На щите с объявлениями в центре фойе было написано следующее:

СЕГОДНЯШНИЕ МЕРОПРИЯТИЯ

X СМЕРТЕЛЬНЫЕ ОДИНОЧНЫЕ СХВАТКИ! — КОМНАТА ОСЛО, 10:00 х СМЕРТЕЛЬНЫЕ ГРУППОВЫЕ СХВАТКИ! — КОМНАТА СТОКГОЛЬМ, 11:00 x СМЕРТЕЛЬНЫЙ ШВЕДСКИЙ СТОЛ! — СТОЛОВАЯ, 12:00

х СМЕРТЕЛЬНАЯ БИТВА ПРИ ПОЛНОМ ВООРУЖЕНИИ! — ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ДВОРИК, 13:00

х СМЕРТЕЛЬНАЯ БИКРАМ-ЙОГА! — КОМНАТА КОПЕНГАГЕН, 16:00 (ВХОД СО СВОИМИ КОВРИКАМИ)

Швейцар Хундинг что-то сказал, но я ничего не расслышал из-за звона в голове.

— Что, прости? - переспросил я.

— Багаж, - повторил он. -У тебя есть багаж?

—Э-э... - я потянул руку к ремешку на плече, где раньше покоился мой рюкзак. - Нет.

Хундинг заворчал:

— Ни у кого теперь нет багажа. Неужто они больше ничего не кладут в ваши погребальные костры? —Э-э, чего?

— Неважно, - он нахмурился, глядя в другой конец комнаты, где киль перевёрнутой лодки служил в качестве приёмной. - Видимо, откладывать дальше некуда. Идём.

Человек за килем очевидно посещал того же парикмахера, что и Хундинг. Его борода была настолько длинной, что имела свой собственный почтовый индекс, а причёска напоминала канюка, врезавшегося в ветровое стекло. Одет он был в тёмно-зелёный костюм в тонкую полоску. Надпись на его бейдже гласила:«ХЕЛЬГИ, УПРАВЛЯЮЩИЙ, ВОСТОЧНЫЙ ГОТЛАНД, ЦЕННЫЙ ЧЛЕН КОМАНДЫ С 749 О.Э».

— Добро пожаловать! - Хельги глянул на меня поверх монитора. - На регистрацию?

—Э-э...

— Наш регистрационный пункт работает с трёх часов дня, - сказал он, - я не могу гарантировать готовый номер тем, кто умирает раньше вышеуказанного времени.

— Я мог бы просто взять да воскреснуть, - предложил я.

— Нет-нет, - Хельги постучал по клавиатуре. - Ах, вот оно что, - усмехнулся он, обнажив ровно три зуба. - Мы предоставим вам номер люкс.

Хундинг заворчал:

— Тут всем предоставляют номера люкс. Мы только ими и располагаем.

— Хундинг... - предупредил управляющий.

— Извините, сэр.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я воспользовался палкой.

Хундинг поморщился:

— Нет, сэр.

Я оглядел их обоих, присматриваясь к бейджикам.

— Вы, ребята, начали тут работать в одном году, - заметил я. - Семьсот сорок девятый... что значит о.э.?

— Общая эра, - ответил управляющий. - Она же наша эра, от Рождества Христова.

— Так почему бы не писать «от Р.Х.»?

— Такова прихоть Тора. Он все ещё обижен на Иисуса за то, что тот отказал ему в дуэли.

— Чего-чего?

— Это не столь важно, - возразил Хельги. - Сколько вам потребуется ключей? Одного хватит?

— Погодите, я в замешательстве. Если вы тут с семьсот сорок девятого... это уже более тысячи лет.

— Не напоминай, -заворчал Хундинг.

— Но это невозможно. И. я сомневаюсь, что на самом деле мёртв. Со мной все в порядке.

— Сэр, - произнёс Хундинг, - вам все объяснят за приветственным ужином.

— Вальхалла, -слово всплыло у меня в голове из наполовину забытых историй мамы. - Инициалы О.В. на вашем лацкане... В -это Вальхалла?

Взгляд Хельги явно намекал на то, что его терпение иссякало.

— Да, сэр. Отель Вальхалла. Мои поздравления. Вы стали почётным гостем Одина. С нетерпением жду историй о ваших храбрых подвигах за ужином.

Мои ноги подкосились, и я облокотился о стол. Моя уверенность в том, что это просто огромная ошибка и что какой-то тематический отель принял меня за своего постояльца, таяла на глазах.

— Мёртв, - пробормотал я. - То есть, я и в самом деле... действительно...

— Ключ от вашего номера, - Хельги протянул мне камень с руной викингов, такой же, что лежал на столе у дяди Рэндольфа. - Вам нужен ключ от минибара?

—Э-э...

— Разумеется, нужен! - ответил за меня Хундинг. - Парень, послушай меня. Ты тут надолго.

Я ощутил привкус меди во рту.

— Насколько надолго?

— Навсегда, - заключил Хельги. - Или, по крайней мере, до Рагнарёка. Хундинг покажет вам ваши апартаменты. Приятной загробной жизни. Следующий!

Мне было абсолютно все равно, куда меня вёл Хундинг. Перед глазами все плыло, словно мне сказали покружиться раз пятьдесят, затем поместили на арену цирка и пожелали приятного времяпрепровождения.

Залы здесь и вправду были огромными. Большинство постояльцев походили на учеников средней школы, хотя некоторые из них выглядели довольно взросло. Они устроились у камина: отдыхали, общались на разных языках, пробовали закуски и играли в настольные игры, будь то шахматы, скрэббл или какая-тонепонятина, в которой фигурировали настоящие кинжалы и паяльная лампа. В зале также находились бильярдные столы для пула, автоматы для игры в пинбол, старомодная видеоаркада и нечто напоминавшее орудие пыток «Железная дева».

Сотрудницы отеля в тёмно-зелёных рубашках угощали гостей различными блюдами и напитками.

Все они носили щиты на спине и были вооружены мечами или топорами. Весьма необычно. Одна из официанток прошла мимо меня с горячей тарелкой блинчиков. Мой желудок заурчал.

— Почему я чувствую голод? Я ведь мёртв, - поинтересовался я у Хундинга. - Эти ребята выглядят вполне себе живыми.

Хундинг пожал плечами.

— Не бери в голову. Думай о Вальхалле как о личностном росте. Теперь ты один из эйнхериев.

Эм, один из чего?

— Эйнхерии, - повторил я. - Как с языка сняли.

— Ага, в единственном числе «эйнхерий», - ну и словечко. -Мы -избранники Одина, воины его вечной армии. Слово «эйнхерий» обычно переводится как «одинокий воин», что не совсем точно передаёт его значение. «Вечный воин» звучит куда лучше... солдат, что доблестно сражался в прошлой жизни, и после смерти будет храбро противостоять Судному Дню. Пригнись.

— Чего? Судный днюпригнись?

— Нет, пригнись!

Хундинг вовремя оттолкнул меня, копьё пролетело мимо. Оно проткнуло парня на диване, убив его в мгновенье ока. Напитки, игральные кости и деньги из «Монополии» разлетелись во все стороны. Ребята, с которыми он играл, вскочили на ноги. Они выглядели слегка раздражёнными и хмуро косились на копейщика.

— Я все видел, Краснорукий Джон! - закричал Хундинг. - В гостиной метать копья запрещено!

За бильярдным столом послышался смех и последующий ответ на... шведском? Не похоже, чтобы Краснорукий Джон сильно раскаивался.