Он понял ход мыслей совета, когда они послали пятерых вместо одного альфы с его подручными. Сообщения были неясными. Никто не имел четкого представления, почем ситуация вышла за рамки «очень плохой». Отсутствие одного лидера и его стаи на их территории могло создать ещё больше проблем. Кроме того, он предположил, что они нуждались в силе и коллективной стратегии Альф чтобы решить проблему, с которой они никогда не сталкивались прежде.

Очевидно, совет не предполагал, что альфы не подчинялись чужим приказам, что само по себе могло вызвать проблемы. Или может они думали, что они смогу преодолеть свои естественные инстинкты для общего блага?

Он считал, что пока все более или менее понятно, хотя не исключал возможность инстинктивной борьбы между ними за лидерство. Это обязательно случится, так или иначе. Появление Даники в этом уравнении практически гарантировало это.

Но опять же, никто не ожидал, что доктор Дан Уитни, действительно Даника Уитни, хотя был уверен, что если бы в совете даже знали об этом, не просчитали бы это проблемой. Она — человек, обычно этого достаточно, чтобы устранить любой интерес вулфен мужчины.

Он был сбит с толку этим. Она симпатична, но если смотреть объективно, что было чертовски сложно, ее было трудно назвать потрясающе-красивой. У нее были возбуждающе красивые сиськи, славная задница — которая была, близка к идеалу, он признал, действительно практически идеальная.

Она была умна, но ни один из них особенно не заинтересовался ее мозгами и, хотя он лично отдавал предпочтение интеллектуальным женщинам, у него не было гребаной подсказки, умна она или нет, когда он чувствовал воздействие ее привлекательности.

Он поймал себя на не очень приятно мысли, что не собирается искать в Данике недостатки, что делает проблему еще хуже. Она привлекала его физически, но как быть, если у нее раздражающий голос, или смех, склонность к нытью. Может она из тех, кто постоянно треплет языком, так что он не смог бы игнорировать ее, или у нее противный характер — любое из этих качеств могло заслонить ее привлекательность и устранить проблему. Он никого из них не знал хорошо, чтобы знать их личные вкусы в женщинах. Возможно, как только их члены становились твердыми, они сразу становились глухими и слепыми к остальному, но он знал, что не мог иметь дело с женщиной, которая раздражала его вне спальни.

Именно из-за этого у него до сих пор не было пары. Он предположил, что у других была та же проблема. Не было проблемой затащить в постель любое количество женщин, удовольствие разнообразия лишало желания соглашаться на постоянного партнера, как и полная нехватка терпимости к тем же самым постельным партнерам, как только они изливали в них свое семя. Спаривание могло не быть постоянным, но несколько лет ада могли ощущаться вечностью, и он не чувствовал потребности размножаться достаточно сильной, чтобы рискнуть связаться с женщиной, от которой он не мог избавиться достаточно быстро.

Нахмурившись от своих мыслей, он решил выбросить их из головы и сосредоточился на отделении людей от оборотней, так как прихожане заходили в часовню.

— Сколько насчитал?, — спросил он Кона, когда дверь закрылась за последним посетителем.

Кон виновато покраснел.

— Я думал, ты считаешь.

Сбрасывая со счетов его собственный дискомфорт Блейн холодно посмотрел на Кона.

— Я считал. Просто хотел сверить числа.

Кон кивнул, хмурясь от сильного перенапряжения за последние несколько минут.

— Ровно дюжина…, включая проповедника.

Блейн сжал губы с досадой.

— Я посчитал проповедника за оборотня.

Глаза Кона расширились.

— Я не был достаточно близко, чтобы проверить.

— Он пожал тебе руку, — сухо сказал Блейн.

— Это был проповедник?, — неловко спросил Кон. — О, да. Я насчитал дюжину, исключая проповедника.

Блейн сердито зарычал.

— Я тоже не смотрел, проклятье. Мы должны оставаться здесь, пока они не выйдут.

— Вот дерьмо!, — Кон воскликнул с отвращением. — Я голоден. Я чертовки не хочу ждать, а затем считать их до ужина, когда проповедник выпустит их.

— Это верно, — сказал Блейн глубокомысленно. — Черт! Давай войдем и пересчитаем внутри. Мы могли пропустить кого-то. Когда дерьмо попадет на вентилятор, все равно они узнают об этом по любому.

Они встретились с Ксавье, Джаредом и Дакотой, как договаривались, через полчаса. Дакота, которому выпало следить за самой маленькой церковью, ждал когда они прибудут. Ксавье и Джаред пришли вскоре после них.

— Я насчитал тридцать пять, — сообщил Дакота, когда официантка приняла заказ и ушла снова.

— Сорок-пятьдесят, — сказал Джаред.

Блейн посмотрел на него.

— Что? Они нихера еще не изменялись. Вы знаете не хуже меня, что запах еще не так силен, пока они не изменились. К тому же оборотни, трущиеся среди людей, путают следы запахом.

— Можно было подойти ближе, если ты был не уверен, — указал Блейн. — Кон и я насчитали сорок восемь точно.

Джаред и Ксавье взглянули на него с упреком, но проглотили свои возражения.

— Так, мы говорим о возможной сотне. Сколько жителей в этом городке?

— На знаке при въезде в город написано, что в пределах тысячи, но как по мне, это устарелые данные. Я считаю, что с годами количество уменьшилось, с тех пор как были написаны те данные, но это только предположение, — сказал Блейн.

— Это просто догадка, — сказал Джаред с отвращением. — Так показалось мне, еще в церкви. Половина мест были пусты, и мы не знаем, нормально это или нет.

— У меня тоже самое. — Вставил Дакота. — Хотя, все были какими-то возбужденными. Я думаю, что многие остались дома, потому что знают, что что-то происходит, даже если не могут понять что именно.

Блейн усмехнулся.

— Это может объяснить пустынные субботние улицы, когда они наоборот должны быть забиты народом. Так что пока мы рассчитываем в пределах ста, которые не были заражены, возможно, их больше, но они слишком напуганы, чтобы выйти. Все происходит именно так, как и боялся совет, люди не должны знать о вулфенах или оборотнях, мы должны придумать что-то, чтобы они верили в ложную безопасность и продолжать защищать не инфицированных.

— Биологическая опасность?, — немного неуверенно спросил Джаред. — Я не уверен, что можно убедить в этом людей в таком месте.

Блейн удивленно посмотрел на него, но он рассмотрел достоинства этого предложения.

— Я могу гарантировать, что они не настолько отрезаны от мира, чтобы не слышать о террористах, — парировал Блейн. — В это будет легче поверить, чем в правду, но я сомневаюсь, что они ощущают себя достаточно значимыми, чтобы быть целью. Кроме того, этим можно будет объяснить некоторые странные вещи, которые они заметили — что многие люди ведут себя «необычно».