Течение подхватило «У-47» и с силой швырнуло вперед. Прин вдруг почувствовал себя бредущим с завязанными глазами по краю пропасти. Лишь благодаря ловкому маневру лодке удалось в последний момент избежать столкновения с одним из покоящихся на дне залива судов.

— Ну вот и все! Мы в Скапа-Флоу! — торжествующе выдохнул Прин.

На фоне озаренного меркнущим Северным сиянием неба отчетливо вырисовывались темные силуэты двух кораблей. Прин сразу определил, что перед ними линкор «Ройял Оук», наполовину прикрывший огромным корпусом линейный крейсер «Рипалз».

Командир «У-47» был вынужден произвести торпедную атаку по перекрывающим друг друга целям. О выходе на другую дистанцию выстрела не могло быть даже речи. В любую минуту противник мог обнаружить субмарину.

Из носового отсека доложили о готовности всех четырех торпедных аппаратов к стрельбе. Эндрас, занимавший также должность командира минно-торпедной части, буквально впился глазами в счетное устройство. Из переговорной трубы раздался властный голос Прина:

— Пли!

Три сильных толчка встряхнули лодку так, что из баков чуть не выплеснулся электролит. Турбонасосы тут же подали в цистерны воду, возмещая субмарине потерю веса. Сквозь шипение сжатого под большим давлением воздуха, громкое позвякиванье корпуса и шорох водяных струй за бортом пробился отчаянный крик торпедиста:

— Из третьего аппарата торпеда вышла не полностью!

— Включаю секундомер, — скороговоркой пробормотал Шпар и расслабленно облокотился на штурманский стол.

Через несколько секунд прогремел взрыв. Почти у самого борта линкора поднялся каскад воды.

«Мимо, — устало подумал Прин, как обычно ощущая в такие минуты легкое головокружение и покалывание в кончиках пальцев. — Остальные две тоже прошли мимо».

Гул взрыва не потревожил царившую в святая святых британского флота тишину. Над бухтой не заметались лучи прожекторов, не зазвучал торопливый стук корабельных машин противолодочных катеров.

Причины столь странного поведения британских адмиралов объяснил Черчилль в своем выступлении в палате общин 8 ноября 1939 года. Оказывается, никто из них даже в мыслях не предполагал, что вражеская подводная лодка сумеет отыскать лазейку в сложной системе заграждений, преодолеет сильное, с водоворотами течение и проникнет в Скапа-Флоу. Поэтому они решили, что в небо над бухтой прорвались немецкие самолеты. Пока часть команды занимала боевые посты под броневыми колпаками управления зенитным огнем командир линкора вместе с группой офицеров и матросов по приказу адмирала — начальника базы — лихорадочно искал внутри корабля неразорвавшуюся бомбу.

Отсутствие каких-либо признаков боевой тревоги побудило Прина дать второй залп.

— Товсь!

Освободившись вновь от четырех торпед, «У-47» едва не всплыла, но боцман сумел удержать ее на нужной глубине. Два тонких буруна, как бы прочерченные по морской ряби, устремились прямо к носовой части линкора. Грохот сдвоенного взрыва заставил невольно пригнуться. Закованный в броню корпус «Ройял Оука» содрогнулся от мощного удара и окутался облаками черного дыма и пара. Пораженный корабль резко накренился на левый борт. С надстроек и башен на стальную палубу посыпались зенитные установки, арматура и оборудование, убивая и калеча людей. В огромный, с рваными краями брони пролом потоком хлынула забортная вода, с ревом заполняя нижние помещения линкора. Крен стремительно нарастал, и через несколько минут «Ройял Оук» погрузился в морскую пучину. Погибли 824 человека.

На этот раз сразу же после взрыва взвились ракеты, ставившие в небе красные точки и при падении оставлявшие за собой мгновенно исчезавшие красные нити. К воде, то скрещиваясь, то разбредаясь, как щупальца, потянулись лучи прожекторов, с протяжным, ноющим на одной ноте гулом завелись двигатели сторожевиков.

Прин удовлетворенно улыбнулся, оторвал лицо от резинового надглазника окуляра и приказал старшине машинистов вертикальных рулей развернуться и на среднем ходу плыть обратно.

Расстояние до выхода из Скапа-Флоу неуклонно сокращалось. Казалось, еще немного — и «У-47» вырвется из узкого пролива Кирк-Зунд. Гудели дизели, натужно рокотали электромоторы, ровным гулом настраивая на спокойный лад. Внезапно сзади показался сторожевик. На субмарине все замерли в томительном ожидании воя снарядов и визга осколков. Однако катер вдруг отвернул в сторону и шум его винтов быстро замолк вдали. В заливе лодку подхватил водоворот, швырявший ее в разные стороны. На берегу неожиданно вспыхнули автомобильные фары и, не высветив субмарину, погасли. Перемалывая бурлящую воду винтами, лодка все дальше и дальше уходила от места атаки и, едва не врезавшись кормой в причал, вышла, наконец, на спасительный простор Северного моря.

Адмиралтейство в очередной раз жестоко поплатилось за недооценку возможностей противника. Выяснилось, что оно даже не слишком настаивало на выделении казначейством ассигнований на приобретение дополнительного количества брандеров и их затопление в проливе между островами Мейнленд и Ламб-Хольм. Британский Флот Открытого моря понес бы гораздо большие потери, если бы буквально за день до появления в Скапа-Флоу немецкой субмарины значительная часть его кораблей не была переведена на другую базу.

Сам факт проникновения «У-47» в Скапа-Флоу свидетельствовал о хорошей тактической подготовке экипажа и превосходном знании навигации ее командиром. Прин, несомненно, проявил себя способным офицером, умевшим сохранять хладнокровие даже в самых опасных ситуациях. Но высокопоставленные чины германских ВМС прекрасно понимали подлинное значение такого рода акций и отнюдь не надеялись, что их успешное проведение в конечном итоге повлечет за собой крах Британской империи. Просто «операция Скапа-Флоу» придала необходимую Деницу и его ближайшему окружению значимость и еще больше укрепила позиции сторонников подводной рейдерской войны. Они умело использовали в своих целях устроенную в связи с благополучным возвращением подводной лодки шумную пропагандистскую кампанию.

После торжественной встречи команды «У-47» Редер сообщил Прину, что фюрер желает лично принять его вместе с помощниками, штурманом, инженером-механиком и еще несколькими членами экипажа. Кортеж автомобилей на полной скорости промчался по улицам Киля, направляясь к аэродрому, где пассажиров уже ожидал трехмоторный самолет с заранее заведенными моторами.

Громадное, окруженное массивными четырехгранными колоннами и облицованное мрамором здание новой рейхсканцелярии произвело на Прина неизгладимое впечатление. Но еще больше его поразил обставленный с показной роскошью обширный кабинет «фюрера и рейхсканцлера Великой Германской империи», а особенно застилавший пол ковер с длинным ворсом, напоминавшим шкуру неведомого сказочного чудовища. Члены экипажа выстроились вдоль стены на равном расстоянии друг от друга. Чисто выбритый, аккуратно причесанный, в тщательно выглаженной и безупречно сидящей парадной форме, благоухающий дорогим одеколоном Прин никак не походил на еще вчера сошедшего на пирс моряка в измятом темно-синем бушлате с воротником из искусственного меха и заросшим густой щетиной лицом.