темпл?

Он стоял так близко, что она могла сосчитать удары его сердца, разглядеть чувственную линию нижней губы, увидеть, как слегка поднимается уголок его рта.

– Это… здесь душно. Мне нужно выйти на воздух. Его губы изогнулись еще сильнее.