После участия нашего эсминца в военном параде нам объявили, что порт Лиепая будет переоборудован под сухой порт. Многих матросов, меня включая, расписали в отпуск. Я запасся авиабилетом, купил подарки родителям и вечером был уже в Москве.

Через три дня раздался звонок.

«Приветствую, тебя, моряк. Иван Иванович с тобой разговаривает».

«Добрый день», – ответил я, чуть смутившись, потому что уже два года мой куратор не давал ничего о себе знать. «Ты примерно служишь. Знаю. Стал корреспондентом и кандидатом в партию… Теперь хочешь поступать учиться… Отличный парень. А наш разговор, надеюсь, не забыл. Завтра увидимся. Есть о чем потолковать».

В обозначенное время я появился в известной мне гостинице «Советская». Сейчас разговор проходил в хорошо обставленном двухместном номере с коврами и хрусталем. В порыве гордости, я решил, что моя значимость у НИХ возросла.

Иван Иванович был не один.

«Знакомься, – он представил мне молодо выглядящего, с иголочки одетого мужчину: – Олег Максимович».

Так я познакомился с лучшим оперативным сотрудником внешней разведки КГБ. После этого мы еще неоднократно встречались в различных городах Европы. Об этом будет еще возможность рассказать читателю в будущих главах.

Олег Максимович, среднего роста, моложавый, в дорогом импортном костюме, произвел на меня большое впечатление. Люди с Лубянки до сих пор казались стереотипными.

Они были невыразительны и невзрачны. А этот мужчина был импозантен и уверен в себе. Его темные глаза и аккуратная бородка делали его похожим на иностранца, а не на советского гражданина. У его ног стоял элегантный портфель «дипломат», что в то время было большой редкостью в Москве. Разговаривая со мной, он непринужденно покачивал ногой.

«Думаю, вам известно о том, что я являюсь сотрудником Комитета госбезопасности», – начал он наш разговор, осмотрев меня сначала с головы до ног.

Я кивнул головой.

«Хорошо. Тогда расскажите немного о себе и своих планах».

Я был подробен, так как знал, что им и так все обо мне известно. Но Олегу Максимовичу явно хотелось составить собственное мнение обо мне.

«Так, может все же вам интересны иные перспективы?», – задал он мне вопрос, когда я стал посвящать его в свои планы о поступлении в Львовское высшее военно-политическое училище.

Пожав плечами, я стал ждать, чтобы сначала услышать их планы.

«Мы знаем, что вы являетесь старостой комсомольской ячейки и хороший фотограф. Кроме этого, нам известно, что комендант корабля будет рекомендовать вас на пост шифровальщика. Это является выражением высшего доверия, которого мог бы ожидать матрос. Вы подготовились к учебе в МГИМО и владеете английским языком».

«Но совсем слабо», – добавил я.

«Вы занимаетесь спортом и справляетесь с тяжелыми ситуациями, – перечислял он мои достоинства, чуть озадаченный моими возражением. – Вы коммуникабельный и компанейский, любите приключения и не женаты, что тоже для нас преимущество. Ну, что же, Олег, хотите работать за границей?»

«Когда отслужу и закончу учебу, готов к любому заданию», – ответил я, решив, что меня вербуют в нелегальные разведчики.

«Вам не обязательно учиться, – ответил Олег Максимович, улыбаясь, будто угадал мои мысли. – Ваша подготовка нам на сегодня уже достаточна. Кроме того, мы не говорим о работе в разведке».

«А где же тогда?»

«Вам желательно пожить за границей и осмотреться. Просто пожить там, без особого задания от разведки».

Я не понял. Какая ИМ польза, что я просто поживу за границей? В качестве кого – матроса Туманова?

Ничего не поняв, я спросил:

«А как же с моей учебой в Львовском высшем военно-политическом училище?!»

«Это не помешает. Пусть все идет своим ходом. Наслаждайтесь отпуском и езжайте в Львов. Держите себя в форме. Единственная просьба во время отпуска – будем поддерживать с вами контакт. Вы согласны?»

В этом месяце мы встречались раз десять – иногда в гостинице, либо опять в ресторане за богато накрытыми столами. Обычно Сергей участвовал в наших встречах. Он вел себя с настороженным уважением по отношению к своему элегантному руководителю с бородкой.

Каждый раз Олег Максимович подчеркивал, что мне следует больше интересоваться жизнью на Западе. Иногда мне даже казалось, что он наводит меня на мысли о том, как мы плохо здесь живем и как хорошо живут на Западе. О жизни на Западе он явно знал более чем достаточно.

Много позже я понял, чего он добивался, и оценил тонкую работу этого офицера внешней разведки. Однажды он спросил меня, что мне известно о работе антисоветских эмигрантских организаций за границей. Я задумался. В газетах я кое-что об этом читал. Обычно наша пресса не жалела громких ругательных слов, когда речь шла об этих организациях. Но детали я не помнил.

«Хорошо, давайте представим себе, что вы попали на Запад. Как вы поведете себя в отношении бывших советских граждан, которые продали себя радиостанциям “Голосу Америки”, “Би-Би-Си” и “Радио Либерти”?

«Плюну им в лицо», – ответил я, демонстрируя свою политически-идеологическую подкованность.

«Ну, ладно, но вы же тоже приехали на Запад эмигрантом. Вам там с ними полагается долго жить. Кроме того, они очень разные, там не только враги. Вы должны их раскусить, работать с ними».

Я замолчал, потому что вовсе перестал понимать этот мир.

Перед тем, как попрощаться, он подал мне стопку газетных статей и брошюр о русских эмигрантских организациях в Европе и Америке. Сергею он поручил к нашей следующей встрече подготовить больше литературы подобного направления.

В следующий раз офицер спросил меня:

«Знаете вы, что такое конституция?»

«Да, знаю».

«И что же это значит – охрана конституционного порядка?»

«Так вот, на моем эсминце я храню этот порядок…»

«Правильно, но есть разные возможности блюсти наш порядок. Враги есть везде. В прошлый раз мы говорили об эмигрантских организациях. Таковых много – НТС, Организация украинских националистов униатов ОУН, Военной союз за освобождение России, “Радио Либерти”… Они мечтают о том, как бы нас раздавить и порочат Советский Союз. Поэтому мы должны сохранять бдительность, точно изучать противника, предугадывать его намерения и производить превентивные удары».

… Он опять вручил мне стопку скучных книг и за этими «волнующими душу уроками» я провел весь свой отпуск.

Получив все необходимые документы с корабля и рекомендации из «Стража Балтики» для поступления в училище в начале июня, я отправился во Львов. Я сдал багаж на вокзале в камеру хранения и беспечно направился в это учебное заведение, находившуюся рядом с живописным парком. Как и полагалось, я отрапортовал командиру: «Матрос Туманов прибыл для поступления на журналистский факультет».