Шарлотта глубоко вздохнула.

– О чем ты? – Мать подошла ближе, взяла Ауру за подбородок и посмотрела ей прямо в глаза. – Что должен знать Фридрих?

Аура пожалела, что завела этот разговор. Конечно, так себя вести нельзя, но виноватой она себя не чувствовала. Шарлотта явно растерялась и впервые – да, действительно впервые – взглянула на дочь с нескрываемой враждебностью. Ну и пусть, зато наконец-то они поговорят откровенно.

– Фридрих знает, что Сильветта его дочь? – Аура постаралась произнести это как можно жестче.

Молчание. Девушку бросило в жар.

Шарлотта отвесила дочери звонкую пощечину.

Аура не шелохнулась. Сидя на краю кровати, она грустно взглянула матери в глаза.

– Зачем ты со мной так? – прошептала Шарлотта. Голос ее больше походил на тяжкий вздох. – Почему ты так со мной поступаешь?

– Ты сама так с собой поступаешь, мама. Это только твоя вина.

Шарлотта на мгновение оцепенела. Затем словно очнулась и нервным движением смахнула слезы, размазав тушь по лицу.

– Это Нестор, да? Он рассказывает тебе такие вещи?

– Нет, мама. Отец ничего мне не говорил. Но догадаться нетрудно.

– Тогда послушай внимательно: что бы ты там себе ни навыдумывала, это неправда! – Шарлотта резко распахнула дверь и вышла в коридор. – Неправда, понимаешь?

Дверь захлопнулась, и Аура осталась одна, залитая цветными лучами света. Досадуя на собственную резкость, она схватила ботинок и запустила им в окно. Но витраж выдержал, и ботинок грохнулся на пол.

Аура бросилась на кровать и зарыдала.

В полдень, сойдя с поезда, Джиллиан хотел купить газету, но станция оказалась такой маленькой и убогой, что даже киоска не нашлось. Кроме Джиллиана, здесь никто не вышел. Сумку с одеждой и другими совершенно ненужными вещами, которую ему всучили перед отъездом Штык и Клык, он бы с радостью оставил в купе, ведь она будет только мешать. Да и не нужно ему все это: ни оружие, ни брюки с рубашкой. Он вернется самое позднее послезавтра. Джиллиан ни секунды не сомневался, что управится за это время.

С ненавистной сумкой в правой руке он прошел мимо будки смотрителя станции к началу платформы. Но ни зала ожидания, ни просто комнатки, где можно было бы погреться, на станции не оказалось. Джиллиан почти час мерз на ветру, пока не заметил вдали повозку.

Станция располагалась посреди поросшей травой равнины. Дальше на север начинались дюны. Черная змейка железной дороги разрезала пустынный пейзаж пополам. Эта дорога – единственное, за что мог зацепиться взгляд под серым октябрьским небом. Перед поездкой Джиллиан рассматривал карту и знал, что к востоку от станции, примерно в получасе езды, есть деревня. А оттуда рукой подать до замка Инститорисов.

Повозка ехала по ухабистой дороге. Ни одного поворота – к чему они в такой местности? Объезжать нечего: кругом только ровные, пустынные, продуваемые всеми ветрами поля, редкие лесочки да еще, немного южнее, широкие болота. Похоже, старый Инститорис всеми силами старался скрыться подальше от людей.

Кучер долго смотрел Джиллиану вслед, когда тот слез с повозки. Подобный взгляд ему хорошо знаком: люди часто замечали в нем нечто необычное, какую-то мягкость в его чертах, и называли это женственностью, ведь об истинной причине не догадывались.

Джиллиан поспешил скрыться от хлесткого ветра в крохотной деревенской гостинице. Он занял комнату с видом на дюны, заплатил за два дня вперед и дал хозяину чаевые – ни много ни мало – ровно столько, чтобы расположить его к себе, но и не вызвать подозрений.

Проспав часа три, он встал. К вечеру еще похолодало, и Джиллиан натянул вторую рубашку. Выйдя со двора, он быстро зашагал по дюнам к морю. Ледяной ветер по-прежнему пробирал до костей. Обеими руками Джиллиан стягивал ворот куртки, проклиная Лисандра вместе с его дурацким заданием.

Из окна гостиницы он видел полосу песка шириной около километра, а за нею – архипелаг. Казалось, до воды всего ничего, но идти пришлось долго. Каждый шаг по рыхлому песку давался с трудом. Конечно, можно свернуть на проторенную дорогу, но тогда велик риск встретить повозку, в которой слуги возвращаются из замка в деревню. Так что уж лучше пробираться через дюны.

Плотная завеса облаков обрывалась над морем. В просвете между облаками и водой пылало заходящее солнце. У самого берега бледно-желтый песок отливал красным. Этот особенный эффект создавали крупицы кварца и полевого шпата в песке, и Джиллиан, позабыв о своем задании, невольно замер в восхищении.

До воды оставалось не больше сотни метров, как вдруг осенние облака сомкнулись, последние лучи солнца погасли, и на побережье опустились печальные сумерки. В небе пронзительно кричали чайки и кружили орланы. Все это настроило Джиллиана на меланхоличный лад, и он почувствовал отвращение к предстоящей работе. Пора завязывать с такими делами, вот уж точно, пора.

Дойдя до подножия последней дюны, он сел на песок и перечитал письмо Лисандра от начала до конца, запомнил как следует каждую деталь, каждую мелочь. Затем взобрался на вершину и уставился на замок.

Сходство с картиной в логове Лисандра было поразительным, хотя и неполным. Основное отличие состояло в том, что могучие каменные глыбы справа и слева от кипарисовой рощи оказались не скалами, а частями самого замка. Не было на картине и пяти маленьких островков вокруг большого острова. На одном из них, самом северном, возвышался маяк.

Джиллиан стоял как раз там, где в море выдавался пирс. К нему были пришвартованы небольшая двухмачтовая яхта и крошечный ялик. Люди, приплывшие на яхте, сейчас либо в каюте, либо в деревне. Кругом не видно ни души.

Он забрался в ялик, отвязал канат и опустил весла в воду. В сумерках из замка его не увидят. Ялик покажется просто серым пятном на волнах.

Джиллиан дрожал, хотя грести оказалось тяжело и он вспотел. Ледяной ветер дул в сторону берега, поднимал волны, и пена брызгала прямо в лицо. Джиллиан снова ошибся в расчетах. До острова было едва ли больше полукилометра, но плыть пришлось против течения, и вскоре руки у него заныли от напряжения.

Метров за двадцать до скал он решил, что лучше будет для начала осмотреть замок издалека. Проклиная все и вся, он поплыл вокруг острова.

Неподалеку от острова, где стоял замок, метрах в пятидесяти или ста от него, из воды торчали небольшие клочки земли. И только тот островок, на котором высился темный маяк, находился чуть дальше. Если бы Джиллиан не разузнал об этом месте все, он бы решил, что острова искусственные, построенные по приказу хозяина замка. Так или иначе, местечко диковинное. Неудивительно, что Нестор Инститорис нашел уединение именно здесь. Вокруг островов и замка царила особенная атмосфера. Другой, пожалуй, не обратил бы внимания, но Джиллиан обладал особым чутьем. Возможно, это как-то связано с тем, чем Нестор занимается в оранжерее под крышей. Лисандр и об этом упомянул в инструкции.