Селия. – Мне сказали, что ты ненадолго нас покидала.

На долю секунды карие глаза стрельнули в сторону психиатра, но больше девушка ничем не показала, что слышит ее.

– Санитары рассказали мне, что произошло, – продолжала тем временем Селия. – Они рассказали, что ты подобралась к северной границе и побежала в сторону «скалы», которая, как ты утверждала, там расположена. Но ты пробежала сквозь скалу, не правда ли? Ты пробежала сквозь нее, и поняла, что никакой скалы там нет. Правда ведь?

Честно говоря, Селия не рассчитывала всерьез на то, что Мизуки ей что-то ответит. Та казалась погруженной в сильный транс, из которого ее ничем невозможно вытащить. Но девушка вдруг резко повернулась к ней и выпалила:

– Нет, не правда! Вы ничего не понимаете! Я не знаю, почему это видят только те, кто принимает соммелис, но никто из других не может увидеть то, что видим мы. Я действительно прошла сквозь скалу – но теперь мне начинает казаться, что образ скалы был лишь иллюзорным барьером. Потому что, пройдя через нее, я кое-где очутилась.

Селию эти слова заинтересовали. Конечно, ее первоочередной задачей было помогать больным, но иногда увиденные ими образы ее завораживали. Человеческие сознание и подсознание были удивительны, в них столько всего таилось. И каждый раз, когда Селия общалась с сумасшедшими, ей казалось, что она чуть больше начинает понимать обычных людей.

– Расскажи мне о том, что ты увидела, – попросила она.

Мизуки лишь тяжело вздохнула:

– Вы мне не поверите.

– Я верю в то, что ты что-то увидела, – осторожно произнесла Селия. – А было ли оно на самом деле, или все это лишь плод твоего воображения – мы разберемся позднее, хорошо?

Девушка пожала плечами:

– Как хотите, – потом она обхватила руками колени, ее взгляд снова устремился куда-то вдаль, и Мизуки заговорила. – Не знаю, о чем я думала, когда неслась в сторону скалы. По-моему, меня просто разозлило неверие Инны, и я плохо соображала, что делаю.

– Инны? – переспросила Селия.

– Это моя подруга, мы живем вместе. Я встретилась с ней у северной границы. Она пыталась убедить меня в том, что все, что я вижу – результат передозировки соммелиса или что-то в этом роде. Я не очень помню, что она тогда говорила. Я оттолкнула ее и в каком-то безумном порыве понеслась в сторону скалы. Может, я хотела демонстративно налететь на нее, чтобы все поняли, что скала там есть. Но я не налетела. Я прошла сквозь нее, и очутилась в огромном помещении, – Мизуки неожиданно пробрала дрожь страха, и она замолчала.

Селия немного подождала, рассчитывая, что девушка продолжит, но когда та этого не сделала, психиатр попросила:

– Опиши мне его.

Мизуки зажмурилась:

– Это был огромный зал, размером, как мне казалось, с целый город. Стены терялись где-то вдали, как и потолок. В центре стояло какое-то странное сооружение, уходящее ввысь, похожее на передающую вышку. Оно все было усеяно мониторами, у которых сидели существа в свободных одеждах. Их фигуры были похожи на человеческие: две руки, две ноги, голова, но конкретные черты лица я не смогла разглядеть. Потом по всему моему телу пробежала дрожь. Откуда-то из глубины зала начали приближаться силуэты. И, по-моему, они меня заметили, и собирались подойти ко мне… Но тут меня схватили санитары и вытащили из этой скалы…

Японка открыла глаза и посмотрела на Селию:

– Знаю, что Вы скажете, что я это все придумала. Но это не так. Я знаю: все, что я видела, существует. И что в этой ситуации ужасно – так это то, что рядом с нами кто-то находится, какие-то странные существа, а мы этого даже не осознаем.

Мизуки так серьезно все это говорила… Она действительно в это верила. Селия слушала ее с внимательным видом, и одновременно мысленно пролистывала отчет дежуривших в том месте санитаров. На всякий случай они обошли тот пустырь вдоль и поперек, никто ни на что не наткнулся. Даже если предположить, что скала лишь иллюзорный барьер, то тот странный аппарат уж точно должен быть материальным – но все, кто исследовал ту область, заявили, что ничего там нет. Немного тонкой травы и рыхлая почва – вот и все, что было на севере. Такая почти пустынная земля простиралась на многие километры, и лишь потом начинались заросли лианкии. Мизуки могла сколько угодно верить в то, что там находится скала. В ее собственной реальности – возможно. Но не в той, в которой жили все остальные.

– Уже поздно, – Селия покосилась на часы. – Думаю, тебе нужно немного поспать. Утром мы с тобой поговорим еще раз.

– Вы мне не поверили, – устало заключила Мизуки.

– Я верю, что ты это видела. По-моему, для начала достаточно и этого.

После этих слов Селия вышла из палаты. Женщина прошла немного по коридору и остановилась, устало привалившись к стене. Разумеется, она ни в коем случае не полагала, что увиденное Мизуки хоть частично правда. К утру девушка наверняка успокоится. Нет смысла ее держать здесь. Главное – постепенно убедить ее отказаться от соммелиса. Очевидно, что в этом конкретном случае растение приносит скорее вред, чем пользу.

Из одной из палат неожиданно донеслось пение, и Селия вздрогнула. Кто-то из пациентов не спит. Ничего необычного. В коридоре дежурил санитар, и женщина быстро шепнула ему:

– Дайте немного соммелиса этому певцу…

Санитар кивнул, и она пошла дальше. В этой больнице редко когда сохранялась тишина. Изо всех углов были слышны различные звуки, и это странным образом успокаивало. Но сейчас Селия не была спокойна. Воображение рисовало внутренний зал «скалы», и женщина пыталась найти скрытый смысл в таком образе. И плюс к этому, что-то ее тревожило. Это невозможно было объяснить, но чем больше она думала о скале, тем больше казалось, что она где-то близко.

После того, как Мизуки забрали, Рави еще долго стоял у границы, сверля глазами скалу. Его нейроресивер без конца еле ощутимо вибрировал, но парень не отвечал на звонки. Странная штуковина завораживала его, казалось, он мог смотреть на нее часами.

Но вскоре на планету опустилась ночь. Небо потемнело, зажглись фонари, основная масса населения разошлась по домам. Время шло, но образ скалы никуда не пропадал. Какое-то время Рави продолжал наблюдать за ней и за тем, как санитары, сменившие предыдущую группу, ворчали насчет того, что им приходится стоять на таком холоде.

И тут скала начала блекнуть. Поначалу Рави решил, что он просто не может разглядеть ее в темноте, но потом вспомнил, что с течением времени глаза человека должны наоборот,