В качестве демонстрации я выложил на стол несколько монет.

— Либо я просто дам вам денег, и вы уйдете куда хотите. Можете даже в этой школе остаться, чтобы братья о вас позаботились. Мне, по большому счету, все равно, что вы выберете. Но те, кто откажется от дара, вернуть его уже не смогут.

И вот теперь несколько рук поднялись. Ченгер улыбнулся, указывая им рукой на левую стену.

— Отойдите туда.

Итак, минус шесть демонологов. Незначительные потери, как для нас, так и для братьев. Не сомневаюсь, теократия найдет, куда приспособить детей, им тоже нужны неодаренные исполнители. В конце концов, чтобы ухаживать за огородом, магия не требуется.

— Отлично, теперь вытяните руку вперед и держите свои деньги. По грошу же хватит? — обернувшись ко мне, спросил демон, и, не дожидаясь моего ответа, хлопнул в ладоши.

Дети заволновались, когда монеты проявились из воздуха и упали им в руки. Не то чтобы я был удивлен, что демон имеет какую-то наличность. Однако его щедрость заставила меня впервые задуматься, не растрясти ли его на беспроцентный кредит в мою пользу.

— Теперь ждите, когда мы закончим, — объявил Ченгер, отвернувшись от детей.

— Скажите, — вновь подала голос девочка, с которой я говорил ранее. — А тем, кто решит остаться, вы тоже денег дадите?

Демон ответил вместо меня.

— Они продают свой дар, — кивнул он в сторону стоящих у стены. — А что хочешь продать ты?

Я внимательно посмотрел на девчонку. Худая, в простом холщовом платье, но одна из старшей группы. На вид ей лет тринадцать, но ее имя я видел в личных делах школы. Полистав прихваченные в кабинете управляющего документы, я кивнул сам себе.

— Катарина Дэграсс, — произнес я, демонстрируя ее личное дело. — Здесь записано, что тебя выкупили у семьи. Вряд ли ты горишь желанием вернуться домой. Чего ты хочешь?

— Я хочу стать магом! — глядя на меня с вызовом, вскинула та подбородок со всей горячностью подростка. — Но жить без денег нельзя. Так что либо вы дадите мне денег и обучите, либо мне придется остаться, потому что другого выбора нет. Вы обманываете нас, говоря, что магия — это только оружие. Сами же сказали, что можно обучиться и не убивать никого. И вы даете деньги за то, чтобы мы отказались от своей природы. Это неправильно.

Я хмыкнул.

— На твоей шее артефакт, сделанный из человеческой кожи и крови, — заметил я. — Кого-то замучили до смерти, чтобы ты могла жить в этой школе в сытости и тепле. Это правильно, по-твоему?

Девчонка покачала головой.

— Это не моя вина, и не я это выбрала! А вы ставите нас перед выбором, который навсегда изменит нашу жизнь, а мы не можем выбирать — мы только дети. Вы пришли сюда, перебили наших учителей, которые заботились о нас. Как могли, так и заботились. И хотите навредить еще больше, отобрав магию, которую не вы нам давали.

— Смелая, — фыркнул Ченгер, складывая руки на груди. — Она мне нравится, далеко пойдет. Если, конечно, не убьют за длинный язык.

— Она права, — подал голос первым спасенный мной пацан.

Я взглянул на него с ухмылкой.

— Что, уже не хочется быть героем и убивать братьев Райога? — спросил мальчишку я. — А как же те трое, которые за тобой гнались? Они заслуживали смерти? Вряд ли. Но ты их убивал. Я — не герой, не спаситель и уж тем более не судья. Я — наемный убийца, демонолог, которому подчиняются такие чудовища, как вот он.

Указав на Ченгера, я дал детям немного времени осмыслить сказанное.

— Оставайтесь здесь, раз не хотите идти со мной, и да поможет вам Райог.

Собрав бумаги со стола, я сунул их в сумку и, кивнув демону, направился к выходу из аудитории. Оставшиеся с деньгами в руках дети растерянно смотрели мне вслед, но Ченгер махнул им рукой.

— Оставьте монеты себе. Купите что-нибудь вкусное, — заявил он, тут же растворяясь в воздухе.

Я вышел на улицу и окинул взглядом территорию. Таких заведений по всей Аронии десятки, судя по бумагам управляющего. И в каждом учится примерно схожее число детей. Место в глуши выбрано не просто так — это банальная защита граждан от внезапных срывов обучающихся.

Но это даже по самым минимальным меркам триста демонологов. И что мне теперь, каждого из них куда-то пристраивать? Всех спасти нельзя, так стоит ли в это ввязываться на самом деле?

— Господин маг, — вырвал меня из раздумий голос все той же девчонки.

— Чего тебе? — не слишком вежливо отозвался я, чувствуя раздражение от ситуации, в которую вляпался.

— Вы не ответили, — сказал она, скрещивая руки на груди, что выглядело достаточно комично.

Молча глянув на наглую пигалицу, я вздохнул.

— Тебе тоже денег дать, чтобы ты отстала? — сунув руку в карман, я вытряс несколько пфеннингов и вручил собеседнице. — Иди, выбирай, как тебе жить, раз ты так просто все решаешь, кто прав, кто виноват. Наверное, остальным детям не стоит знать, что это ты доносила учителям на своих же? В личном деле все записано.

Но та не испугалась разоблачения, наоборот, шагнула ближе.

— Это доказывает, что я умею приспосабливаться, — сдунув прядь волос с лица, заявила она. — И смогу научиться у вас управлению магией. Так что вы должны взять меня в ученицы. Если нужно, я даже могу стать вашей женщиной.

Хохот вырвался у меня непроизвольно.

— Смотрю, тебе палец в рот не клади, всю руку откусишь. Почему же ты сразу об этом не сказала? Почему дождалась, когда мы останемся один на один?

Катарина хмыкнула в ответ, глядя на меня с превосходством.

— Учить тридцать детей вы не будете, — решительно заявила она. — Это любому понятно, слишком много всего придется делать, да и сама учеба окажется обременительной. Но одного ученика вы сможете себе позволить. Я не дура, и знаю, как орден в других странах обучает своих искоренителей, а вы явно один из них.

— Хитра, — кивнул Ченгер, выходя из здания и перекрывая собой дверной проем. — Говорю же, далеко пойдет.

А еще прикрывает себя от возможного возмездия. Наверняка другие ученики знают, кто сдавал их нарушения преподавателям. И сейчас, как только я уйду, у кого-нибудь может возникнуть мысль предъявить пигалице счет. Она слаба физически, а ошейник не даст использовать магию, так что участь ее ждет незавидная.

— И зачем это мне? — спросил я. — Не думай, что меня прельщают твои кости, девочка. У меня есть кому греть постель. Какая мне выгода от обучения человека, который предавал своих и при первой же возможности примкнул к убийце своих защитников?

— Но другим вы предложили…

— Работу, — кивнул я. — И только тем, кто обучится управлять своим даром, либо откажется от него. Ты уже закончила учебу? Нет. Ты хочешь отказаться от дара? Нет. Почему ты решила, что у меня есть желание учить самому?