Реакция прапорщика Гарина была такой же, что ранее у Салманова.

— Что??? Дему??? Но… как?

— Не знаю. Григ ничего не объяснил. Видимо, шум с юга и был связан с капитаном.

— Дема-а-а!

— Так, Коль! Командир приказал снимать пост!

— Давай снимать, раз приказал. Но Дема?..

Реджеп указал на позицию наблюдателей:

— Берешь левого духа, мой правый! Залп и бросок на точку! Понял? По моей команде!

— Понял!

— Начали.

Прапорщики взяли на прицел свои цели.

Салманов спросил:

— Готов?

— Готов!

— Огонь!

Раздалось два хлопка. Чеченцы на посту скрылись за мешками оборонительного рубежа.

— Погнали!

Реджеп с автоматическим станковым гранатометом за спиной и Николай с двумя коробками, в которых размещались ленты по тридцать осколочных гранат, рванулись к обезвреженному посту. Дистанцию в пятьдесят метров преодолели быстро. Ворвавшись на пост, первым делом взглянули на боевиков. Те лежали с окровавленными и развороченными лицами. Пули бойцов спецназа мгновенно уничтожили их. Салманов тут же развернул «АГС», зарядив его первой лентой. Гарин приник к бойнице между мешками, откуда аул и пространство вокруг него просматривались как на ладони. Там, внизу, ничего не изменилось.

Около развалин собралась толпа человек в пятнадцать. Один из них, видимо, старший, отчаянно жестикулируя руками, что-то объяснял подельникам, время от времени указывая на юг.

Прапорщик Гарин проговорил:

— Обсуждают обстановку, суки бородатые! Шуганул их шум из ущелья. Что-то они предпримут.

Салманов сказал:

— Григ приказал валить духов, если они дернутся из аула. Валить независимо от того, куда ломанутся, к Шатою или к Хребту, навстречу Шульцу.

— Ясно. А наши уже начали марш сюда?

— Начали!

— Значит, через час будут здесь! По максимуму через час! Сейчас ребята злы и рвутся в бой, а значит, и прут к аулу на всех парах.

Салманов прервал друга:

— Подожди, Коля. Кажется, душары что-то надумали.

— Да?

— Точняк! Этот, что в середине, разделил отряд.

— Где?

— В..! Сам не видишь?

— Откуда я увижу? Амбразура одна, и в ней завис ты. Не высовываться же мне за бруствер?

— Хорош базарить. Готовим «АГС».

Прапорщики развернули станковый гранатомет, одновременно наблюдая за бандой внизу. Вскоре расчет был готов к ведению огня. Салманов приказал:

— Сбрасываем мешки!

Они расчистили обзор со стороны ущелья. Реджеп направил ствол гранатомета на толпу, продолжавшую о чем-то спорить у развалин аула.

Салманов вызвал Пашина:

— Григ! Я — Бек!

— Говори, Бек!

— Духи под нами, часть отряда с минуты на минуту пойдет по ущелью к вам навстречу. Решил открыть огонь. Подтвердите решение!

Майор ответил:

— Давай, Реджеп, гаси их! Но так, чтобы из аула не разбежались. Они все должны остаться там, мы на подходе!

— Понял. Выполняю.

Отключил связь и с криком: «За Дему, Казбеки!» — нажал на гашетку.

Первые десять зарядов кучно легли в цель. Одновременно с фонтанами разрывов осколочных гранат «ВОГ-17» снизу раздались вопли боли и ужаса. Добрая половина тех, кто находился на улице, рухнула на камни.

Оставшиеся боевики рванулись под защиту глиняных дувалов.

Реджеп дал вторую очередь. На этот раз эффект поражения был меньше, но кое-кого осколки задели. Из-за заборов, легко разбиваемых зарядами станкового гранатомета, также послышались крики.

Но дать себя расстрелять, как шакалов, зажатых в капкане, боевики Шамсета не дали. С разных точек аула по позиции Салманова — Гарина ударили автоматы.

Пришлось прапорщикам сместиться назад, чтобы уйти в «мертвую» для автоматчиков зону.

Убрав с позиции «АГС», бойцы спецназа взялись за снайперские винтовки. Салманов указал напарнику на валуны:

— Обходим их слева и справа. Оттуда вычисляем цели и снимаем прицельными выстрелами. Сейчас духи палят по позициям и огня со стороны не ожидают, воспользуемся этим!

Прапорщики покинули бывший бандитский наблюдательный пост и заняли новые позиции.

Но и среди боевиков оказались опытные бойцы. Один из них, некий Каха, профессиональный снайпер, в перестрелке не участвовал. Он и на улицу не выходил, когда ударил гранатомет. Каха, мгновенно оценив обстановку, задами полуразрушенных строений отошел к огромной каменной глыбе, когда-то обрушившейся со скалы прямо на глиняный дом, тогда еще, наверное, жилой, и занял позицию под прикрытием этой глыбы. Осторожно высунувшись, он через прицел своей мощной «СВД» внимательно рассматривал позицию напавших на аул неизвестных. Хотя было понятно, кто эти неизвестные. Кроме российского спецназа, здесь у Белоя некому было атаковать отряд боевиков. И был момент, когда Каха зацепил взглядом и Реджепа, и Николая. Но всего лишь момент, а точнее мгновение, когда они оттащили в глубь поста «АГС». Мгновения, которого не хватило снайперу Шамсета, чтобы произвести прицельные выстрелы. Теперь на позиции он никого не видел. Если русские имеют задачей заблокировать банду в ауле, то они не станут отсиживаться в «мертвой» зоне. Им необходимо следить за селением. И из стрелкового оружия, по необходимости, выборочно убирать цели. Сделать это непосредственно с поста противник уже не сможет, значит, отойдет на запасные позиции. А они как раз очень удобны сбоку от глыб. Каха перевел прицел за левый от него валун. Туда, куда отправился Гарин. И увидел спецназовца. Увидел первый! Каха выстрелил. Пуля, попав под защитный шлем, пробила навылет горло прапорщику. Захрипев, Гарин опрокинулся на спину. И в это время напарника запросил Салманов:

— Жека! Слышишь меня?

Смертельно раненный прапорщик сумел включить передачу, но Реджеп услышал в динамике только хрип. Гарин уже ничего не мог сказать.

Салманов выкрикнул:

— Жека! Что с тобой?

В ответ только затихающий хрип.

Реджеп понял, что он означает.

— Ах, суки!

Он уже видел перед собой две цели. Вскинул «винторез», дважды выстрелил. Из-за глиняного забора выпало два тела.

— Есть, шакалы беременные! Есть!

И тут же пуля ударила ему в шлем. Не в лоб, а левее, иначе выстрел мощной «СВД» расколол бы и защиту, и череп. Срикошетив, свинец ушел за спину. Пришлось Салманову укрыться. Его позиция, как ранее позиция Николая Гарина, была обнаружена вражеским снайпером. Реджеп пробрался к напарнику. Тот был уже мертв. Салманов вызвал Пашина: