Принц со вздохом разжал объятия. Заглянул Миранде в глаза, он тихо спросил:

– С тобой ведь не всегда так было?

– Нет, не всегда, – также тихо ответила Миранда. – Когда я была с Джаредом, мне казалось, что в какой-то момент я словно исчезала из мира реальности и переносилась в другой мир – сказочный и удивительный. Ах, как же хорошо мне было с Джаредом… – Печально улыбнувшись, Миранда продолжила: – Ах, ведь я, когда вышла замуж, была не просто девственницей, на редкость наивной девочкой и совершенно не знала об отношениях между женщиной и мужчиной. Я даже полагала, что мне не придется спать рядом с мужем. Ну, а потом… – Она усмехнулась. – Поначалу я часто смущалась, а в какие-то моменты мне было ужасно стыдно. Но Джаред проявлял поразительное терпение и такт, и я с каждым днем любила его все сильнее. Джаред Данхем – единственный мужчина, которого я когда-либо любила, и я всегда буду любить только его. Когда меня похитили, я дала себе слово, что вернусь к нему и никто никогда не сможет разлучить меня с моим любимым. Но в ту ночь, когда Лука сумел взять меня, я вдруг в ужасе поняла, что отвечаю на его ласки со всем пылом, на который способна. До этого я была уверена, что так возбудить меня может только тот человек, которого я люблю. Но оказалось, что мое тело предавало меня и в объятиях другого мужчины вела себя точно так же, как если бы меня ласкал любимый муж. Получается, что тело может действовать независимо от души и получать при этом удовольствие…

– И, сделав это открытие, – подхватил принц Мирза, – вы сделали и еще одно открытие – вы поняли, что если вам удастся сосредоточить всю силу разума и воли, то сможете контролировать поведение своего тела, не так ли?

– Да, именно так, – кивнула Миранда. – И после этого ласки Луки не вызывали у меня никаких ощущений. Мне было даже жаль его. Ведь он был хорошим человеком и относился ко мне по-доброму.

Принц Мирза тоже почувствовал симпатию и жалость к неизвестному ему Луке. Как, должно быть, это ужасно! Однажды пробудить страсть в этой удивительной женщине, а потом вдруг почувствовать, что она холодна к тебе и никакие твои усилия не могут растопить ее чувства, превратившиеся в лед… О, это действительно ужасно!

– Скажите, Миранда, – спросил Мирза, – а вы сможете вновь разбудить свою чувственность, если захотите? Ведь эксперимент, который вы проделали над собой, крайне опасен…

– Мне кажется, я уже ответила на этот вопрос, когда сказала, что мы с моим мужем, видимо, не сможем восстановить полноценные супружеские отношения.

– Теперь понял, – с грустью сказал принц. – Вы намерены провести остаток дней, отказавшись от чувственной любви, дабы искупить таким образом совершенный грех. А весь грех ваш состоит в том, что вас похитили и изнасиловали! И поэтому ваш муж имеет полное право заводить любовниц, а при желании может даже развестись с вами и взять другую жену. Именно из-за подобных вещей я и не могу смириться с западной моралью. В ней нет никакой логики, не говоря уж о сострадании к человеку.

– Вы насмехаетесь надо мной! – вспылила Миранда.

– Вовсе нет, моя маленькая пуританка. Я не смеюсь, а плачу! Да, я оплакиваю тебя, ибо ты живешь в мире, мораль которого заставляет страдать невинную жертву. – Принц снова перешел на «ты», как уже делал неоднократно. – Скажи, неужели твой муж и в самом деле настолько жесток, что может отказаться от тебя после всего, что тебе довелось пережить? – Миранда села поудобнее и, тяжело вздохнув, положила голову на плечо Эддин-хана. А тот, обнимая ее за плечи, продолжил: – Эх, дорогая, если все сказанное тобой – правда, то уж лучше я отправлю в Англию письмо, в котором сообщу, что ты умерла от лихорадки. Позволь мне сделать это, ведь жизнь, которую ты для себя выбрала, попросту убьет тебя. Лучше оставайся со мной. Я люблю тебя и всегда буду любить! Ислам добр к человеческим чувствам. Мусульманину разрешается иметь четырех жен. Но я еще никогда не привязывался к женщине настолько, чтобы сделать ее своей женой. С тобой же я готов не расставаться никогда, и я женюсь на тебе.

Почувствовав, что худенькие плечи Миранды вздрогнули от рыданий, принц еще крепче прижал ее к себе и принялся поглаживать по волосам, словно успокаивал плакавшего ребенка. Каик чуть покачивался на волнах, сверкающих и серебристых в лунном свете, и тишину нарушали только тихие всплески погружаемых в воду весел и всхлипывания Миранды.

– Но даже если ты не останешься со мной, – продолжил Мирза, – я хочу вернуть тебе умение любить, и я не вижу в этом ничего постыдного для тебя. Поверь, радость моя, лед обязательно растает, и твои чувства возродятся. Я не хочу, чтобы ты жила так, будто и не живешь вовсе…

– Нет-нет, – прошептала Миранда. – Я не могу так поступить. Это было бы неправильно.

– Напротив, это единственно возможный для тебя выход из создавшегося положения. – Принц Мирза подал знак гребцу, чтобы поворачивал к берегу. – Но даже если вернувшись домой, ты обнаружишь, что твоя жизнь похожа на холодный ад, лишенный любви… Что ж, в таком случае у тебя хотя бы останутся воспоминания. Я подарю тебе сладчайшие ночи любви, о которых ты сможешь вспоминать долгими одинокими ночами, которые тебя, вероятно, ждут. К тому же… Пойми, только страсть и любовь смогут притупить остроту воспоминаний о тех ужасах, которые пришлось пережить в России.

– Но мой муж… – пробормотала Миранда и тут же, смутившись, умолкла.

А принц Мирза взял ее лицо в ладони и тихо сказал:

– Взгляни мне в глаза и скажи, что не желаешь вновь испытать сладость подлинной страсти. Скажи так, если сможешь.

Миранда молчала, но принц увидел ответ в бирюзовой глубине ее чудесных глаз. Его губы расплылись в улыбке, и он опять ее поцеловал. Принц Мирза целовал ее долго и страстно, и в какой-то момент Миранда вдруг почувствовала, что и впрямь начинает оттаивать в объятиях Мирзы. Она попыталась высвободиться, чтобы осмыслить происходившее, однако Эддин-хан продолжал ласкать ее, целовать, и его мягкие усы приятно щекотали щеки и губы Миранды.

А потом с ней вдруг произошло то же самое, что и год назад, в доме свиданий. Тело начало уступать порывам страсти, хотя рассудок продолжал сопротивляться. «Я по-прежнему люблю своего мужа, но сейчас мне ужасно хочется, чтобы этот мужчина взял меня», – промелькнуло у Миранды.

И рассудок, конечно же, проиграл: губы Миранды наконец-то ответили на поцелуи принца, а руки, скользнув по его плечам, обвили шею. Внезапно почувствовав, как по телу ее волнами разливается приятное и возбуждающее тепло, Миранда тихо застонала, и тотчас же послышался хрипловатый шепот принца:

– Я обожаю тебя, доверься мне, любовь моя, и я подарю тебе море удовольствий.

И Миранду уже поглощало это море, покачивая на своих сладостных волнах. О, как же хорошо ей было в объятиях этого сильного и нежного мужчины…

Каик причалил к пристани, и принц Мирза с явной неохотой разжал объятия. Сложив пальцы «лодочкой», он приподнял подбородок Миранды и, заглянув ей в глаза, прошептал:

– Только удовольствие, моя дорогая, только удовольствие…