Это уже была не скрытая, а прямая угроза.

— Почему вы зациклились на мне? — осведомился Малоун. — Я могу назвать вам с десяток гораздо более известных художников. Закажите портреты кому-нибудь из них.

В качестве примера Малоун назвал имя одного из самых выдающихся портретистов современности.

— В моей коллекции уже имеется один портрет, принадлежащий его кисти. А вот вы себя недооцениваете. Я не сомневаюсь, что со временем вы затмите его и станете во сто крат более знаменитым. Я — коллекционер. Это известно всем не хуже, чем то, что вы никогда не соглашаетесь брать заказы. Если мне удастся убедить вас выполнить заказ для меня после того, как вы отвергли так много других, в моей коллекции окажется нечто поистине уникальное.

Малоун промолчал.

— Гордость — замечательная вещь, — вздохнул Белласар, — но учтите, у меня ее не меньше, чем у вас. Это наше противостояние не может продолжаться вечно. Один из нас должен капитулировать, и им буду не я. Я просто не могу себе этого позволить. В моем бизнесе жизненно важно никогда не давать слабину, поэтому я всегда добиваюсь того, что хочу. Если капитулируете вы, то вы получите честное вознаграждение за честную работу. Если капитулирую я, то многие очень опасные люди захотят проверить меня на слабину. Учитывая столь причудливый расклад, вы только выиграете, если, конечно, хотя бы на время спрячете свою гордость и согласитесь принять мое предложение.

— Честная работа — запечатлеть на холсте лицо, похожее на лицо вашей супруги? Для этого вы могли бы, как я уже говорил вам, нанять любого мало-мальски профессионального рисовальщика. Мы их еще называем «малярами».

— Разве я говорил о «похожести»? — вздернул брови Белласар. — И разве стал бы я нанимать художника мирового уровня лишь для того, чтобы он всего лишь добился сходства изображения на холсте с оригиналом? Это было бы абсурдом. Ваш стиль не похож ни на один другой, вот я и подумал, что по этой причине написанные вами портреты будут единственными в своем роде. Однако я ни за что не позволил бы себе навязывать вам свое видение того, какими они должны быть. Вдохновение не терпит диктата. Единственное, о чем бы я просил вас, это быть абсолютно честным — по отношению к самому себе и к той, которую вам предстоит написать.

Малоун сделал вид, что погрузился в глубокие раздумья. Поначалу он обосновывал свой отказ принять предложение Белласара желанием сохранить независимость, но Белласар только что предложил ему свободу абсолютную, о какой любой художник может только мечтать. Кроме того, Белласар фактически сам подсунул Малоуну шанс принять его предложение, не вызывая при этом никаких подозрений.

— Значит, вам нужна моя честность по отношению к самому себе и к той, которую я буду писать? Только это, и больше ничего!

— Да, больше ничего.

— И когда я закончу работу, закончится и вся эта история? Вы вернете мне мою прежнюю жизнь? Я смогу беспрепятственно уйти и больше никогда о вас не услышу?

— Даю вам слово. Конечно, если вы готовы принять мое предложение, я хотел бы верить в то, что спектакль, устроенный вами в «Сотби», дал вам достаточное моральное удовлетворение и теперь мы сможем общаться, как цивилизованные люди.

Про себя Малоун подумал, что режиссерами «спектакля» в «Сотби» были все же они оба. Белласар ни за что не назначил бы Дугу встречу в аукционном доме, если бы не знал заранее, что тот расскажет об этой договоренности Малоуну. Белласару было необходимо вытащить Малоуна на поверхность.

— По рукам, — сказал Малоун.

Принадлежащий Белласару реактивный «Гольфстрим-5» взлетел со взлетно-посадочной полосы аэропорта имени Кеннеди ровно в полночь. Помимо сияющих стеклом и хромом душа и туалета, роскошный частный самолет был оборудован двадцатью пассажирскими сиденьями. Сейчас заняты были всего пятнадцать. Помимо самого Белласара, Поттера, Малоуна и двух пар уже знакомых ему телохранителей, в авиетке находились еще восемь пассажиров, функции которых Малоун сейчас пытался выяснить.

Трое широкоплечих мужчин могли быть резервом отряда телохранителей. Четыре весьма привлекательные блондинки большую часть времени работали на портативных компьютерах — лэптопах. Последний член этой команды — похожая на античное изваяние блондинка в белоснежной шелковой блузке и со скандинавским акцентом — оказалась бортпроводницей.

— Могу ли я предложить вам что-нибудь? — спросила она Малоуна.

— Апельсиновый сок.

— Добавить в него немного шампанского?

— Нет, спасибо.

От транквилизатора, который Белласар накануне впрыснул ему в шею, Малоун до сих пор ощущал симптомы обезвоживания. После глотка спиртного ему захочется пить еще больше, а он должен быть в форме и готов действовать в любую минуту.

Реактивный самолет пронизывал темное пространство, а Малоун глядел в иллюминатор, высматривая огни внизу.

— Не нравится мне все это, — прозвучало возле его уха.

Малоун повернул голову влево и увидел стоявшего в проходе Поттера. Поскольку замечание было слишком неопределенным, он промолчал.

— Вам предоставили шанс. Вы им не воспользовались. — Свет салонных ламп отражался в стеклах очков Поттера, отчего казалось, что его глаза пылают. — Вас наказали за строптивость, на этом все должно было кончиться. Нам более не следовало иметь с вами никаких дел.

— Я тоже не в восторге от того, что нахожусь здесь, — ответил Малоун. — Но скажите, неужели вы думали, что я буду сидеть сложа руки, после того как вы устроили это шоу с бульдозерами?

— Это было бы самым разумным решением с вашей стороны.

— Самым разумным решением было бы оставить меня в покое.

— Помните слова, произнесенные вами во время нашей первой встречи? «У вас большие проблемы», — сказали вы мне. — Углы губ Поттера расползлись в довольной ухмылке. — Теперь то же самое могу сказать вам я.

Поттер ушел, и возле Малоуна появилась стюардесса с бокалом апельсинового сока.

— Пришло время обеда, сэр. Что вы хотели бы заказать: лондонский стейк, корнуоллского цыпленка или ризотто по-милански?

Малоуну есть не хотелось, но он понимал, что должен быть в форме.

— Ризотто, — коротко ответил он.

— Мы также можем предложить вам широкий выбор вин.

— Такой уж широкий?

— Шире, чем ваше воображение, сэр.

Стюардесса одарила его многообещающей улыбкой и, словно растворившись в воздухе, исчезла, перейдя к другому пассажиру. В следующий момент рядом с Малоуном возник Белласар.

— Вам ничего не мешает? — спросил он.

— Только Поттер.

— Быть занозой в заднице — его работа. Устраивает ли вас одежда, которую купили для вас мои люди?

Малоун небрежно кивнул.