В 1861 году между ним и Виардо нет переписки. В 1862 году отношения возобновляются — семья Виардо приезжает в Баден-Баден для покупки дома — к ним присоединяется Тургенев. Виардо покупают в этом курортном месте дом. Кругом — обилие лесов и горы. Среди отдыхающих видное место занимают русские. Здесь на водах мог лечиться муж Виардо, а в Шварцвальдских лесах и горных лугах была прекрасная охота: водились перепела, зайцы, фазаны и даже вепри.

В Баден-Бадене Тургенев поселился недалеко от виллы Виардо. Последние 20 лет жизни Иван Сергеевич прожил за границей, став членом семейства Виардо. В 1863 году Виардо прощается с большой сценой, хотя в свои 43 года она полна энергии и обаяния, а ее вилла становится музыкальным центром, где собираются знаменитости, где Полина поет, а также аккомпанирует на рояле. Виардо сочиняет комические оперы и оперетты для домашнего театра — Тургенев пишет пьесы, которые используются для либретто оперетт. В 1871 году семья Виардо переехала во Францию. С ними уехал Тургенев. В доме Виардо в Париже Тургенев занял верхний этаж. Дом наполнился звуками музыки. Виардо занимается преподавательской работой. И на домашних вечерах она по свидетельству современников прекрасно поет, в том числе и русские романсы.

Летом Виардо снимали дачу в Буживале. Белая вилла располагалась на холме, кругом старые деревья, фонтан, по траве бежали ручейки с ключевой воды. Несколько выше виллы высился изящный, украшенный деревянной резьбой двухэтажный домик-шале Тургенева, украшенный по фундаменту растущими цветами. После занятий с ученицами Виардо прогуливалась с Тургеневым по парку, они обсуждали написанное им, и она никогда не скрывала своего мнения о его творчестве. К этому времени относится рассказ Тургенева о жизни во Франции, записанный Л. Н. Майковым, где писатель говорит: «Я люблю семью, семейную жизнь, но мне не суждены было создать собственное семейство, и я прикрепился, вошел в состав чужой семьи… Там на меня смотрят не как на литератора, а как на человека, и среди нее мне спокойно и тепло…» Конечно, нельзя обвинять Виардо, что она оторвала Тургенева от Родины. Это не так. Любовь к Виардо заставила писателя жить за границей. Сколько могла Виардо поддерживала в нем энергию литературного творчества, хотя вряд ли она по-настоящему могла оценить русский дух произведений Тургенева. По-видимому, она не прочувствовала до конца трагедию отрыва писателя от Родины.

Парижско-буживальский период жизни писателя можно назвать тихой пристанью последних лет жизни Тургенева.

Дом Виардо стал и его домом: их сожительство приняло характер «семейноподобного» существования. Прежние ссоры, конфликты и непонимание преодолены. Дружба и любовь укрепились, верность Тургенева Виардо дождалась заслуженной награды, но при этом душа Тургенева оставалась раздвоенной, ее терзали безысходные противоречия. На этом фоне у него появлялись припадки уныния. Так в письме к Полонскому в 1877 году Тургенев писал: «Полночь. Сижу я опять за своим письменным столом…. Внизу бедная моя приятельница что-то поет своим совершенно разбитым голосом…, а у меня темнее темной ночи. Могила словно торопиться проглотить меня: как миг, какой пролетает день, пустой, бесцельный, бесцветный, бесцветный».

Приезды в Россию были кратки, но радостны и знаменательны. В 1880 году на пушкинском празднике Тургенев произнес речь, в 1881 году в имении Спасское Тургенев встречается с Л. Толстым. В 80-х годах здоровье Тургенева ухудшается — он страдает частными приступам подагры. Умирает Жорж Санд. Это было сильное переживание, как для Виардо, так и для Тургенева. Сильно болел и дряхлел Луи Виардо.

Врачи долгое время лечили Тургенева от грудной жабы, приписывая ему свежий воздух и молочную диету, а на самом деле у него был рак позвоночника. Когда исход болезни стал ясен, то Виардо, желая избавить Тургенева от переутомления, стала всячески оберегать писателя, не пуская к нему посетителей. Когда в начале 1883 года к Тургеневу приехал французский писатель А. Доде, то дом Виардо был весь в цветах и пении, но Тургенев сошел на первый этаж в картинную галерею с большим трудом. Там же был Луи Виардо. Тургенев улыбался, окруженный работами русских художников. В апреле 1883 года писателя перевозили в Буживаль. Тургенева сносили с лестницы, а навстречу ему покатили в кресле умирающего Луи Виардо. Они пожали друг другу руки — через две недели Виардо умер. После смерти Луи все внимание Полины Виардо было направлено на Тургенева.

Виардо продолжала музыкальные уроки с ученицами — ей приходилось делить свое время между парижской квартирой и Буживалем. Летом здоровье Тургенева немного улучшилось. Его по-прежнему окружали теплом и заботой члены семьи Виардо. Прикованный к постели писатель попросил перенести его кровать в кабинет: он теперь мог видеть небо и зелень, а главное — он мог видеть ниже по склону виллу Виардо. Но уже в июне врачам стала ясна безнадежность положения больного Тургенева. В середине августа у Тургенева возобновились приступы ужасных болей. Умирание было тяжелым, он лежал весь ослабевший, накачанный морфием и опиумом. В бреду говорил только по-русски. Полина, две ее дочери и двое сиделок неотступно находились при умирающем писателе. Уже незадолго до смерти он узнал наклонившуюся над ним Виардо. Он встрепенулся и сказал: «Вот царица из цариц, сколько добра она сделала». В начале сентября Тургенев умер. Виардо пришла в отчаяние. Она пишет Л. Пичу два письма, которые дышат горем. Она обещает быть в трауре до конца дней. «Никто его не знал, как мы, и никто не будет его так долго оплакивать», — писала дочь Виардо Марианна.

Полина Виардо надолго пережила Тургенева, как он предсказывал в стихотворении «Когда меня не будет…» и она не ходила на его могилу, что тоже было предсказано писателем…

1843 год в писательской и человеческой судьбе Тургенева оказался роковым: это был год начала его литературного успеха, год знакомства с Белинским и одновременно встречи писателя с «центральным светилом» его жизни — молодой двадцатидвухлетней певицей Полиной Виардо-Гарсиа, выступавшей осенью в Петербурге в составе Итальянской оперы. Тогда еще никто не знал, что России она будет обязана своей славой и своим успехом, что Россию она назовет «вторым отечеством», испытывая к ней «вечную признательность».

Шел «Севильский цирюльник», в котором Виардо исполняла партию Розины. Началась картина первого акта. «Комната в доме Бартоло. Входит Розина: небольшого роста, с довольно крупными чертами лица и большими, глубокими, горячими глазами. Пестрый испанский костюм, высокий андалузский гребень торчит на голове немного вкось. «Некрасива!» — повторил мой сосед сзади. «В самом деле», — подумал Тургенев.

Вдруг совершилось что-то необыкновенное! Раздались такие восхитительные бархатные ноты, каких, казалось, никто никогда не слыхивал… По зале мгновенно пробежала электрическая искра… В первую минуту — мертвая тишина, какое-то блаженное оцепенение… но молча прослушать до конца — нет, это было свыше сил! Порывистые «браво! браво!» прерывали певицу на каждом шагу, заглушали ее… Сдержанность, соблюдение театральных условий были невозможны; никто не владел собою. Восторг уже не мог вместиться в огромной массе людей, жадно ловивших каждый звук, каждое дыхание этой волшебницы, завладевшей так внезапно и всецело всеми чувствами и мыслями, воображением молодых и старых, пылких и холодных, музыкантов и профанов, мужчин и женщин… Да! Это была волшебница! И уста ее были прелестны! Кто сказал «некрасива»? — Нелепость!