Уля видела падение конструкции из брёвен и досок своими глазами. 

Она уже давно перестала интересоваться приготовлением горящей воды, к тому же, это оказалась и вовсе не вода. 

Как ей терпеливо объяснил, ещё до своего отъезда в Хорнер, бывший управляющий их замком Свар, из трубки вытекала сивуха, как называл её барон. Откуда в сидре она бралась, он не знал, но получали её именно из сидра. Затем сивуху смешивали с водой и перегоняли ещё раз. 

Потом барон что-то с магом Лотусом смотрели, что-то по их указанию ещё мешали, и затем происходил разлив в бочки. Барон сказал, что должен получиться кальвадос. Так он назвал.

Теперь внимание Ули привлекали другие, не менее интересные придумки молодого барона. Кстати, он ей тоже очень нравился. Он был даже лучше, чем Гортензия, но Гортензия самая красивая и самая умная. А барон очень хороший и очень добрый к Уле. И тоже красивый, хоть и мужчина.

За ворота замка её выпускали теперь в любое время. Первое время она стремилась туда, куда раньше её почти не выпускали, за ворота замка.

Бегать ей не полагалось уже по статусу, но ходила она так быстро, что служанка еле поспевала за ней.

Но за воротами ей быстро наскучило. Самое интересное там располагалось на другой стороне озера, где Рита организовала лагерь для своих егерей. Он вроде бы был рядом, буквально пару сотен шагов, но эти шаги пришлось бы делать по воде, которая и зимой никогда не замерзала, а идти в обход приходилось больше лиги, потому что омывавшее восточную стену замка озеро, которое так и называли Замковым, было очень вытянутым в длину. На этой же стороне были только коровники, свинарники, загоны для овец и бараки для семей рабов, занимавшихся подсобным хозяйством.

Если бы сейчас было лето, или хотя бы вторая половина весны или первая половина осени, то Уля могла бы купаться. Но сейчас для этого было холодно.

Так и получилось, что имея возможность свободно выходить из замка, о чем она, в своё время так сильно мечтала, Уля всё свободное время теперь проводила в его стенах. Правда, скучно ей тут не было, спасибо придумкам барона.

- Госпожа, вам надо было одеть ещё и берет, - нудела рядом её служанка Гира, когда Уля залезла на крышу амбара, чтобы лучше видеть, как мужики поднимают стоймя большое бревно, прикладывая его к уже связанной толстыми верёвками раме. Верёвки были такой толщины, что были толще улиной руки. Она слышала, как барон называл их канатами.

В момент, когда бревно встало вертикально, рука одного из придерживавших его рабов вдруг соскользнула и бревно стало заваливаться на раму, где в это время замковый плотник Чамел с помощью мальчишки Нечая, бывшего улиного приятеля, вязал какой-то странный узел. Второй из придерживающих бревно рабов попытался его удержать, но не смог.

Уля видела, как бревно с огромным треском перебило собранную раму и обрушилось на Нечая.

- Госпожа, пойдёмте отсюда, - ухватила её за руку Гира.

- Отстань, - оттолкнула её Уля и устремилась к образовавшейся куче брёвен и досок, среди которой лежал в беспамятстве Нечай.

Магическим образованием Ули первое время занимался старый маг Лотус. На следующий же день, как барон определил для девочки местом жительства комнату в своём особняке, маг принёс ей вырезанные из дерева геометрические фигурки, которые соответствовали конструктам заклинаний, окрашенные в нужные для заклинаний цвета.

Проблема была в том, что это соответствие было очень приблизительным. "Вот эта грань чуть длинее, вот тут не такой красный цвет, а чуть ярче, а тут он почти розовый" пытался словами объяснять Уле маг.

В принципе, понимание как формировать заклинания и насыщать их магической силой, к Уле пришло сразу. Но вот представить в воображении конструкт именно нужной формы и определённых цветов у неё долго не получалось совсем и лишь три дня назад получилось сформировать заклинание Плодородие, самое простейшее из всех и по конструкции и по окрасу.

В этом, наверное, была заслуга приехавшей Гортензии, которая с удовольствием принялась обучать девочку. Она ей много рассказывала и подсказывала. А потом к ним присоединился и сам барон.

Тогда же она узнала и важную тайну, которую ей доверили, потому что она теперь почти взрослая девушка и будущая великая, превеликая магиня. Оказывается и сам барон был магом и знал очень много.

Он ей сказал, что если она выучит много заклинаний, то станет самой сильной, а если она вылечит заклинание Малое Исцеление, то станет самым сильным целителем не только в королевстве. Что у неё огромный магический резерв, и что она умница, и он верит, что у неё всё будет получаться.

Барон Олег даже почти полдня потратил, чтобы объяснить как выглядит и как окрашен конструкт Малого Исцеления. Вот только Уля поняла, что ей, которая никак не может разобраться даже со срезанным зелёным овалом Сохранения, никогда не представить этот конструкт.

- Ему конец, прибило мальца.

Услышала чей-то голос Уля. Она сдвинулась в сторону и только тогда увидела перебитое тело своего приятеля по шалостям. Нечай хрипел. Изо рта у него текла кровь, а стоявший рядом с ним на коленях плотник Чамел, который успел отпрыгнуть от падающего бревна в последний момент, бормотал: может попросить госпожу магиню, может вылечит. О способностях Гортензии многие в замке слышали. Уля же знала, что на самом деле лечить может только барон, а станет ли он тратить время на мальчишку, даже если его Уля попросит, она не знала.

И тут вдруг, словно ей подсказывал кто из Семи, она представила тот конструкт, про который ей так усиленно втолковывал барон Олег. Уля, как её учили, запитала его полностью энергией, потратив на это едва ли больше десятой части своего резерва, и направила его на мальчишку. Тот, прямо на глазах, от пробежавших по нему зеленоватых волн, стал расправляться. Уля не стала ждать, а сотворила заклинание ещё раз, и ещё. После четвёртого применения, Нечай абсолютно здоровый и абсолютно изумлённый только и смог, что произнести : Улька, ты правда маг!

Вокруг наступила полная тишина, все окружающие смотрели на девочку, но их эмоции были непонятны им самим.

- Ну вот, Гортензия, поздравляю всех нас. А ты в чудеса не верила, прямо как маленькая, честное слово.

Голос барона Ферма раздался за спиной Ули и полностью успокоил.

Возвращения Торма и Гортензии Олег ждал к началу лета. Им предстояло не только привезти из Сольта и Нимеи семьи дружинников, своих родных и близких, распродать имущество, которое уже больше не пригодится, но и нанять на службу ещё до полусотни воинов. Кроме того, Олег предложил купить, при возможности, ещё и два десятка семей крепостных или рабов. Людей для его планов катастрофически не хватало.

Его соратники уехали на последней декаде зимы, а учитывая, что каждый сезон здесь длится десять декад, то Олег рассчитывал, что уж ста дней им должно хватить, и летом они уже будут в новом для себя доме.