— Игорь! Мужики! — донеслось из-за избы. — Идите сюда!

Поспешив на зов, мы увидели Пашу, который стоял на небольшом участке земли, покрытом холмиками и крестами. Виктор, присев перед одним из них, потер рукой растрескавшуюся древесину, и проступили выжженные буквы:

John Frederic Delgano

1832–1871

Всего крестов было шесть, и на всех датой смерти значился 1871 год.

— Странно, — пробормотал Игорь. — Очень странно… Давайте-ка дом осмотрим.

Массивная неструганая дверь была заперта на огромный висячий замок. Командор сбил его прикладом, распахнул дверь и вошел.

Обстановка единственной комнаты была проста и аскетична: стол, две лавки, лежанка и ларь для продуктов. В углу темнела массивная каменная печь дикого камня. На столе стоял замысловатой формы механизм, на поверку оказавшийся весами. Пол в избе был настелен из толстых сосновых досок и очень неплохо сохранился. Маленькое окно было забрано пластинками слюды и почти не пропускало свет. Никаких других вещей в доме больше не было, лишь за печкой Олег обнаружил два кожаных кошеля с завязками. Один оказался пуст, а из второго на стол выпала старая толстая тетрадь в синем клеенчатом переплете. Выйдя наружу, мы уселись на крыльце, раскрыли ее, и взглядам нашим предстали исписанные неровным почерком нелинованные страницы.

— Первых страниц не хватает… — заметил Олег. — Должно быть, вырвали на растопку. Гм… Английский. Похоже на дневник.

Слово за словом разбирая скупые заметки, мы просидели так часа два, и постепенно перед нами встала вся картина разыгравшейся здесь сто лет тому назад трагедии.

Рукопись начиналась с полуслова:

…ться идти. Девяносто миль по рыхлому снегу никакая собака не выдержит. Морозы стоят страшные. Дик говорит, что до зимовья еще миль десять. Хорошо, если так. Слышали волков, к утру недосчитались двух собак — глупые животные перегрызли постромки и убежали в лес. У Барни сильный кашель, я всерьез опасаюсь за его жизнь.

25 декабря.

Собаки устали и не хотят идти дальше. Пришлось сделать еще один привал. Проклятый холод! Кашель у Барни усилился, хуже того — парень харкает кровью.

Следующие страницы были написаны более ровным почерком, очевидно — в тепле натопленной избы. Мы пропустили описание лагеря и вскоре наткнулись на весьма любопытную запись:

8 января.

Никогда бы не поверил, если 6 рассказали, но глаза не лгут. Тайник полон золота! Хорошо, что Чарли догадался застолбить участок. Теперь только бы дождаться теплых дней, и тогда… Что-то я развеселился не ко времени. Есть проблемы. У Фреда обморожена нога. Барни вроде бы получше, но и он плох.

12 января.

Метет пурга, мы почти не выходим из дома. Постоянно воют волки. Ума не приложу, чем они питаются в этих местах? Может, рыбой? Не нравится мне все это…

18 января.

Коренник второй упряжки — Ангри, как видно, сбежал к волкам — даже шкуры не нашли, только несколько костей. Какой был пес! Завтра же привяжу собак покрепче. Барни стало хуже. Бедный парень… Если бы только док был жив!

23 января.

Мыши попортили мешок с мукой, пришлось пересыпать. Провозился весь день. Франсуа ходил за водой и провалился под лед, один бог знает, как он добрался до избы. Морозы не ослабевают. А вот с провизией повезло — Кристофер и кривой Барретт ходили на охоту и подстрелили лося. Сколько смогли унесли, остальное бросили волкам.

30 января.

Тяжелый день. Умер Барни. Никогда не прощу себе, что взял его с собой. Земля промерзла, пришлось рвать ее динамитом. Как будто бы этой смерти было мало — две собаки взбесились, и мы вынуждены были их пристрелить. Представления не имею, как мы пойдем в обратный путь.

Вновь мы пролистнули несколько страниц сразу.

7 июня.

У Фреда плохо с ногой — не дай бог гангрена! Снег уже тает — здесь, у моря теплее. До сих пор не знаю, как называется эта речушка. Эдди весь день прокаливал над костром лотки, клянется, что жила где-то рядом. Будем искать.

11 июня.

С ума сойти! За одни лишь сутки мы намыли полжестянки из-под кофе! За второй излучиной урожай особенно богатый. Коль так пойдет и далее, то мы — богачи!

15 июня.

Судьба посмеялась над нами. Пока мы промывали пробы, кривой Грег Барретт в наше отсутствие взялся почистить ружья. Видимо, кто-то забыл в стволе патрон. Мы услышали выстрел, но прибежали слишком поздно. Это уже второй погибший. Не к добру это.

Без особых событий прошел весь июль и часть августа. Старатели мыли золото и, судя по записям неизвестного хрониста, стремительно богатели — золотоносная жила оказалась очень мощной. Однако вскоре их потряс новый удар. Беда пришла оттуда, откуда ее ждали меньше всего.

18 августа.

Бог свидетель, я не хотел этого, но кто мог ожидать от Криса такой подлости? Забрав почти половину намытого золота, часть продуктов и упряжку, Боулинг ночью ушел. Парни разозлились и бросились в погоню. В перестрелке ранили Франсуа и Теда. Криса ухлопали наповал (я настоял, чтобы его похоронили вместе с Грегори и Барни), у Теда прострелено легкое, Франсуа ранен в живот. Это смешало все карты. Проклятие!

22 августа.

Все без изменений. Продуктов мало, патронов — тоже. Ходили ловить рыбу — надо же как-то жить! И вообще: надо что-то делать. Только вот что?

2 сентября.

Умер Тед. Теперь уже не до золота — надо скорее двигаться в путь, пока не грянули морозы. Беспокоит Франсуа — у него началась горячка, но может, еще выкарабкается. Золота намыли — фунтов семьдесят. Это огромное состояние!

14 сентября.

Ник ушел на охоту, да вот все еще не вернулся. Уж не случилось ли чего? Надеюсь, он просто решил заночевать в лесу.

16 сентября.

Накаркал, старый пень! — так и есть — оказывается, Ник сломал ногу. Нашли его в трех милях от прииска, без памяти. Я как мог наложил лубок из старых лыж.

26 сентября.

Умер Франсуа. Фред выглядит мрачнее тучи и хромает все сильнее — гангрены, слава богу, нет, но нога почему-то болит.

1 октября.

Будь проклято это золото! Мы уходим. Вчера Фред отправился на речку, поскользнулся, не устоял на больной ноге и упал. Течение здесь довольно сильное, он ударился головой и захлебнулся. Скоро ляжет первый снег, а пока море спасает нас от холода. Нога у Ника так себе, придется тащить его на нартах. Золото решили взять с собой — слишком дорогой ценой оно нам досталось. За всю свою жизнь я не видывал такого богатого участка (хотя, видит бог, я много повидал!). Может быть, другим повезет больше. А мы уходим, чтобы никогда не возвращаться. Надеюсь, что дойдем, хотя мы и так сильно задержались. Я оставляю эту тетрадь, как и много других, ненужных теперь вещей. Бог да простит нас всех.