неплохой психолог, а я, поверьте,хорошая физиономистка... Меня на мякине не проведешь. У меня своя теорияо человеческих эмоциях. Из того, что я видела, у меня сложилосьопределенное представление о миссис Хардисти, о котором, естественно, яне намерена распространяться в суде, если таковой будет. - А со мной? - Вы ее защитник? -Да. - Пожалуй, с вами я могу разговаривать. Если, конечно, естьоснования... - Есть, и еще какие. Я пока никак не могу с ней связаться, власти ееот меня прячут. Но я буду защищать ее. - Боюсь, вы станете смеяться. - Почему? - Трудно представить, как можно за какую-то долю минуты узнать очеловеке все, только мельком взглянув на необычное выражение лица. - Клянусь, смеяться не буду. - Запомните свое торжественное обещание... У нее было выражениечеловека, пробудившегося от кошмара. Решившего выбросить из своей жизнивсе старое, начать новое... Мне раза два-три приходилось видеть этовыражение на лицах знакомых... И даже в своем зеркале... У себя. И ужя-то знаю, как это бывает. - Продолжайте же! - взмолился Мейсон, видя ее нерешительность. - Но, мистер Мейсон, все, что я говорю, никак нельзя использовать вкачестве вещественных доказательств! Может быть, это и хорошо. Если вывздумаете с кем-либо поделиться "сведениями", полученными от меня, васподнимут на смех... И все же вам придется мне поверить. Поверьтеженщине, которая не вчера родилась на свет и хлебнула лиха - это даетпечальное преимущество разбираться в людях. Поверьте, Милисент Хардистиотправилась в горы для того, чтобы убить своего мужа. Да, да, таковабыла ее цель. Возможно, не из-за зла, которое он ей причинил, а из-застраданий кого-то другого... Отца? Не знаю. Удалось ли ей это? Не знаю.Может, она выпустила пулю, но промазала... А потом до нее дошло, чтонаходится в ее руке. Не только орудие смерти, но и ключ, замыкающийтюремную камеру. Вот тогда и бросила его... Думаю, она ушла к человеку,которого любила. А теперь можете смеяться, сколько влезет. - Я даже не улыбаюсь, - проговорил Мейсон. - И это все, что я знаю, - сказала Мирна, - весь итог женскойинтуиции. Мейсон не устоял от соблазна задать еще один вопрос: - Ну, а что интуиция говорит о Лоле Страг? - Хохочет интуиция! - рассмеялась Мирна. - Лола прелестна. Так свежаи мила, так эгоистична. Связала своего брата по рукам и ногам. У него"сестринский комплекс", если вы понимаете, что я хочу сказать.Боготворит землю, по которой она ступает. Я для нее авантюристка, потомучто Родней Витон на меня заглядывается больше, чем на нее. Онатрогательна в своей девичьей ревности и лицемерии. А я не люблюфарисеев, поэтому иногда ее дразню... Славное создание, но не из тех, наком мог бы жениться такой парень, как Род. - А как вы сами к нему относитесь? Хозяйка ранчо покатилась с хохоту. - Думаете, я затеял игру "а что бы еще спросить"? - Я поражаюсь амплитуде ваших вопросов! - Адвокаты все такие... Могли бы вы присягнуть, что миссис Хардистиотбросила от себя пистолет? - Ни присягнуть, ни сказать этого не могу. Не смотрела. Менявзволновало ее лицо. - А каково ваше мнение о Берте Страге? Мирна Пейсон медленно покачалаголовой. - Не хотите отвечать? - Да нет, не в этом дело. Он какой-то... неясный. - Что-то звучит фальшиво? - подсказал Мейсон. - Даже не это. В его жизни есть что-то такое, чего он сам боится.Какая-то черная глава. - На каком основании вы это заключаете? - Стоит взглянуть, как он всегда насторожен, как следит за собой, аего сестра за ним. У обоих какая-то тайна, не знаю... Такое ощущение. - Да вы просто прорицательница. - Черт меня знает. Язык развязался. И знаете почему? - Ну? - Потому что я очень хочу помочь миссис Хардисти. Как и всем другимженщинам, которые еще не понимают, как важно суметь вовремя повернутьсялицом к будущему, пока оно у тебя еще есть. Время летит. Я в ужасе былауже в тридцать лет. Думала, это так далеко! А уж в сорок умело скрываешьсвои чувства, чтобы не вызвать обидного смеха. Но и в эти годычувствуешь себя в полном - слышите - в полном расцвете сил. А времяпоказывает тебе дулю! - А как сорокалетние мужчины смотрят на сорокалетнюю женщину? - Никак. Они ведь тоже считают себя в расцвете и обхаживаютдевчонок... - Ну, а что вы скажете про мужчину лет под шестьдесят? Миссис Пейсон потянулась за сигаретой и засмеялась: - Вот тут попали в самую точку!.. Глава 10 Делла Стрит ждала Перри Мейсона в холле отеля. - Я умираю от голода, - первым делом заявила она. - Что мыпредпримем? - Будем насыщаться, - ответил Мейсон. - Браво!.. Здесь, кстати, Пол Дрейк. - Где? - Наверху. Они дали ему номер рядом с вашим. Даже есть дверь междуними. Уверяют, ресторан гостиницы славится своей кухней... Поедим наславу. - При одном условии. - Да? При каком же? - Если Джек Хардисти был убит вчера до семи часов вечера. - Но ведь это именно то время, когда Милисент была в горах. Вам нехочется, чтобы преступление было совершено в ее отсутствие? - Ничего не могу поделать. Если это произошло при ней, мы спокойноможем пообедать. Если же его убили позже, нам предстоит еще куча разныхдел. - Например? - Прежде всего придется заняться человеком, к которому обратиласьМилисент в минуту отчаяния, которому она бесконечно доверяет и которыйсовсем недавно поставил две новенькие покрышки на свою машину. - Кто это, вы знаете? - Домашний врач Блейнов. Подумав, Делла кивнула: - Логично. - То-то же. Позвони Винсенту Блейну и самым непринужденным тономскажи, нужна справка о том, что последнее время Милисент находилась всостоянии крайнего нервного возбуждения. И спроси, какой врач мог бывыдать такую справку. - И потом? - Запиши имя врача и поднимайся к Полу Дрейку... Вечерние газетыесть? - В них ничего, кроме краткого описания убийства. - Ол-райт. Иди звони. Я буду у Пола. - Откуда мне лучше позвонить? - Из холла. Здесь автомат. А телефонистка коммутатора отеля можетотличаться повышенным любопытством. Когда Мейсон прошел через свой номер в соседнее помещение, Дрейкзаканчивал бриться. Бритва перестала жужжать. - Хэлло, Перри! - сказал детектив, отсоединяя бритву и протирая лицолосьоном. - Что нового? - За новым я пришел к тебе. Дрейк надел рубашку и начал завязывать галстук. - Ну! - поторопил Мейсон. Дрейк не сразу ответил, поглощенный выравниванием узла галстука. Егонаружность совершенно не соответствовала представлению о внешностипреуспевающего детектива. На его физиономии было написано такоебезразличие ко всему и ко всем, что никому и в голову не приходило: егоглаза все подмечают, а мысль работает с ошеломляющей быстротой ичеткостью. - Ты мне очень помог! - наконец с чувством сказал он. - Ну да? - удивился Мейсон. - В смысле Милисент. - Интересно! - Ты поручил мне ее разыскать, предупредив, как это будет трудно. Яузнал, она якобы находится у себя, но что это - крючок для полиции.Тогда целая компания ребят пустилась по следу... - Хватит, - сказал Мейсон, - я сам был одурачен не хуже полиции