Андрей Иванович продолжает вдохновенно сочинять все новые репризы. Один за другим поднимаются на сцену актеры… Счастливая раскрасневшаяся Аллочка принимает бесконечные подарки…

– А теперь главный подарок нашего вечера! – в голосе Андрея Ивановича появляется зычное тремоло. Таким голосом цирковые шпрехштал-мейстеры объявляют смертельные номера. – Слабонервных прошу держаться за стулья!.. Шоколадный торт!

Новый всплеск музыки – и на сцену выносят торт. Помпезное архитектурное сооружение, отдаленно напоминающее Дом дружбы на Калининском проспекте… Мавританские башни, розочки, виньетки… Комбинация невообразимых фитюлек… Колеблющиеся язычки свечей… Левушка преподносит имениннице огромный букет роз… С треском взрываются елочные хлопушки…

– Господа! Только без жлобства! – предупреждает Андрей Иванович. – Ввиду голодовки торт сделан из папье-маше! Поэтому поступим, как в советском кино, – сделаем вид, что поели, и вытрем губы салфеткой!

– Дорогие мои! – говорит Аллочка, и гомон стихает. – Вы даже не представляете, что вы все для меня значите! Я и раньше знала, что моя жизнь без вас была бы неполной, но сегодня я поняла, что если я потеряю вас, то жизнь моя потеряет смысл!

– Не плачь! – кричит Левушка. – А то мы сейчас слабые – пойдет цепная реакция… Давайте танцевать! Кавалеры приглашают дам, а я приглашаю именинницу! Володя, вальс!

На сцену обрушивается вальс. Левушка подхватывает Аллочку, Андрей Иванович – Эллу Эрнестовну. Гордынский – Гвоздилову… На сцене появляется все больше и больше танцующих пар… Тюрин церемонно приглашает жену… Боря вовлекает в круг танцующих Татьяну… Дрюля тянет за руку упирающуюся Федяеву… Вальс, вальс! В какой-то момент Татьяна начинает с тревогой наблюдать за Левушкой. Тот беззаботно кружится с Аллочкой, рассказывает что-то смешное, хохочет, но по его посеревшему лицу Татьяна понимает, что с ним происходит неладное… Она склоняется к Бориному уху, шепчет ему что-то, тот понимает с полуслова, очередной вираж – Боря элегантно оттирает Левушку и кладет Аллочкину руку себе на плечо…

* * *

– Это глупо! – за кулисами Татьяна отчитывает запыхавшегося Левушку. – Хорохоришься, как петушок! А у тебя больное сердце!.. Выпей таблетку интенкордина, слышишь?..

– Никаких таблеток! – вытирая платком влажный лоб, отмахивается Левушка. – Если я проглочу таблетку – это будет уже не голодовка!.. И вообще я прекрасно себя чувствую!..

* * *

…В директорском кабинете, как всегда, полно народу. Пожалуй, даже больше, чем всегда, потому что для личных звонков отведен только один телефон, и, естественно, к нему тут же выстроилась очередь. Три остальных телефона курирует дежурный – надо следить, чтобы их никто не занял, а заодно не проворонишь звонок «сверху».

– Ну что? – влетает в кабинет Левушка. – Ни ответа ни привета? Это плохо!.. Так они действительно заморят нас до смерти! Видимо, проверяют на вшивость…

Звонит один из трех незанятых телефонов. Боря кидается к столу, безошибочно определяет нужный телефон и тут же намертво прилипает к трубке.

– Алло!.. Кто-кто?.. Какой Попов?.. Ой, извините, я вас не узнал!.. Это Боря Синюхаев! Здрась-те, Сергей Сергеич!.. Да пока ничего, живы-здоровы…

Левушка расплывается в радостной улыбке – видимо, человек, назвавший себя Поповым, ему чрезвычайно симпатичен. Он делает Боре нетерпеливые пассы, чтобы тот передал ему трубку, и в конце концов, не выдержав, отнимает ее силой.

– Сергей Сергеич? – возбужденно кричит в трубку Левушка. – Здрасьте, Лева Бусыгин!.. Спасибо, что позвонили, а то мы тут задыхаемся без новостей!.. Приедете? Прекрасно!.. Будем ждать!..

– Я думал, кто из начальства, – разочарованно бухтит сквозь бинты Гордынский. – А Попов нам не помощник! Чего доброго, еще начнет призывать нас капитулировать…

– Сергей Сергеич? – вскидывается Лева. – Да ты спятил! Левак, прогрессист, друг шефа!.. Я уже не говорю о том, что писатель классный! Его самого гробили – будь здоров!

* * *

– Да, обстановочка тут у вас!.. – Сергей Сергеевич обводит взглядом репетиционный зал. – Желябов помер бы от зависти! Газеты, пакля, бензин… Самим-то не смешно? Уж на что я пожил на белом свете, а диссидентствующих артистов вижу впервые! Писатели – да, ученые – да, инженеры – куда ни шло, но артисты? Боюсь предстать перед вами консерватором, но, по-моему, дело артиста – играть на сцене, в кино, а не в политику! Ну ладно, что сделано, то сделано… Давайте думать, как отмываться! Сами понимаете, одними только извинениями вам теперь уже не отделаться!

– А мы не собираемся ни перед кем извиняться! – отчеканивает Левушка. – Извиняться должно правительство. Мы выдвинули требования и ждем, когда они будут выполнены!

– Ой как страшно! – смеется Сергей Сергеевич. – Ребята, вы клинические идиоты! Решили напугать державу? Ее и не такие пугали. Вы ведь, поди, представляете себя этакими героями Брестской крепости? И полагаете, что вся страна не спит, наблюдая за вашей доблестью?.. В таком случае я вас разочарую, стране на вас глубоко наплевать!.. Ну есть, конечно, заинтересованные люди, которым приказано вас постращать… Но ведь и они в этой игре пешки, от них ничего не зависит!.. Ну подставите вы Юрия Михайловича, ну снимут его с работы, а завтра придет другой. Ну свалите вы этого другого, а послезавтра придет третий!.. А до правительства вам – как до звезд, правительство эта мышиная возня не интересует, да и вряд ли оно вообще о вас слышало…

– Услышит! – уверенно говорит Федяева. – Есть еще и такое понятие, как общественное мнение! Мы рассчитываем на поддержку общественности.

– Общественное мнение? У нас? – Сергей Сергеевич пожал плечами. – Ну понятно, что толпа, которая бьет вам стекла и выкрикивает ругательства, – это никакая не общественность, а хорошо организованная массовка. Но вот беда! – прогрессивной демонстрации, призывающей поддержать вашу акцию, я на улицах что-то не заметил. А знаете почему?.. Да потому, что все нормальные люди над вами смеются! Во всякой борьбе есть свои правила, и эти правила надо соблюдать. А если кучка экзальтированных шутов выдвигает заведомо невыполнимые требования и пытается шантажировать правительство – это может вызвать у интеллигенции только снисходительную улыбку! Ну переубедите меня! Докажите мне, что вы серьезные, взрослые, политически зрелые люди!.. Сформулируйте мне вашу идею! Объясните конкретно, чего вы добиваетесь!

– У нас несколько требований, – спокойно отвечает Боря. – Почти все они касаются защиты нашей чести и достоинства. Но главное, на чем мы настаиваем, это – возвращение Рябинину советского гражданства!

– Вот-вот! – с усмешкой кивает Сергей Сергеевич. – А вы уверены, что он сам этого хочет? А что, если он специально давал все эти скандальные интервью, чтобы иметь возможность остаться на Западе? Вы скажете, что он мог там остаться и без скандала? Верно, мог! Но без скандала он там никому не нужен. Чтобы Запад проявил к тебе интерес, ты должен иметь ореол мученика, изгнанника, борца за права человека! Неужели вам никогда не приходила в головы такая элементарная догадка?