— И какую же роль во все этом играет Лонга? — заинтересованно спросил Дали.

— Лонга чем-то напоминает Китай. Они ведь не были дикарями, скорее, считали таковыми других. Но, столкнувшись с варварами, неожиданно превосходящими их по военной силе, изменились, не потеряв при этом собственных амбиций, и спустя уже несколько веков вновь стали доминирующей державой. Такова и Лонга. И это в том числе заслуга Ядгара Альге. Император совершенно не подпадает под образ любимчика публики, но его власть на Лонге практически полновластна.

В тот вечер я впервые заговорила с Сафаром о своем новом хозяине, а на следующий день впервые увидела Ядгара Альге — уже не в смутных образах, мелькающих в головах его подчиненных, а на экране головида.

Те видео, что давал мне посмотреть Сафар, почти никогда не касались напрямую личности моего будущего хозяина. И, думаю, на это были свои причины. Во-первых, Альге, судя по всему, не был публичным политиком, но его имя мелькало то там, то тут. Притом говорили о нем, как обычно о мертвецах: или хорошо, или ничего. И я даже не уверена, что из-за жесткой цензуры. Просто он, как мне показалось, на самом деле виделся лонгийцам тем человеком, который не только достоин ими править, но и сможет вернуть этому миру былое величие. Во-вторых, я полагаю, те, кто занимался подбором видео для меня, специально избегали моего заочного знакомства с Ядгаром Альге, хотя цели такого решения были для меня не ясны.

Но однажды я все же смогла его увидеть. Это была запись передачи, где рассказывали о каком-то небольшом, но крайне важном с политической точки зрения конфликте между Лонгой и одной из планет сектора — Тиари. До сражений на самих планетах не дошло, было лишь несколько стычек боевых кораблей. Полноценной войны удалось избежать благодаря тому, что Альге, вместо того чтобы продолжать ввязываться в вялые столкновения с тиарийцами, эффективно и чрезвычайно жестоко продемонстрировал силу, уничтожив ту часть космического флота противника, которая якобы случайно проводила боевые учения рядом со звездной системой Лонги и так же «случайно и слегка» нарушила границы. Альге эту случайность не оценил.

О событиях трехлетней давности и шла речь в документальной передаче, которая, насколько я могла судить, была снята не более полугода назад. Среди кадров о событиях того конфликта мелькнуло награждение капитана одного из боевых крейсеров, «предотвративших угрозу вторжения», и в нем я с удивлением узнала командира «Грифона». Того самого, которого я каждый день видела за соседним столиком в пищеблоке. Награждал его некий адмирал, а рядом явно скучал светловолосый мужчина в неприметном синем мундире.

Ядгар Альге! Признаюсь, я его не сразу узнала. В памяти того же Карима он казался крупнее, старше и гораздо внушительнее, но все-таки это был он!

— Стоп! Стой! Пауза! — крикнула я, забыв, какой голосовой командой останавливается запись, и параллельно панически тыча в сенсорный пульт. К моей большой удаче, видео остановилось, а не вырубилось, позволив разглядеть Альге поближе.

Так же, как Токсана в свое время заселялась французами, итальянцами и голландцами, Лонга была колонизирована выходцами из Испании, Португалии и ближневосточных стран, и уже второй волной — китайцами и корейцами. Это отразилось не только на причудливой мешанине имен, традиций и верований, но и на внешности лонгийцев. Были они в большинстве своем темноволосы и изящны, с миндалевидными, как у Сафара, или раскосыми, как у Карима Ли, глазами и смуглой кожей.

Ядгар Альге на первый взгляд совсем не походил на коренного лонгийца. Не такой массивный и огромный, каким он казался глазами Ли, он все равно возвышался над адмиралом и капитаном «Грифона» на целую голову. В нем не было присущей местным изящности и грациозности — он был поджарым и мускулистым, с широкими плечами профессионального пловца. Твердая линия челюсти, широкие скулы, глубоко посаженные светлые глаза. Возраст между тридцатью и сорока, если Альге, конечно, не прибегал к радикальному омоложению. Правителя Лонги сложно было назвать красивым, но он, безусловно, производил впечатление. Хотя бы той уверенностью и властностью, с которой он держался, даже будучи на заднем плане.

Синий мундир с жестким воротником по-военному строго застегнут на все пуговицы, но пепельно-русые волосы небрежно растрепаны. Это была, пожалуй, единственная вольность во внешности Альге. Мой будущий хозяин казался полной противоположностью Нибеля. Как там про него говорил Юрий? «Сложный характер»? В это верилось. Едва ли Альге будет столь же снисходительным ко мне и моим слабостям, как был Нибель.

Задумавшись, мрачно выключила головид и в этот день к занятиям больше не возвращалась, сославшись на усталость и головную боль. Будущее и так пугало меня своей неизвестностью, но при мысли, что моя судьба будет в руках человека, подобного Ядгару Альге, становилось не по себе. Скорая встреча страшила, и теперь я мечтала, чтобы этот полет на «Грифоне» никогда не заканчивался. Готова была смириться даже с присутствием Юрия на своих занятиях и вниманием Дейго и его приятелей, благо что дальше грубых шуток они не заходили.

Карим Ли тоже перестал меня беспокоить, тем более что мы с ним почти не виделись. Складывалось впечатление, что он нарочно избегал встреч, тяготясь моим присутствием. Меня это вполне устраивало, так как до тайн Ли мне дела не было, что бы ему по этому поводу ни казалось.

Так продолжалось почти до самого конца путешествия. Но за день до нашего прибытия на Лонгу я умудрилась попасть в неприятности.

В тот вечер я сидела в лазарете одна, док куда-то ушел по своим делам. Читать особо не хотелось, как и слушать музыку, игры на головиде я так и не освоила, зато смогла втихую позаимствовать в приемном покое карандаши и ненужные бланки. Ну, я надеялась, что ненужные… Как бы там ни было, мое внезапно вспыхнувшее желание порисовать казалось мне в тот момент важнее, чем возможное недовольство дока.

Художественными талантами я похвастаться не могла, но это не остановило меня от желания изобразить на бумаге Сафара Дали. Правда, получилось так себе. Роскошные кудри Сафара в моем исполнении превратились в баранье руно, глаза косили, а нос с симпатичной горбинкой теперь напоминал огромный горный пик. При этом сходство с оригиналом, к несчастью, все же сохранилось, так что теперь мое желание отблагодарить тая Дали за внимание казалось злой насмешкой. Едва ли он обрадовался бы такому подарку…

Я так увлеклась попыткой изобразить дока, что, когда в лазарет вошел Карим Ли, это застало меня врасплох. Но то, что он пришел сюда с не самыми добрыми намерениями, я поняла сразу.

Дверь за спиной лонгийца бесшумно закрылась, и впервые за время нашего знакомства я остались с ним наедине. Карим был привычно мрачен и напряжен, его хищное и злое предвкушение заставляло меня сжиматься от присутствия мужчины еще больше, чем обычно.

— Доктор Дали пока вышел, тай, — тихо, не поднимая глаз, сказала, боясь лишним словом или движением вызвать неудовольствие Карима.

— Я вижу, что его здесь нет. Но я здесь не для этого. Просто… хотел познакомиться с тобой поближе.