Майлз скривил губы, но тут же, опомнившись, принял вполне серьезный вид:

– Одно из преданных покойной вдовствующей императрице ба перерезало себе глотку у подножия ее саркофага. А я и не знал, что у цетагандийцев в моде человеческие жертвоприношения. Разумеется, неофициальные.

Форобио сложил губы трубочкой, как бы собираясь присвистнуть, но вместо этого чуть улыбнулся.

– Как хлопотно для них, – пробормотал он. – Сколько усилий им теперь придется приложить в попытках спасти церемонию.

«Вот-вот. Если старое существо было так предано хозяйке, кой черт оно совершило то, что – оно не могло не знать этого – вызовет сильное раздражение ее господ? Месть ценой собственной жизни? Если подумать, на Цетаганде это безопаснее всего…»

Ко времени, когда они, обогнув центральную башню, попали в Восточный павильон, ноги совершенно замучали Майлза. Целая армия слуг, двигавшихся чуть быстрее, чем того требовал этикет, помогала нескольким сотням делегатов со всей галактики занять отведенные им места за столами. Поскольку некоторые из даров в руках у делегатов оказались даже более громоздкими, чем барраярский футляр с мечом, процесс размещения шел медленно, к откровенному неудовольствию слуг. Майлз представлял себе, как где-то в недрах здания армия вспотевших цетагандийских поваров извергает цветистые цетагандийские проклятия.

Майлз заметил делегацию Вервана – те сидели не так далеко от них. Воспользовавшись суматохой, он выскользнул из своего кресла и, обойдя несколько столов, попытался обменяться несколькими словами с Миа Маз.

– Добрый день, миледи Маз. Мне надо поговорить…

– Лорд Форкосиган! Я как раз хотела… – выпалили они одновременно.

– Сначала вы, – поклонился Майлз.

– Я пыталась дозвониться к вам в посольство, но вы уже ушли. Вы имеете представление о том, что случилось в ротонде? Неслыханное дело, чтобы цетагандийцы внесли изменения в ход такой церемонии.

– У них не было выхода. Ну, допустим, они могли бы проигнорировать труп – лично я считаю, так было бы даже внушительнее, – но они, судя по всему, решили сначала прибраться.

Майлз снова повторил то, что про себя уже назвал «официальной версией» самоубийства ба Лура, чем мгновенно привлек внимание всех сидевших за столом. Ну и черт с ним, все равно слух о случившемся разойдется очень быстро, так что нет смысла умалчивать.

– Вам удалось найти ответ на вопрос, который я задавал вам вчера вечером? – продолжал Майлз. – Я… я понимаю, сейчас не время и не место…

– Да и еще раз да, – ответила Маз.

«Только не по местной сети головидеосвязи, – подумал Майлз. – Прослушивают ее или нет».

– Вам не трудно было бы заглянуть прямо после этой церемонии к нам в барраярское посольство? Мы могли бы попить чаю…

– Эта мысль представляется мне замечательной, – улыбнулась Маз, глядя на него с возрастающим интересом.

– Мне позарез нужен урок этикета, – добавил Майлз для любопытных ушей по соседству.

В глазах Маз блеснули веселые искорки.

– Так мне и говорили, милорд.

– Кто?.. – начал он и осекся. «Ясное дело, Форобио». – Всего хорошего, – договорил он и поспешил на свое место.

Форобио одарил его уничтожающим взглядом, но смолчал.

Ко времени, когда они отведали около двадцати деликатесов – количество перемен компенсировало крошечные порции, – цетагандийцы привели все в порядок. Седой мажордом явно принадлежал к тем полководцам, чьи таланты ярче всего проявляются в безвыходных ситуациях, ибо он ухитрился выстроить всех в надлежащем порядке по старшинству, несмотря на то что процессия теперь двигалась через ротонду в обратном направлении. В общем, если мажордом и собирался перерезать себе горло, то позже, в надлежащем месте и с надлежащими церемониями, а вовсе не в этой непристойно поспешной манере.

Майлз положил кленовый футляр на малахитовый пол на втором витке растущей спирали из даров, в метре от того места, где ба Лура рассталось с жизнью. Идеально отполированный, без намека на пятнышко пол не был даже сырым. Интересно, успела цетагандийская охранка обследовать место или кто-то специально рассчитал все так, чтобы в спешке были уничтожены даже малейшие улики?

«Черт, хотелось бы мне вести это дело».

Белые аэроплатформы уже дожидались посланников с другой стороны Восточного павильона, чтобы отвезти их обратно к вратам Райского Сада. Вся церемония затянулась всего на час, но ощущение времени у Майлза нарушилось уже с первого взгляда на Ксанаду. Ему казалось, будто под куполом прошла сотня лет, в то время как в окружающем мире только-только миновало утро. Сержант-водитель Форобио подогнал к ним машину. Майлз блаженно рухнул в кресло.

«Когда вернемся домой, эти проклятые ботинки придется срезать».

– Тяни! – выдохнул Майлз и стиснул зубы.

Айвен обеими руками вцепился в ботинок, уперся коленом в спинку кровати и дернул.

– У-у-у!

– Больно? – ослабил хватку Айвен.

– Да, черт подрал, тяни!

Айвен смерил Майлза критическим взглядом:

– Может, поднимешься наверх, к посольскому врачу?

– Потом. Я не намерен отдавать свои лучшие ботинки на растерзание этому коновалу. Тяни.

Айвен снова взялся за дело и в конце концов стащил ботинок. С минуту он задумчиво созерцал его, потом лицо его расплылось в улыбке.

– Эй, знаешь, тебе ведь не снять второй без моей помощи.

– Ну и что?

– Ну и… выкладывай.

– Выкладывать? Что?

– Зная твое чувство юмора, я ожидал, что лишний труп в склепе развлечет тебя не меньше, чем Форобио. Но вид у тебя был по возвращении… словно ты увидел призрак своего деда.

– Ба с перерезанной глоткой – не самое приятное зрелище.

– Я-то думал, ты видал зрелища и пострашнее.

«О да».

Майлз уставился на еще обутую ногу – болела она отчаянно – и прикинул, не стоит ли ему выкарабкаться в коридор в поисках более сговорчивого помощника. Вряд ли. Он вздохнул.

– Страшнее – да. Но не настолько дикие. Ты бы тоже обратил на это внимание. Мы уже встречались с ба вчера – ты и я. Ты дрался с ним в катере.

Айвен покосился на пульт, в ящике которого лежал загадочный жезл.

– Тогда ясно. Надо рассказать Форобио.

– Если это было то самое ба, – поспешно возразил Майлз. – Насколько мне известно, цетагандийцы клонируют своих слуг. Вполне возможно, то, с которым мы встречались вчера, приходилось сегодняшнему близнецом.

– Ты так считаешь?

– Не знаю. Но знаю, кто помог бы мне в этом. Дай мне разобраться самому. Еще немного, пожалуйста. Я просил Миа Маз из верванийского посольства заглянуть ко мне. Если ты не спешишь… я бы просил тебя присутствовать при разговоре.