— Может, хотя бы скажешь, какой магией я владела? — закидываю удочку на удачу.

— Марьянелла, — качая головой, протягивает Анвар, — Какая же ты еще… — а в следующую секунду он касается моего лба и меня утягивает назаааааааААААААД!

Выдох.

Стою перед воротами академии.

Лицом к этим самым воротам.

Серьезно?..

Нет…

Реально — серьезно?!

— Это, так, на минуточку, свинство с вашей стороны, господин Архимаг, — замечаю, возмущенно глядя на силовую черту.

— Иди домой, Марьянелла, — отвечает мне эта самая черта голосом того самого Архимага.

Возмущаюсь еще больше. Даже думаю мстить! Оглядываюсь по сторонам, нахожу камень на брусчатке, поднимаю и кидаю в черту. Камень пропадает, долетев до светящейся линии, а из «пространственного кармана» (или как это вообще назвать?) доносится недовольное «Ай!»…

Упс… Кажется, я запустила камнем в главного мага королевства.

Пора валить отсюда!

— Эй, любезный! — кричу своему кучеру, вытянув руку вперед; подхватываю платье и припускаю до кареты.

Когда мы уже на всех порах (это на скорости в двадцать километров в час) мчимся домой, облегченно выдыхаю и поправляю прическу. Однако, сложная передо мной стоит задачка. Обстоятельства все усложняются, тучи над головой сгущаются, время поджимает: пора делать выбор.

Кому из тройки «достойных» я доверю свое бренное тельце?..

Дом встречает меня тишиной. Странной напряженной тишиной. Сбавляю скорость шага и иду в гостиную: почему-то у меня сложилось впечатление, что все важные события происходят именно там.

Выглядываю из-за приоткрытой двери — так и есть, дядюшка и кузина сидят на диване, сложив ладошки на коленках, и сосредоточенно смотрят на меня.

Не к добру…

Даже интересно, если я зайду, обнаружится ли за углом какой-нибудь опасный представитель преступного мира с рапирой наготове?.. Ну, как в каком-нибудь дешевом боевичке с похищением — только без пистолетов и с действием в средневековье?..

Ладно, сейчас выясним…

— Что опять? — на всякий случай уточняю, не спеша входить в комнату.

— Марьянелла, пожалуйста, пройди в гостиную, — немного неуверенным голосом предлагает дядюшка.

И что-то мне вот совсем не хочется туда проходить! Но трусить в таком случае — вообще дело последнее. Не моя это история — испуганно прятаться от опасностей.

Потому — вхожу.

По ходу движения осматриваю все уголки помещения: вроде чисто.

Сажусь на кресло чуть в стороне от них.

— Марьянелла, у нас к тебе серьезный разговор, — начинает дядюшка и тут же вытирает пот с лысины.

— Вся внимаю, — осторожно протягиваю.

Чего они опять придумали?

— Ты знаешь о нашем положении… — продолжает обливаться потом дядюшка, продолжая его вытирать.

— Вообще-то, понятия не имею, — сразу же отвечаю честно.

— Мы в долгах, — чуть тверже произносит родственник и одну капельку все-таки упускает. В данный момент она медленно стекает по его щеке.

— Прискорбно, — киваю головой.

— Это не вызывает в тебе никакого отклика? — «удивляется» Мерцелла, чуть встрепенувшись.

— Почему… — пытаюсь найти вежливый ответ — не все же стервой быть, — вызывает… Я вам сочувствую.

— Благодарю, — совершенно серьезно отвечает дядюшка и опрокидывает в себя рюмку какой-то настойки; морщится и снова вытирает пот.

— Да не за что, — приподняв бровь, наблюдаю за всем этим действием; даже самой уже стало интересно — к чему он вырулит.

— Как ты знаешь, Мерцелла нынче должна выйти в свет… — вновь начинает дядюшка после небольшой паузы.

— Я должна выйти в свет, — повторяет Мерцелла голосом прилежной школьницы.

— Ты должна выйти в свет, — повторяю за ней, кивая головой каждому слову.

Сама не знаю — почему так делаю. Наверное, это заразно.

— Вот! — словно поймав меня на важной мысли, неожиданно оживляется дядюшка, подняв указательный палец вверх, — И Мерцелле необходимо хорошо устроить свою судьбу…

— Мне необходимо хорошо устроить свою судьбу, — вновь повторяет Мерцелла все тем же тоном, глядя на меня умудренным опытом и всеми видами прожитых горестей, взглядом.

Э… Серьезно?.. Она теперь все время будет повторять за отцом?

— Ну, и? — приподнимаю бровь, ожидая хоть какого-то продолжения.

— И мы решили… — дядюшка неуверенно смотрит на свою дочь.

— Мы решили… — кивает ему Мерцелла.

— Что ты не должна участвовать в отборе, — заканчивает мысль дядюшка.

Смотрю на них. Долго смотрю.

— А я что-то логики не уловила, — наконец, замечаю, подаваясь вперед и надеясь на разъяснения.

— Марьянелла, — начинает Мерцелла, вновь складывая ручки на коленках, — я рассказала папеньке, что ты не особо стремишься получить внимание короля. Ты же сказала мне об этом днем, сама.

Вообще-то днем я предложила ей сделку. Которую, к слову, ничем не закрепила…

Да и Мерцелла не ответила на мой главный вопрос, поделившись сведениями лишь о том, где работает архимаг.

— При всем уважении, дядюшка, — перевожу взгляд на родственника, закидывающегося уже второй рюмкой (и откуда он их берет?!), — но сегодня днем король лично распорядился, чтобы завтра я прибыла во дворец в качестве участницы отбора. Я не могу ему отказать.

Так-то я не очень-то и хочу на этот отбор, но наглость родственников реально поражает.

— Ты дружна с Контрадом, — протягивает дядюшка, речь которого заметно сдает под напором алкоголя, — попроси его — он тебе не откажет!

Ха. Ха-ха. Как у них, однако, все просто! Интересно, это чья такая идея — надавить на мою жалость? Мерцеллы? Или тетушки?.. Ну, уж явно не дядюшки — тот уже во второй стадии, так что в их трио он явно не «мозг».

Но кое-что полезное из его речи я все-таки усвоила: я была дружна с Контрадом! И вот это очень интересно… потому что поведение короля говорит о чем угодно, но только не о старой доброй дружбе между нами. И как я так должна была его обидеть, что он эту дружбу презрел и отправил меня гнить в самую натуральную глушь, отдав мое имение этим стервятникам?..

— Я поднимала этот вопрос, его решение окончательное: я участвую, — спокойно сообщаю дорогим родственникам.

— Но этого не должно быть! — подскакивает Мерцелла, — Ты не имеешь права участвовать! Ты!!! Оскорбившая короля!!!!!