— Мы можем забрать у вас ношу? — спросил молодой карлик со светло-русой бородой и розовыми щеками, указывая на Галара. Его сопровождали еще пятеро других стражей.

— Эй, ты что себе возомнил, напудренная рожа! — накинулся на стражника Улур. — Здесь лежит герой. Как ты смеешь называть его ношей?

— Да ладно, ладно тебе, — попытался успокоить товарища Нир. Последнее, что нужно было сейчас Галару, это излишнее внимание.

— Простите за неудачно подобранные слова, — тут же попросил прощения молодой карлик. — Я здесь для того, чтобы проследить за тем, как наших героев перенесут в больничные палаты. Думаю, им нужны хорошие постели и умелая помощь целителей, которые смогут облегчить их боль лучше сладких слов.

— Вот так-то лучше! — Улур смерил молодого воина презрительным взглядом. — Надеюсь все же, что у ваших целителей есть парочка хорошеньких помощниц. Улыбка и пара красивых глаз творят чудеса получше каких-то там мазей и вонючих соков.

— В Железных Чертогах к услугам героев всегда самое лучшее, — поспешил заверить его молодой карлик. — Кстати, благородный Эйкин не хотел бы, чтобы вы пропустили пир, стараясь доставить своих раненых в больничные палаты.

Улур нерешительно посмотрел на Нира.

«Не привлекать внимания», — подумал стрелок. Если сейчас он откажется от столь разумного предложения, то вызовет подозрения.

— Отлично. Идите на пир, я один позабочусь о Галаре, — сказал он, заставив себя улыбнуться. — А может, и о красивых помощницах целителей позабочусь тоже.

Улур рассмеялся.

— Что ж, так и сделай. Меня красавицы находят достаточно милым только после того, как выпьют пару кружек грибного.

Стражи взяли импровизированные носилки, на которых лежал Галар. Кузнец был без сознания. На лбу у него выступил холодный пот.

За ним поспешно последовали остальные носильщики и раненые, и их процессия заполнила длинные пустые туннели. По всей видимости, все, кто мог стоять на ногах, собрались в Аметистовом зале, чтобы поздравить вернувшихся домой, несмотря на то что здесь присутствовал один из небесных змеев. Золотой сопровождал их в облике эльфийского воина. Нир считал это плохой идеей. Драконы, какими бы они ни были, пользовались среди карликов не очень большой популярностью. Многие отнесутся к этому визиту как к провокации. Ему нечего делать на празднике карликов. Если только он не решил испортить им настроение.

Постепенно процессия раненых перед ними рассосалась. Большинство носильщиков свернули в боковые туннели. Теперь они лишь время от времени перегоняли хромых карликов, очень медленно продвигавшихся вперед. Нир думал о Фраре. Интересно, как сейчас выглядит мальчик? Должно быть, стал уже совсем большой. Хорошо ли приглядывала за ним Амаласвинта? Увидеться с Фраром по прошествии более чем семи лет было единственным утешением, которое примиряло его с визитом в Железные Чертоги.

Он часто вспоминал малыша. Как он поил его драконьей кровью, потому что ничего другого у них не было. Как малыш отправился вместе с ними в изгнание в башню Гламира. Нир, конечно, не сомневался в том, что был для мальчика паршивой заменой умершей матери. Но Фрар всегда встречал его улыбкой, и по этой улыбке он тосковал. Она была чистой, искренней, без задних мыслей.

Когда Нир, бредший с опущенной головой за остальными, вдруг очнулся от размышлений, он увидел, что русобородый подал своим воинам знак, после чего они свернули в необычайно узкий боковой туннель. Те немногие, кто еще остался в колонне, не обратили на это внимания и пошли дальше по коридору.

— Куда ты нас ведешь? — нервно поинтересовался Нир.

— В совершенно особое место. Мы почти пришли.

Перед ними открылась тяжелая, обитая железными лентами дубовая дверь. Прежде чем Нир успел отреагировать, носилки с Галаром уже оказались внутри. Светловолосый карлик стоял прямо у него за спиной, в руках он сжимал короткий меч.

— Не будешь ли ты так добр, чтобы позволить мне применить силу?

— К чему это? Этот карлик — герой…

Русобородый поднес острие меча к пластинчатому доспеху и слегка надавил.

— Ну давай, не молчи! Я знаю, кто этот карлик. Это кузнец Галар, и он замышлял убийство моего деда. Думаешь, Эйкин не следил за тем, кто входит в его крепость? Неужели вы, два идиота, действительно думали, что сможете пробраться сюда, чтобы попытаться еще раз?

— Разве по Галару не видно, что он не сможет сражаться?

Вместо ответа русобородый отдал резкий приказ своим воинам:

— На пол!

Щит, на котором лежал Галар, тут же ударился об пол. Воины просто уронили его.

— О вас с другом не забыли, Нир. Возможно, вы были в бегах более семи лет, но приговор, вынесенный моим дедом вам, государственным изменникам, никто не отменял. Только на этот раз вам не придется долго ждать казни. — И он смерил Галара презрительным взглядом. — В конце концов, когда его голова ляжет на плаху, он должен быть еще жив.

Никогда прежде Хорнбори не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. А его воины не чувствовали себя победителями, им не хотелось пировать с чужаками. Все они прекрасно осознавали, что для того, чтобы спасти их, потребовалось вмешательство драконов. И почему обязательно драконы? Теперь же один из них сидел на почетном месте за праздничным столом по правую руку от Эйкина. Золотой, конечно же, мог принять облик карлика, если бы только захотел. Но он явился перед ними в облике светловолосого эльфа, буквально купавшегося в свете. Вообще-то Хорнбори от всей души ненавидел небесных змеев. Вот только всякий раз, встречаясь с Золотым, он удивительным образом забывал об этом, целиком и полностью поддаваясь очарованию дракона, в каком бы облике тот ни являлся. Сегодня он был весь в белом, как пользующиеся дурной славой драконники. Те убийцы, которые выполнили грязную работу в Глубоком городе, уничтожив всех тех, кого пощадил драконий огонь.

Кроме того, Золотой сидел не рядом с ним. Хорнбори пришлось удовольствоваться местом по левую руку от Эйкина. И ни Старец в Глубине, ни дракон не обмолвились с ним на пиру ни единым словом.

Скрывая раздражение, он наблюдал за дракой в конце зала. Это была уже третья за вечер. Неудивительно, ведь его люди не хотели быть здесь, а люди Эйкина, очевидно, не хотели видеть их в качестве гостей.

— А ты седеешь.

Хорнбори вздохнул. Только этого ему и не хватало! В этот вечер рядом с ним сидела Амаласвинта. Она все еще была красива, в ее черных как ночь волосах он не увидел ни единой седой пряди.

— Временами бывало нелегко… — вяло отозвался Хорнбори.

— Я слыхала о тебе. Много историй рассказывают. Ты стал одним из величайших полководцев Альвенмарка, и ходят слухи, что дети человеческие готовы заплатить тому, кто принесет твой труп, столько рубинов, сколько ты весишь.