Он умел целоваться. Надо отдать ему должное. Она никогда не возбуждалась так быстро за всю жизнь. Возможно, это из-за движения его питона, которым он прижался, а может и тои другое вместе, но это был чертовски уверенный поцелуй.

Конечно, ее собственный опыт был ограничен. У нее не было ни времени, ни терпения для отношений, и ее работа сделала их почти невозможными. В свободное от работы время она иногда ходила на свидания, тем не менее, единственный парень, с которым она была, был немного слабоумным, он считал, что его член был настолько замечательным, что больше ничего не надо. Она, как предполагалось, должна была смотреть на него и кончать.

Конечно, он не мог целоваться с таким же чертовым достоинством, как Кон, уже плюс этому парню в любом случае.

Или, возможно, Кон не был настолько хорош, как ей показалось, просто она была возбужденна?

Даника не думала, что у нее есть проблемы, пока не встретила квинт байкеров из ада. Хотя, очевидно, она была не права. Не то, что бы они не были пятью самыми горячими мужчинами, на которых она когда-либо смотрела, она просто человек, и не могла противостоять такому количеству тестостерона, особенно, когда он так красиво упакован. Она предположила, что если бы ей было это не нужно, то после такой провокации, чувствовала бы себя по-другому сейчас.

Особенно после поцелуя.

Она твердо решила остаться при этом мнении. Парню не могло быть больше двадцати пяти, Боже мой!

— Контролируй ситуацию, Даника!, — бормотала она на одном дыхании. Она была… слишком стара, чтобы знакомиться с ними ближе, не слишком стара, что бы быть соблазненной, но слишком стара, чтобы быть падкой на симпатичное личико.

Невероятный парень.

Восхитительные поцелуи.

И член чемпион.

А соблазн толкает на дикость!

Он дала себе мысленный пинок.

— Брось это дело, Даника! Ты серьезно не рассматриваешь секс с байкером!

Она рассматривала.

С любым из пятерых. Каждым из них.

Она не могла даже решить, какой из них ей нравился больше.

Она — идиотка.

Она надеялась, что когда вернется к домику, обнаружит, что байкеры уехали. Они влезли в ее голову, они влезли в ее работу, они продолжают вмешиваются каждый раз, когда она собирается идти искать стаю, которую ее послали изучить.

Что ей надо было сделать, когда все так быстро происходит, как она могла удержаться от искушения, не дожидаясь, пока они помогут ей избавиться от него?

Кон высосал каждую унцию ее силы воли, которой она обладала, за один поцелуй. Если каждый из них хотя бы на половину настолько же хорош, она просто кусок мяса… пластилин в их руках.

Боже мой! Она хотела быть пластилином в их руках!

Кон, не знал, на кого он был сильнее зол: на себя или Блейна. Он не должен был целовать Данику — не перед другими, что-то было в ней, что заставляло его лезть на стену, и он видел, что не одинок в этом. Они хотели ее, даже Блейн, независимо от того, насколько он боролся с влечением. Он видел, что так и было.

«Пусть, — думал он с досадой. — Если Блейн столь гордиться своим происхождением, то не станет рассматривать „загрязнение“ его потомства человеческой кровью, тем лучше. Он будет держать свои руки подальше от Даники и ему не придется убивать этого ублюдка».

Он был доволен этой его особенностью, даже притом, что он никогда не сможет претендовать на королевскую кровь Блейна Шевалье.

Просто до него не доходило, почему нельзя устроить дикую шумную возню с человеческой женщиной.

Ему было наплевать. Его никогда особо не заботили что законы совета не одобряли этого, хоть это было простым времяпрепровождением, но это было до того, как он встретил Данику. Даника, по какой-то причине, изменила все вещи вокруг, как никто другой. Это было не так, как будто он никогда не встречал женщину, которой был бы мгновенно увлечен. Так у него было довольно часто. Но разница была существенной.

Из всех женщин, которых он встречал, к которым он чувствовал мгновенное желание, ни одна не вызывала таких чувств, как будто он пробил кирпичную стену, и ощутил ветер. Ни одна из них не заставляла его проглотить язык, отчего он чувствовал себя глупым ребенком, ощущая всю глупость своих поступков.

Ему понравилось держать ее в руках, целуя ее, пока она не стала слабеть, смягчаться и гореть.

«Надо было удержаться, не целовать ее — подумал он раздраженно, — потому что теперь у них гораздо больше проблем, из-за отвлечения, что означает рисковать миссией, и он на самом деле знал это». Ему ни к чему было напоминание, этого придурка Блейна, чтобы сказать ему, что это опасная ситуация, которая требует трезвую голову и абсолютную концентрацию.

От него не ускользнуло, что потакание прихотям может стать последней каплей для других. Прямо сейчас, между Блейном, советом, и своим собственным здравым смыслом, они пытались сохранить равновесие, трезвые головы и сосредоточиться на том, зачем сюда приехали. Один намек, что он залез в этот сладкий маленький горшочек меда и другие, тоже набросятся на нее.

Он был не против борьбы. Его не волновало, где он был, занимая второе место, но прежде он не противостоял стае альф, и ему не нравилась идея проиграть, если это означало, что кто-то другой мог бы уйти с Даникой.

Лучше просто держаться рядом на расстоянии и ждать. Когда миссия будет окончена, они разойдутся и каждый вернется к своим стаям.

Возможно, он тоже уедет, но не прежде, чем полностью исследует все, что Даника может предложить, чтобы спокойно выбросить ее из головы.

Блейн перевел на Кона раздраженный взгляд и почувствовал его гнев в стеклянных глазах, задумчивое лицо, далекий взгляд, который становился таким всякий раз, когда тот был в ступоре больше пяти минут.

Даника была безумием, из-за которого они все погибнут, думал он мрачно.

Казалось, что было бы лучше, сделай они то, что было у них на уме и затем выбросить ее из головы.

Прежде всего, он чертовски хорошо знал, что так не будет, не могло быть все так просто. Если могло быть, то он предложил бы именно это. Проблема состояла в том, что он не хотел делиться, и был довольно уверен, что и остальные не сильно желали этого. Кон был единственный, кто открыто бросил ему вызов в отношении Даники, он думал, что все сводиться к тому, что Джаред и Дакота не сильно от него отставали, но не был готов поспорить, что Ксавье останется в стороне от борьбы.

Они не могли позволить себе надеяться, что территориальность не пнёт одного из них, когда кто-то решит получить немного удовольствия потрахаться, тогда они будут слишком заняты борьбой между собой, чтобы заботиться о деле, из-за которого их сюда послали.

Он думал, что, скорее всего это закончиться дракой, хотя не обязательно, потому что они не смогут противостоять друг другу, когда уже сделают решающий шаг, но он должен был признать, что такая возможность есть, как только начал проявляться не здоровый интерес к ней. Даже если этого не могло быть, тем не менее, факт остается фактом, они лидеры стай — альфы, что означает, что им свойственно чувство собственничества. Очень вероятно, что каждый из них хочет удовлетворить с ней свои неотложные потребности. Они должны выстоять, а то их интерес закончиться соревнованием, чтобы узнать, как выразилась Даника, кто из них является главной собакой.