Марк никак не прореагировал на шутку.

– Убивать я тебя не собираюсь… – сказал он наконец. – А вот отругать не мешало бы. Что это за намеки такие: «Некоторые старшие»… Это ты мне так сказать можешь, а не отцу. Он тебе отец, Ксю, какой бы ни был.

– Слышала я уже это, – хмуро отозвалась Ксюша. – Сотни раз слышала.

– Но не усвоила?

– Видимо, нет.

– Что произошло? Ты же была по-доброму настроена, а теперь чуть как кошка драная на него не накинулась…

– Вот ты обо мне как?

– Да не злись, сравнение такое. Что случилось?

– Пьяный он вчера пришел, и мы поругались, – угрюмо сообщила Ксеня.

– А-а! – Марк кивнул. – Но все равно, Ксю…

– Что равно, Марк? Думаешь, я ему улыбаться буду?

– А что, убить надо? Ксень, мой отец тоже пил, и страшнее, чем твой. Но теперь бросил. И я по-прежнему его уважаю и люблю…

– Марк, дядя Юра другой. Толковее, понимаешь? Он хоть что-то в этой жизни может, знает, понимает…

– А твой? Что, скажешь, ничего не умеет? Он тоже толковый мужик… Тебе не ругаться с ним надо, а по-человечески поговорить.

– А если я не могу? А если мне не хочется с ним говорить? Особенно после того, что он вчера наплел?

– Дело твое. Но в жизни очень многое нельзя вернуть… Не стоит разбрасываться близкими. Подумай об этом, Ксю.

«Сотни раз думала!» – ожесточенно огрызнулась про себя Ксюша, когда Марк с тетей Мариной уехали, а она сама ушла к себе в комнату. О чем тут думать?

Когда Ксюша любила папу? Когда была маленькой и глупой и не видела, не понимала, что он за человек. А подрастая, постепенно начинала понимать – и не из чьих-то рассказов и внушений, а сама, наблюдая, живя рядом изо дня в день.

Идеальных людей нет, это известно всем. Где-то была неправа и мама – возможно, говорила что-то не то или что-то не то делала. Но когда папа вытаскивал из семейной «копилки» деньги, чтобы расплатиться за самогон, взятый в долг, а Ксении и Кате нечего было взять с собой в школу на обед – как было его не осудить? Как было не осудить его, когда мама, ездившая в больницу, где ей ставили капельницы (а лечь и полежать в больнице на сохранении она не могла, потому что было не на кого оставить девчонок), однажды не успела на автобус и не забрала Катю и Ксеню, учившихся во вторую смену, из школы? Девчонки пришли одни и не смогли открыть заедающий замок. Хорошо, что скоро пришла соседка по общежитию и открыла, а то пришлось бы стоять до прихода мамы. А где был папа в это время? Где-нибудь с друзьями… А когда у мамы выкидыш случился – разве он сколько-нибудь переживал? Разве на его попечении – на попечении заботливого папочки – остались Ксеня с Катей? А когда мама просила его бросить пить – разве он послушал? А когда… Слишком много было этих «когда», а вместе с ними уходила от Ксю по капле любовь, уходило уважение – уходили все человечески-теплые чувства к папе. Осталась только безграничная усталость от борьбы за него, от безуспешной борьбы. И еще жалость оттого, что он такой неприкаянный.

«Марку легко говорить! – рассуждала Ксюша, подперев голову руками. – «Толковый мужик!» – вспомнила она слова брата и мысленно заспорила: – Конечно, у него не висит камнем на шее сознание, что он должен любить этого «толкового мужика», должен, даже обязан! Встретится с ним раз в неделю, если не реже, перекинется парой слов и уйдет. Ну, пускай увидит его пьяным – разве его это заденет так, как задевает меня? Разве Марку приходится по десять раз в день говорить себе: «Он – твой отец, ты должен уважать его, ценить несмотря ни на что!» А если не получается? Если из всего осталась только жалость – из всего огромного перечня испытываемых людьми друг к другу чувств? Только жалость, а на ней далеко не уедешь, и отношений нормальных не построишь… Дядя Юра – совсем другое дело…»

Хотя как знать? Ксюша не испытала того, что испытывал Марк, как Марк не испытывал того, что испытала Ксюша. Нельзя сравнивать, не зная. Может, Марк прав, и Ксюша на самом деле слишком сурова и жестока? Он взрослее, лучше понимает жизнь… Может, Ксюша обманывается кажущимся «толковым» образом дяди Юры? Но ей казалось, что если из-за каких-то там причин человек сумел бросить пить, он чего-то стоит… А ее отец потерял все или почти все, но так ничего и не понял… Вывод о нем, как человеке, напрашивается сам…

11.

Следующий день, четверг, Ксеня провела у тети Люды. Они с Катей поменялись местами.

Юлька заинтересовалась Ксюшиной косметичкой. Увидев там лаки для ногтей, попросила сделать ей маникюр. Они вдвоем заперлись в ванной, и Ксю принялась красить сестренке ногти. Маленький Артемка тоже рвался к ним и тоже интересовался лаками.

Вечером тете Люде и дяде Паше понадобилось что-то сделать на даче, и они отвезли Ксеню, Юлю и Артема к бабушке и дедушке. Не возвращались они долго. Тема уже плакать начал. Ксю увела его и Юльку в свою комнату смотреть фотографии их мамы. Кроме фоток тети Люды там были изображения и других родственников. Многих дети не знали, потому выдумывали им свои имена.

Юлька начала капризничать и баловаться, за что Ксю перестала с ней разговаривать. Из прихожей донеслись голоса – приехали Юлины и Темины родители. Юлька тут же побежала жаловаться маме, что Ксюша ее обижает.

Ксюша тоже вышла из комнаты.

– Ксень, мне Марк звонил, он тебя возле кинотеатра ждет, так что поехали с нами, – сказала тетя Люда.

– Хорошо, – отозвалась Ксю и потянулась за курткой.

В машине ехали молча и едва не проехали кинотеатр и Марка вместе с ним. Хорошо, что Юлька, вертевшая головой все стороны, сказала:

– Вон Римшиц стоит.

До Ксюши не сразу дошло, что она говорит о Марке. За шесть лет она успела отвыкнуть от официального имени брата: Римшиц Марк Юрьевич. Выглянув в окно, Ксеня увидела уже знакомую «Ауди» и Марка с друзьями возле нее. Несмотря на то, что на улице было темно, а парней около машины стояло шесть или семь, Марк сразу бросался в глаза, как-то выделялся из толпы.

– Всем привет, – поздоровалась Ксю, подход к компании.

– О, Ксюшик! – улыбаясь, воскликнул Марк.

– Привет, Марк.

– Где те, которые тебя доставили?

– А вон в машине.

– Пойдем к ним подойдем.

– Марк, смотри за Ксеней, – велела тетя Люда.

– Ну, что вы тетя, конечно!

– И к бабушке ее после дискотеки не вези. К нам или пусть у вас переночует…

– Ладно, ладно.

Машина отъехала.

– А Катя где? – спросил Марк у Ксюши.

– У Тани заночевать собирается, они теперь лучшие подружки.

– Понятно. Пошли Пашку искать.

Пашка был другом Марка и ди-джеем на дискотеке. Ксюшу он проводил бесплатно.

– Марк, а ты как бы нормально себя чувствуешь? Смотри, чтобы температура не поднялась, а то я тебя до дома не дотолкаю.