Постояв секунду, Абзац пошел дальше, туда, откуда, как ему показалось, послышался крик. Ему казалось, что его влечет какая-то сила. Это было странное чувство, будто бы игра нервов или какая-то внешняя сила, которую невозможно отрицать, всецело захватила его, направляя шаги.

Крик повторился. Он шел от той белой стены, к которой Абзац как раз и направлялся. Здесь, на узкой улице, завязалась горячая схватка. Словно злые призраки горцев, воевавших еще с Лермонтовым, носились какие-то фигуры, то отступая, то надвигаясь снова.

Белобрысый парень стоял, в небольшой нише, плотно прижавшись спиной к стене. На него напали человек шесть. Может, это друзья Одиссея выбежали из бара настигнуть убийцу своего друга? Вроде нет. Абзац увидел, что футляр с пистолетом лежит у ног окруженного парня. Он понял: сейчас Вася будет мертв, а футляр с пистолетом унесут эти неизвестно кто, похожие на тени погибших горцев. А он, Абзац, не сможет вернуться в Москву, или же ему придется истребить всю фирму консалтинговых услуг по обеспечению политической рекламы, как истребил он в свое время банду криминального авторитета Хромого…

Вдруг в тусклом свете луны блеснуло лезвие кинжала.

Абзац с криком кинулся на нападавшего и, выхватив кинжал, тут же вонзил это антикварное оружие в горло. Профессиональный киллер всегда владеет собой и готов к любой неожиданности.

Нападавшие с гневным изумлением смотрели на неожиданную помеху. Затем трое с ругательствами и проклятьями стали окружать Абзаца, а двое по-прежнему старались выхватить добычу из ниши. Все это мало напоминало реальность. Скорее сон, тяжелый пьяный сон – сцена времен покорения Кавказа. Темные улицы, незнакомцы с кинжалами. Сейчас он проснется в съемной московской квартире… Похмелится.

Они рассчитывали быстро управиться с Абзацем. Ведь они – бойцы, а он – просто подвыпивший прохожий, который решил поиграть в героя.

Но одолеть профессионального киллера Абзаца было не просто. Ловко отбивая удары, он начал как-то по-особому насвистывать, и этот свист произвел на нападавших жуткое впечатление. Скоро еще один из них упал на землю, остальные начали отступать. Все равно численный перевес был на их стороне. Их все еще было много, так что им надо было только подождать, когда он выбьется из сил.

— Сейчас ты сдохнешь, и про тебя никто не вспомнит! – выкрикнул один из нападавших.

— Мы должны учиться умирать, не оставляя после себя памяти, – отбил словесный выпад Абзац.

В глубине души он всегда знал, что именно так и умрет – без креста и могилы. Всем известно, что жизнь человеческая когда-то обрывается, но мы не бываем готовы принять это.

Абзац вновь пустил в ход кинжал. Нападавший не успел понять, что это было, и рухнул как подкошенный. Со стороны ниши послышался вскрик; похоже, парня все же пырнули кинжалом – в злобе от того, что Абзаца им не достать.

Абзац обернулся – никого. И все тихо. Ни топота бегущих ног. Ничего. Они появились, как тени, и пропали, как призраки. И кто это вообще был?

Убедившись, что двое нападавших мертвы, Абзац быстро обнаружил под курткой у одного наплечную кобуру, в которой находился верный друг бандитов пистолет «ТТ» – доступный и недорогой, который в случае чего не жалко «скинуть» – выбросить в мусорку и забыть. Трофей порадовал Абзаца. Теперь он, по крайней мере, вооружен. У него есть кинжал и пистолет. Это обнадеживало, потому что без оружия Абзац чувствовал себя не в своей тарелке, возникало такое чувство, как во снах, когда снится, что ты оказываешься абсолютно голый в людном, оживленном месте. Все-все в жизни повторяется до бесконечности. Слова, поступки, сны, встречи, расставания, иллюзии, фантазии. Жизнь – давно расписанный сценарий. И этот извлеченный из-под куртки убитого им человека пистолет «ТТ» китайского производства. Ведь это уже было в его жизни. В прошлой жизни? Или еще будет? Это будет повторяться и повторяться, где бы он ни был, куда бы ни приехал, ему суждено извлекать из кобуры убитого пистолет.

Луна, поднявшись, светила все ярче, и на середину улицы легла яркая полоска света. Она осветила бледное лицо молодого поклонника поэзии. Абзац был уверен, что тот мертв. Он видел смерть, и она его не пугала, но, когда нагнулся, чтобы взять футляр с пистолетом, парень вдруг приподнялся на локте и забился в конвульсиях. Лицо его посинело, а на губах показалась пена. Когда Абзац наклонился к раненому, он понял, что помочь ему нельзя уже ничем. Похоже, что кинжал был отравлен. Убийца Одиссея бился в конвульсиях.

В последний раз приподнялись веки. Голубые глаза утонули в бездонной ночной глубине. «Неужели я умираю? – мелькнуло в мозгу у Васи, молодого любителя поэзии, пока голубые глаза всматривались в темное ночное небо, до самых глубин своих переливающееся звездами. – Что случилось? Почему я лежу?» Он словно думал, что кто-то, кто его любит, там, наверху, ответит: «Да, Вася, ты умираешь». Но никто не ответил. Он просто умирал, и никому не было до этого дела.

А над ним уже стоял суровый Ангел смерти, та тень, от которой настойчиво отбивались руки раненного отравленным кинжалом молодого поэта-убийцы.

Лицо Васи посинело. Тело судорожно забилось. Руки точно отгоняли какой-то невидимый призрак. Из бессвязного бреда Абзац уловил только слово «кидалово».

При свете луны Абзац раскрыл футляр от дуэльных пистолетов системы Кухенройтера. Футляр был пуст!

Звезды переливались, мерцали и заглядывали на вымершие, таящие в себе опасности улицы и на темные дома, где томились перепуганные до ужаса люди. И было жутко… Больно… Страшно… А футляр был без пистолета. А где-то был пистолет без футляра.

Все было не просто так. Сначала Олег сказал, что она его утомила, что это «последний раз». Потом она сидела безвылазно дома, точнее, не сидела, а лежала. Потому что Лика спала, просыпалась, брала лежащие на столике возле дивана снотворные таблетки сибазона, запивала водой и тут же снова засыпала. Ей снились сны, в основной своей массе кошмарные. На работе она взяла отпуск за свой счет.

А потом вместо очередного кошмара ей приснился Джон Леннон. Они стояли на узкой грязной улочке, заваленной какими-то поломанными ящиками. И Джон Леннон (во сне Лика точно была уверена, что это он) говорил ей:

— Для того чтобы понять свои проблемы, ты должна встретиться со своей самой первой подругой и сыграть во все игры, в которые вы играли в детстве. Тогда ты все поймешь, тогда все образуется.

— А с мамой? – робко спрашивала во сне Лика. – С мамой тоже надо поговорить?

— Можно и с мамой, если хочешь, но сначала с подругой, которая знает тебя с детства. Она поможет тебе, – отвечал ей Леннон.

Это был непростой сон. Неспроста ей приснился Леннон. Ведь никто другой так не любит слушать «Битлз», как оставивший ее Олег. Значит, сон обещал… Обещал что? Ну, не обещал, а давал надежду.

Лика нашла в себе силы подняться с дивана и пошлепала босыми ногами на кухню, стараясь по дороге не смотреть в большое зеркало, висящее в прихожей. Заварила себе крепкий чай с лимоном, села в кресле, взяла в руки рекламную газету. Пролистав ее, наткнулась на странное рекламное объявление – в черной рамке, на белом фоне, четкие буквы: «Психоанализ. Зависимости: азартная, алкогольная, пищевая, love-зависимость. Стресс, невроз, депрессия, комплексы, страх, неуверенность, одиночество, нарушение сна, головная боль, семейная несовместимость».