— Да. Себя.

Уинни недоверчиво фыркнула и расхохоталась.

— Тогда она еще безумнее, чем я думала.

— Отнюдь. Зная первого советника, можно не сомневаться: у нее припрятан козырь в рукаве.

— Я бы на ее месте припрятал, — вставил Магнус.

Я сама над этим размышляла: лишь с ее собственных слов мне известно, что мадам Лилит потомок первого короля, но где доказательства? В итоге я пришла к выводу, что у нее имеется что-то вроде фамильного перстня или документа, подтверждающего притязания.

— Как она будет демонстрировать жителям свиток? — вмешалась мадам. — Не передавать же из рук в руки?

Я была готова и к этому вопросу: что-то поняла по отрывкам из ее бесед с дядей, остальное восстановила логически.

— Сперва соберет всех в одном месте, где-нибудь на площади, якобы для официальной речи, потом раздаст жителям гляделки и применит к свитку что-то вроде заклятия распухания… — Магнус мрачно усмехнулся. — По крайней мере, я бы сделала именно так.

Наступила тишина, прерываемая лишь тихим кашлем Озриэля.

— Как он, Эмилия?

Подруга отогнула одеяло, закусила губу и промокнула ему лоб.

— Держится, Ливи.

— Мне… лучше.

Последние пять минут гоблинша стояла, ковыряя мох в расселинах кладки и о чем-то напряженно размышляя.

— То есть вы… за Марсия?

— Мы против мадам Лилит, — ответила я, подумав.

— Это значит, что вы хотите видеть его королем? — настаивала она.

Мы с друзьями переглянулась.

— Я бы так не сказала, но из двух зол…

— Он превратил Индрика в статую! — возмущенно напомнила Эмилия.

— Запер Озриэля здесь в полуразрушенной оболочке и уничтожил мою репутацию, публично поддержав Жмутса… — вздохнула мадам, — но я согласна с Ливи. С ним у нас есть шанс отсюда выбраться, с мадам Лилит — нет.

— Сейчас нас держит тут лишь его раздражение, уязвленное тщеславие и озлобленность на весь мир, — продолжила я, — тогда как ею движет голый расчет и холодная голова.

— Гремучая смесь, — заметил Магнус. — Хотя раздражение, гордость и озлобленность я бы тоже не стал сбрасывать со счетов.

— Именно мадам Лилит их в нем подогревает, и теперь мы знаем почему.

Уинни выдрала целую ленту мха, отбросила ее, стряхнула руки и посмотрела на каждого из нас по очереди исподлобья.

— Но вы собираетесь что-то сделать, чтобы ей помешать?

Я пожала плечами, а Магнус буркнул:

— Если есть идеи, мы слушаем.

— Трудно предпринять что-то, сидя здесь. И еще, Уинни… несмотря на свое к нему отношение, ты должна понимать, что Марсий сейчас не лучший король для этой страны…

— Мне-то ты чего заливаешь, Золушка? — огрызнулась она, снова став похожей на себя прежнюю. — Какое мне дело до того, что с ним будет? Да и со всем этим чертовым королевством!

Мадам Гортензия вздохнула, Эмилия покачала головой, Магнус махнул лапкой, отошел к Озриэлю и спросил, не нужно ли ему чего.

Вскоре за Уинни явились, чтобы, как обычно, отвести наверх. Когда гоблинша была уже на середине лестницы, я ее окликнула.

— Уинни, знаю, что тебе захочется сделать…

— Неужели? — прищурилась она.

— Да. Но не стоит ему рассказывать. Он не поверит, только разозлится.

Уинни передернула плечами и, ничего не ответив, проследовала наверх.

— Она расскажет, — резюмировала мадам Гортензия.

— Вне всякого сомнения, — поддержала Эмилия.

* * *

Якул с недоверием смотрел в книгу, которую держал перед ним Хоррибл. Наконец поднял глаза.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — заверил слуга и щелкнул ногтем по странице. — Здесь четко сказано, как избавиться от Знака.

Якул снова перевел взгляд на одну-единственную строку.

— Так просто?

— Как видите, — вздохнул Хоррибл, опуская книгу на стол. — Вы уверены, что все еще этого хотите?

Якул мрачно посмотрел на него.

— С чего мне менять мнение? — Он жестом отпустил слугу: — Иди, я хочу остаться один. Нет, постой, как насчет той вещи, о которой я тебя просил?

— Магической подглядывалки?

Якул поморщился.

— Да.

— Уже на подходе.

Когда Хоррибл вышел, Якул откинулся на спинку кресла и сложил кончики когтей, задумчиво глядя на книжную страницу.

Кто бы мог подумать, что все окажется так легко…

Через некоторое время Озриэлю стало чуть лучше. Он даже смог спустить ноги на пол и съел пару ложек супа, но снимать одеяла отказался, так и сидел, закутавшись в них.

— Озриэль, это глупо, — увещевала я. — Ручаюсь, тебе в них жарко и жутко неудобно, а пользы никакой.

Он ничего не отвечал и упрямо подтягивал их повыше. Даже сейчас он мучительно стеснялся предстать перед нами… передо мной «не в форме», как деликатно выразился Магнус.

Эмилия шевельнулась:

— Пока мисс «у-меня-большое-сердце-спрятанное-слишком-глубоко-чтобы-его-разглядеть» не вернулась, предлагаю обсудить, как помочь Индрику.

— Как обезвредить Марсия, хочешь сказать?

Подруга решительно кивнула.

— Одно напрямую связано с другим.

— Пока мы сидим здесь — никак, — кисло заметил Магнус.

— Ты не сидишь, — возразила я, — но они об этом не знают. Поэтому сейчас ты наше тайное оружие.

— Но что я могу?

— Зелье… — раздался слабый голос.

Мадам и Эмилия тут же бросились к Озриэлю. Тот попытался подняться на ноги, но они мягко его удержали и усадили обратно.

— Какое зелье?

— То, что ты… использовала…

— Для побега?

— Да…

— А это мысль, — поддержал Магнус, — оно ведь действует против чугуна, верно?

— Оно растворяет чугун. Предлагаешь лишить Марсия рук?

Паук выдержал паузу и только потом нехотя сделал отрицательный жест.

— Признаюсь, я так зла на него, что готова оторвать не только руки, но и голову!

— Эмилия!

— Ну, ладно-ладно, я бы никогда этого не сделала, даже будь у меня возможность. К тому же это не поможет Индрику.

Я задумчиво прошлась по камере взад-вперед, заложив руки за спину.