Даньку. Алекс Сингал записал воспоминания Виктора Ивановича:

«Когда мы познакомились с Борей Сичкиным (именно так он разрешал называть его), шел 1966 год, мне было 16 лет. Тогда как раз пробовали актеров в фильм “Новые приключения красных дьяволят”. Просто есть еще немой фильм “Красные дьяволята”, где главные герои – русские брат с сестрой, китаец и негр. Эту тему в нашем фильме сразу отмели, потому что отношения с Китаем были недобрые.

Виктор Косых и Алекс Сингал. Интервью

В итоге режиссер Эдмонд Кеосаян решил снимать троих русских и одного цыганенка. На роль Бубы Касторского сперва планировался Михаил Водяной, кстати, друг Бори Сичкина. Но вдруг совершенно случайно то ли Водяной привел Борю с собой, то ли еще как-то, но режиссер увидел Борю Сичкина и сразу понял, что это уникальный человек, который ни на кого не похож. У всей съемочной группы своими неординарными шутками Боря вызывал гомерический хохот. Собственно, увидев Сичкина, режиссер уже не сомневался, кто будет играть Бубу Касторского. Я лично тогда понятия не имел, кто такой Борис Михайлович Сичкин, да и мало кто знал его, но именно с этого самого фильма я подружился с Борей на всю жизнь!

Самый первый фильм – “Неуловимые мстители” – наша съемочная группа выезжала снимать в город Новая Каховка. Там и началось мое знакомство с Борей. Невозможно было общаться с этим удивительным человеком, а после пребывать в плохом настроении. Боря мог шутить абсолютно в любой ситуации, и его юмор не оставлял равнодушным даже самого угрюмого человека.

Вспоминаю очень смешной случай. Мы возвращались со съемок на реквизитной старой машине (которая, если помните, во втором фильме про неуловимых врезалась в витрину аптеки). За рулем машины сидел Миша Метелкин, который играл Валерку-гимназиста, а пассажирами были Боря Сичкин, я, Вася Васильев (Цыганенок) и Валя Курдюкова (Ксанка). Сложность этой машины состояла в том, что у нее были механические тормоза и от силы нажатия ноги на педаль зависело, как она затормозит! Я сидел рядом с Метелкиным, а трое – Сичкин, Цыганенок и Ксанка – сзади. Мишка Метелкин водил машину довольно профессионально – специально для съемок его учил известный каскадер Александр Микулин. Но ехали мы по ялтинскому серпантину, рядом пропасть, и Мишка очень сильно гнал, обгоняя все машины. Было немного тревожно, конечно. В общем, когда мы подкатили к гостинице, из машины первым вышел Боря Сичкин, бледный, весь в поту и с траурным выражением лица. С минуту он так драматично, молча постоял около машины, потом подошел к Метелкину и сказал очень громко, торжественно и кланяясь: “Михал Михалыч, большое вам спасибо за СТРАХ!”

Вы понимаете, он всю дорогу ехал, не проронив ни слова, но с ужасным испугом, лишь когда мы остановились, Боря в своем стиле и выдал. Больше никогда такого ужаса на лице Сичкина я, к счастью, не видел. Видимо, тогда Боря действительно очень сильно боялся, но не подал виду перед пацанами молодыми да перед девчонкой. Нам было тогда и смешно, и жалко Борю одновременно.

Даже в таких опасных ситуациях ему не изменяло чувство юмора. Потом, когда он уже уехал за границу, Боря кому-то из своих друзей прислал письмо следующего содержания: “Живем мы здесь, конечно, неплохо, хотя на еду денег не совсем хватает, и я в последнее время очень сожалею о том, что не взял из Союза с собой жидкого асфальта! Ведь он мне здесь так сильно “необходим”, как всё то г… но, которая набрала с собой моя жена”.

Боря сам потом мне рассказывал, что, вместо того чтобы тащить с собой из СССР всякую ерунду, как его жена Галя, он взял лишь один фотоаппарат, продал его, и они смогли на эти деньги жить целый месяц! А Галя повезла с собой какие-то кастрюли, сковородки и т. д. Поэтому Боря с иронией, присущей только ему, и написал такое веселое письмо.

Данька и Буба.

Кадр из фильма «Неуловимые мстители»

Так уж сложилось, что Боря проникся именно ко мне всей душой. Может, потому что я был старше других ребят, может, еще почему-то, но из всей нашей четверки “неуловимых” потом на творческие встречи по городам и весям ездил лишь я, ну и, конечно, Боря.

Но с Борей мы ездили лишь по СССР, а вот за границу, например в Болгарию, его не пустили. Боря был невыездной. Тогда по идеологии коммунистической партии любой выезжающий за границу должен был быть морально устойчив, образован, ну и пятый пункт должен был быть в порядке. Кстати, в Болгарию также не поехал и Васька Васильев, потому что у него было всего три класса образования. А Боря, видимо, из-за пятого пункта. Кстати, по той же причине был невыездным и Савелий Крамаров, который тоже снимался в “Неуловимых”. А чуть позже к списку невыездных – Сичкину, Крамарову и Васильеву – прибавился и наш режиссер Эдмонд Кеосаян.

Данька. «Неуловимые мстители»

Мы были как-то в Венгрии с творческими выступлениями, и в гостинице Кеосаян подрался с портье. Это был какой-то бывший эсэсовец и ненавидел нас. Он делал вид, что не понимает, и постоянно подсовывал Кеосаяну записочки, чтобы он написал свой номер комнаты и т. д. Хотя этот портье великолепно и сам знал русский язык. Однажды Кеосаян не выдержал – набросился на него с кулаками и выдал матом попутно такое, что тот сразу выдал ему ключи. На другой день к Кеосаяну приехали товарищи из нашего посольства, принесли билет и сообщили, что он должен в срочном порядке покинуть Венгрию. Кто-то быстренько успел стукнуть куда следует об этом конфликте. С той поры и Кеосаян стал невыездным.

Однажды после очередной съемки “Неуловимых” Боря Сичкин сказал: “Вить, давай заедем ко мне домой (работа тогда шла в Москве на киностудии), хочу познакомить тебя с моим сыном-разгильдяем”. Я спрашиваю: “Боря, а почему ты его разгильдяем называешь?” – “Ты понимаешь, Витька, он учится в консерватории, играет на фортепиано, курит сигарету и прямо о фортепиано ее тушит! Вот такой он разгильдяй, Витя!” Пришли к Боре домой, и я вижу такого полненького, кругленького мальчишку-еврейчика, совершенно безобидного и добродушного. Боря говорит ему: “Ну, Емеля, давай сыграй-ка что-нибудь дяде Вите”. Мне тогда было уже 18 лет, а Емеле лет 13. Он что-то такое сыграл на рояле, причем сыграл совершенно великолепно! Кстати, рояль был единственным