— Пойдем… Настала пора нашей свадьбы.

Сафия закрыла дверь и привалилась к ней спиной, с облегчением чувствуя под собой твердость дерева. После церемонии и празднований она была опустошена. А ведь это только первый день — завтра и день следом все еще будет продолжаться. Но измотали ее не часы в тяжелом одеянии и украшениях, нет. Причиной усталости стали стресс и мысли о том, что теперь она жена Карима! Она всхлипнула и заставила себя оторваться от двери, хотя ноги подкашивались. Это просто формальный брак, который не значит ничего, но может обеспечить безопасность Тарека. Ее задача — на публике изображать восхищение своим супругом. Снова подступили слезы, но она сглотнула их и заставила себя пройти дальше в покои. Обычно ее встречала горничная, но, зная, что ей не захочется никого видеть, Сафия отпустила девушку на ночь. И сейчас отчасти жалела — ей понадобится вечность, чтобы снять одну тиару. Впрочем, лучше справиться с ней и переполнявшими ее эмоциями в одиночестве. По крайней мере, она умеет это делать. Столько лет она лишена эмоциональной опоры в другом человеке. Еще с тех пор, как умерла мать, — Сафия тогда была подростком. Отца она любила, но он так до конца и не оправился от потери жены. А младшая сестра годами боролась со своими демонами тревоги и депрессии, так что скорее Сафии приходилось поддерживать ее, а не наоборот. Что касается Аббаса… несмотря на физическую близость, у нее и мысли не было делиться с ним чувствами. Его это не интересовало. А жизнь во дворце изолировала ее от друзей. Она развернулась и заметила свое отражение в зеркале, сияющее золотом и драгоценными камнями. И она еще жалеет себя? Сафия скорчила гримасу и включила музыку, которую сестра подарила ей на прошлый день рождения — спокойные мелодии, сопровождаемые периодическим пением птиц и журчанием воды. Как и обещала Рана, это помогало расслабиться. Сафия выключила часть света, чтобы комната казалась более уютной, и со вздохом облегчения сняла тяжелые серьги и положила их на поднос. За ними последовали браслеты — старинные и невероятно красивые. С каждым украшением груз на ее плечах словно становился чуть легче. Наконец дошла очередь до тиары.

— Тебе помочь?

Из темноты выступила фигура, при виде которой пульс Сафии подскочил, а все подавляемые переживания завладели ей с новой силой. Карим выглядел замечательно — мягко говоря. Традиционные одеяния подчеркивали его стать и ладность фигуры. Он снял платок, и почему-то после всех этих формальностей демонстрация коротко стриженных волос казалась чуть ли не слишком откровенным жестом. Как и его присутствие в частных покоях!

— Карим!

Его пристальный взгляд пригвождал к месту.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришел увидеть тебя. — Он подошел ближе, и внезапно комната стала казаться слишком маленькой. — Развернись.

— Прости?

— Развернись, чтобы я мог помочь тебе с булавками.

— Мне не нужна помощь.

Слишком поздно. Он уже поднял руки, окружив ее белой тканью, пахнувшей сандаловым деревом и мужчиной. Очень горячим мужчиной, пробуждавшим воспоминания о том поглотившем ее поцелуе.

— Ш-ш-ш, не вертись. — Он расстегнул первую булавку. — Дай мне закончить, чтобы мы могли поговорить.

Просто поговорить? Сафия почувствовала облегчение. Это все фантазии ее примитивных инстинктов. Но нужно будет сразу обозначить, что нельзя просто так приходить в ее покои. Лучше сделать это в гостиной, здесь она ощущала себя слишком уязвимой.

Тиара дернулась, и Сафия поморщилась.

— Прости.

— Подожди, я развернусь. — Невозможно сохранять спокойствие, упираясь взглядом в его ключицы. Как небольшой участок тела может казаться таким… сексуальным?

Правда, за спиной ждало его отражение. Слишком широкие, слишком мужественные плечи. Особенно на контрасте с заботливым движением пальцев в ее волосах. Интересно, откуда у него такой опыт в вытаскивании заколок? Хотя наверняка он раздевал немало женщин. Как странно, что ощущения от его движений были почти настолько же интимными, как от секса с Аббасом. Неужели… Она встретилась взглядом с Каримом. Когда Аббас получал удовольствие, иногда возникало ощущение, что она тоже может получить что-то…

— Ну вот.

Сафия уже хотела его поблагодарить, когда он растрепал ее прическу, так что волосы упали на плечи. Медленными движениями он распутывал пряди, используя пальцы вместо расчески.

Из шеи и позвоночника медленно уходило напряжение, ей так хотелось прислониться к нему… В ужасе от этого желания она сделала шаг вперед и дернулась — волосы запутались в золотом кольце на его пальце. И хорошо — от боли чары развеялись.

— Прости. — Он высвободил руку.

Сафия забрала у него тиару и положила рядом с серьгами и браслетами.

— Пойдем?

Не дожидаясь ответа, она вывела его из гардеробной в спальню и уже направилась в гостиную, как он заговорил:

— Можно здесь.

— Здесь?

Карим остановился между кроватью и гардеробной. В комнате не было других сидячих мест, кроме длинной софы с подушками.

— Нам будет удобнее в гостиной.

— Сомневаюсь, Сафия.

Внезапно лицо Карима перестало быть непроницаемым. О, этот блеск в глазах она могла узнать. Он выдавал его мысли — Карим думал о сексе. И хотя он стоял прямо и не двигался, его присутствие так подавляло, что Сафия неосознанно отступила на шаг назад. Чтобы удержать его на дистанции или чтобы остановить себя от дурацких поступков? Ее разрывало между разочарованием и желанием броситься ему в объятия, позволить делать с ней все, что он хочет. Желанием, которое не оставляло ее с момента поцелуя, как бы она ни пыталась скрыть это от самой себя.

— Нет! Мы не будем этого делать.

— Этого? Как ты скромна.

Уголки его губ дернулись, словно от удивления. Словно он знал, как отчаянно она борется с желанием. Он что, считает ее за дуру? Сафия выпрямилась и вздернула подбородок.

— Похоже, ты забыл, что наш брак заключен по политическим причинам.

— И?… Это не означает, что мы не можем получить от него личные бонусы.

От слова «личные» волоски на коже встали дыбом.

— Ты можешь честно и искренне сказать, что не хочешь меня?

Как он догадался? Впрочем, это было легко, тот поцелуй все сказал за нее. Как же больно.

Карим скрестил руки на груди, и этот жест только подчеркнул мощь его фигуры. Его невероятную сексуальную привлекательность.

Сафия пыталась концентрироваться на его высокомерии. Даже Аббасу не удавалось вызвать у нее раздражение одним только взглядом — Кариму же было достаточно вздернутой брови или блеска в глазах. Их брак заключен не между людьми, но между политиками. И все равно он не видел смысла отказывать себе в маленькой сексуальной диверсии с новой супругой. От скуки или он просто хотел развлечься за ее счет? В Швейцарии он и не думал скрывать свое презрение. Она почувствовала, как поднимаются внутри ее боль, ярость и смятение, и, собравшись с силами, сделала шаг вперед.