Лукас уперся, не уступая ни дюйма:

– Мне кажется, я знавал парня, который лелеял план уложить в постель королеву кексов, чтобы потом прочитать ей мораль: мол, Кинги совсем не дураки, и не стоит с ними шутки шутить. Где были тогда твои высокие принципы, Раф?

Лицо Рафа вспыхнуло.

– Да, ты прав, – сказал он. – Я едва не потерял Кейти из-за этого идиотского плана. Так что подумай.

– Разница между нами в том, что я не боюсь никого потерять, потому что не собираюсь никого удерживать, – заявил Лукас.

Во всяком случае, навсегда. Но и спешить он тоже не собирался.

Лукас нахмурился. Вот уже неделю Роуз каждый вечер появлялась в его доме. Они разговаривали, смеялись, и ни один из них ни разу не упомянул о том изумительном поцелуе.

Но воспоминания никуда не делись. Они витали в воздухе.

– Тогда, конечно, все нормально, – усмехнулся Раф.

– Ну а ты планировал жениться на Кейти, когда вы познакомились? Я так не думаю. – Лукас поставил стакан на стол и повернулся к Рафу. – Я собираюсь продемонстрировать Дейву, что значит предать Кингов. И вы меня от этого не отговорите.

– Видишь? – бросил Шон, поворачиваясь к Рафу. – Бесполезно прибегать к разумным доводам.

– Не встревай, Шон! – рявкнул Лукас.

– А почему мне не встревать? – Шон встал, хмуро глядя на брата. – Не тебя одного надул Дейв. Мы все трое владельцы компании. Мы все пострадали от его предательства. Но только ты решил действовать, как самая последняя задница.

Лукас сдержался. Спорить с Рафом и Шоном не имело никакого смысла. Они никогда не поймут, почему для него это имеет такое значение. Да и как им понять? Братья не росли вместе, за исключением летних месяцев, что они проводили на ранчо Бена Кинга. А когда летняя идиллия заканчивалась, Лукас возвращался домой – к матери, которая постоянно доверяла не тем мужчинам.

Лукас постоянно видел предательство. От этого то и дело страдала его мать. В конце концов он понял, что единственная стоящая вещь в мире – это доверие.

Не имело значения, что он злился на своих братьев или они на него. Лукас все равно знал, что они всегда будут рядом. Для такого человека, как он, доверие было самым ценным.

Кинги всегда вместе. Несмотря ни на что.

Роуз появилась в доме Лукаса только через два дня. Он смотрел, как ее машина свернула на подъездную дорожку, и с трудом сдерживал нетерпение.

Лукасу не хотелось признаваться, что он скучал по ней. Роуз не было два дня, потому что ей пришлось дать несколько дополнительных уроков одной клиентке. Кому именно, она не сказала. Во всяком случае, не Кати Робертсон, иначе он бы знал. Уж не проводила ли она время с каким-нибудь мужчиной?

Что за чушь! И с какой стати его это вообще должно волновать? Они не были возлюбленными. Роуз – всего лишь орудие, которое Лукас собирался использовать в своих целях.

Она наклонилась, вынимая что-то из машины. Его взгляд остановился на ее туго обтянутых джинсами бедрах. Черт, желание было почти нестерпимым.

Впрочем, его планам это не мешает. Скорее, наоборот.

– Привет, – поздоровалась она, когда Лукас открыл дверь.

– Привет. – Он спустился по ступенькам, чтобы взять у нее чугунную сковородку. – Зачем ты таскаешь эту тяжесть? У меня полно сковородок.

– Но у тебя нет чугунной, а сегодня она нам понадобится.

Они стояли под уличным фонарем. По скоростному шоссе стремительно пролетали машины, одинокие женщины выгуливали таких крошечных собачек, что казалось нелепым причислять их к собачьему племени.

Ничего этого Лукас не замечал. Его взгляд был прикован только к одной женщине. К Роуз. Ее глаза блестели, губы изогнулись в улыбке, светлые волосы рассыпались по плечам. Впервые она не собрала их в хвост, и Лукасу ужасно захотелось прикоснуться к ним. Погрузить в них пальцы. И притянуть Роуз к себе в долгом страстном поцелуе.

Лукас вдохнул холодный ночной воздух, пытаясь остудить внутренний жар. Он ощутил ее аромат, и его тело болезненно напряглось. Хорошо, если ему удастся дойти до кухни.

Похоже, существует опасность угодить в собственную ловушку, подумал он и, сделав над собой усилие, спросил:

– Что ты сегодня собираешься готовить?

Ошеломленная его хриплым голосом, Роуз направилась в кухню, не ответив на вопрос.

Так. Нужно взять себя в руки. Лукас не сомневался, что его план в принципе осуществим, но не был уверен, что Роуз согласится. По крайней мере, сейчас. «Но скоро», – пообещал он себе.

Очень скоро.

– Это сюрприз, – бросила она через плечо.

Лукас моргнул. Сюрпризов и так было предостаточно. Сюрпризом можно считать и то, как глубоко успел захватить его маленький план мести. Если сюрпризы продолжат следовать один за другим, ему придется туго.

– Ты получил мое голосовое сообщение? – спросила Роуз, когда они проходили по длинному коридору, увешанному семейными фотографиями.

– Если это касается вопроса, вытащил ли я стейки из морозилки, то – да, получил.

Его взгляд был прикован к ее волосам, раскачивающимся в такт шагам женщины. Лукас тряхнул головой и с трудом подавил стон.

Низкие каблуки ее туфель стучали по деревянному полу, и это ему тоже нравилось. Роуз шагала быстро и деловито, а Лукаса всегда привлекали уверенные в себе женщины.

Странно, но он запомнил Роуз совсем не такой. Когда они познакомились, она выглядела очень застенчивой и какой-то отстраненной. Тогда они едва ли обменялись парой фраз. Но, может, в этом был виноват Дейв, который стоял на страже, словно бешеный питбуль?

Лукас помнил, что был заинтригован. И что Дейв его быстро осадил, сразу дав понять, что Роуз – запретный плод. Для всех или только для Лукаса? Теперь он понимал, что Дейв уже давно начал строить свои коварные планы. Он хотел использовать Лукаса для того, чтобы войти в доверие к Кингам. А потом ограбить.

Что, если Роуз была в этом замешана? Может, она была не только тщательно оберегаемой сестрой, но и приманкой? Прекрасной. Соблазнительной. Недосягаемой. Приманкой, до тех пор мелькающей перед глазами мужчины, пока тот не переставал замечать, что происходит вокруг.

Сузив глаза, Лукас наблюдал за Роуз. Напевая, она легко перемещалась по кухне, не выбиваясь из ритма негромко звучащей мелодии. Она выглядела мило. Грациозно. Невинно.

Неужели она была не в курсе? В конце концов, она тоже Клэнси.

Черт побери, почему ему это раньше не приходило в голову? Дейв не позволил к ней приблизиться, но сделал все, чтобы Лукас мог ее рассмотреть. Жертва должна увидеть наживку.

Жертва.

Лукас ощутил гнев. Нет. На это он не согласен. Жертвой он не был. А кем? Доверчивым дураком?