Однажды утром электрический велосипед марки «Stint» (нечто между барфитсем и сегвеем), выкрашенный в яркий розовый цвет, ехал по одной из улиц города Осс. За рулем находилась воспитательница, а в «корзине» — пятеро детей от четырех до одиннадцати лет. Занятия начинаются обычно в половине девятого утра. Если родители начинают работу раньше, то они приводят детей в такую утреннюю группу, чтобы тех потом доставили в школу на уроки.

Около восьми часов утра воспитательница повезла их в школу.

В восемь двадцать стинт стал пересекать железнодорожный переезд, потерял управление и на полной скорости влетел под несущийся поезд.

Четверо детей погибли на месте, двое из них — сестренки четырех и восьми лет. Третья их сестра, одиннадцатилетняя школьница, долго находилась в больнице в критическом состоянии и выжила. Воспитательница тоже жива и несколько недель боролась за жизнь в реанимации.

Погибших детей звали Крис, Лива, Дана и Флер.

На подобных великах, иногда электрических, иногда обычных, возят всех детишек и школьников страны. Включая мою дочь Коринн, которой тогда не было и трех лет.

Я когда отошла, почитала хроники произошедшего. И меня в очередной раз поразил уровень организованности голландцев. Потому что тот самый формализм и следование протоколам, над которыми мы зачастую подсмеиваемся, позволяют им четко и оперативно действовать в критической ситуации.

И именно поэтому я пишу сейчас подробно о том кошмаре. Чтобы мы все научились хоть немного плевать на русский «авось» и верно подходить к решению кризисов, а еще лучше — к их предупреждению.

Трагедия произошла около половины девятого; уже без десяти девять в твиттере местной полиции появилось короткое сообщение. Естественно, место трагедии было оцеплено, огорожено экранами, прибыли машины и вертолеты скорой помощи. Один из основных свидетелей, увидев, что произошло, кинулся регулировать движение перед переездом, чтобы избежать дальнейших аварий. Скорая к тому моменту уже приехала.

По предварительной версии, у транспорта отказали тормоза перед переездом.

Опубликована оперативная информация, что на данный момент в Нидерландах используется около 3 тыс велосипедов «Стинт», в которых перевозятся 50–60 тысяч малышей. Основатель и владелец марки тут выступает с эмоциональным заявлением, которое заканчивается словами «У меня пока нет никакой информации, чтобы делать выводы, но я чувствую свою причастность к трагедии, в том числе и как родитель. Немедленно выезжаю на место происшествия и постараюсь помочь, чем смогу». И действительно поехал в детский сад.

По всей стране ряд садиков и школ прекращает использование электрических велосипедов для перевозки детей.

В течение двух часов заявления делают политики, королева, представители нидерландских железных дорог, все, кто вообще хоть как-то по долгу службы имеет или может иметь отношение к произошедшему.

Полиция продолжает постить в твиттере обновления примерно раз в полчаса-час. В частности, она сообщает, что для свидетелей трагедии организован кризисный центр поблизости, где им оказывается психологическая помощь. Руководство железных дорог в свою очередь заявляет, что все пассажиры злосчастного поезда также могут немедленно обратиться за профессиональной поддержкой. Вызывается команда детских психологов для работы в школах Осса с детьми, которые услышали о трагедии. Учеников, которых своими глазами видели страшное происшествие, — а их около тридцати — профессионалы включают в особую программу работы с ПТСР. Потому что такой травматичный опыт может сломать целую жизнь.

В час дня проходит эмоциональная пресс-конференция с участием мэра города Осс, местного шефа полиции, члена правления «Нидерландских железных дорог», которые делятся всей имеющейся у них информацией.

Все, что я описала выше, произошло в течение трех с половиной часов.

На главной странице сайта производителя по адресу www.stint.nl размещается короткое заявление владельца. Он рассказывает, что посетил Осс в день трагедии, все следующее утро провел в детском саду, которому принадлежал велосипед, что старается отвечать на все звонки и максимально помогать следствию. Он просит медиа воздержаться от скоропалительных выводов и дождаться официального заявления полиции. Мэр города лично ездит к семьям жертв. Не для прессы.

Имена или фотографии участников трагедии в прессу так и не попадают. Через какое-то время воспитательница — мы не знаем, как ее зовут — которая была за рулем, выписывается из реанимации. Родители погибших детей делают эмоциональное заявление, где подчеркивают, что не винят ее. Она пыталась остановить транспортное средство, она сделала что смогла. Позже это же подтверждают официальные инстанции. «Она мучается чувством вины. Это несправедливо. Тщательное расследование, изучение записей с камер и показания свидетелей говорят об одном — ответственности женщины здесь нет», — заявил офицер юстиции (прокурор), расследующий это дело.

И все равно на примере этой трагической истории можно увидеть здешнюю систему реагирования на экстренные ситуации и последующий механизм правосудия в действии. Четкость. Протоколы. Справедливость, насколько это возможно. Отсутствие культуры стрелочников или козлов отпущения.

Несмотря на тщательнейшее расследование и многочисленные технические экспертизы, точная причина происшествия так и не была установлена. Юстиция приняла решение не выдвигать обвинений кому бы то ни было — ни руководству детского сада, ни воспитательнице, ни производителю транспортного средства. Последний из-за нулевых продаж (после происшествия стинты были мгновенно запрещены к использованию) был вынужден объявить о банкротстве. Правда через несколько месяцев выпустил на рынок новую модель под названием BSO Bus. Технически расследование (частично) еще идет.

«Geen kind is zo aanwezig als het kind dat wordt gemist», — говорят голландцы. В вольном переводе — присутствие тех детей, которые ушли навсегда, и ощущается родителями сильнее всего…

В городе Осс теперь стоит памятник погибшим под названием Vlinderboek. Огромная белоснежная книга, с одной вырванной страницей черного цвета. И эту выпавшую страницу словно стараются поднять, удержать множество прекрасных ярких невесомых бабочек.

«Мои маленькие девочки Дана и Лива лежали, державшись за руки, когда я увидел их в морге больницы, — тихо говорил отец погибших сестер на открытии памятника, — а их сестра была несколькими этажами выше, в реанимации без сознания. Мы все еще думаем, что увидим их однажды. Я захожу в детскую и надеюсь, что девочки лежат в своих кроватках. Каждый день».

Закроем глаза. Произнесем шепотом: Крис, Лива, Дана и Флер.

Пусть они не будут забыты.

Всеми силами души отправим частичку сил родителям, потерявшим детей. Понадеемся, что в этот момент их боль утихнет хотя бы на полминуты.