Как обычно в конце моих путешествий, в момент, когда я глядел на толстую рукопись на ресторанном столике, некто, принадлежащий к семитской культуре, попросил меня объяснить, о чем моя книга. На сей раз это был Шаий Пилпел, специалист по теории вероятностей; мы с ним два десятка лет ведем спокойные беседы и ни разу не обсуждали пустяки. Сложно найти знающих и уверенных в себе людей, которые способны увидеть самую суть явления, а не придираться к мелочам.

Соотечественник Шаия задавал тот же вопрос о моей предыдущей книге, и в тот раз мне нужно было время на размышление. Теперь я не стал даже задумываться.

Ответ был столь очевиден, что Шаий тут же выдал его сам. Он считает, что истинные идеи сводимы к простым формулам, но подавляющее большинство людей в конкретной области из-за специализации и неспособности думать этих формул не знают. В области религии все сводится к детализации, применению и трактовке Золотого правила: «Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе». Этот же принцип стоит за законом Хаммурапи. В основе основ лежит не прокрустово ложе, а именно Золотое правило. Главный довод – это не обобщение, это скорее источник энергии.

Шаий вывел из моей книги следующую простую формулу: «Все на свете улучшается или страдает от переменчивости. Хрупкое страдает от переменчивости и неопределенности». Стакан на столе – это короткая переменчивость.

В романе Альбера Камю «Чума» герой долго ищет совершенную фразу, которой можно было бы начать роман. Достаточно найти одну эту фразу, а все остальное будет следовать само собой из начала. Но читатель, чтобы понять и оценить первое предложение, должен будет прочесть весь роман.

Я смотрел на рукопись со спокойной радостью. Каждое предложение в этой книге – это производная, применение, трактовка короткой максимы. Ряд деталей и разъяснений могут казаться нелогичными или слишком конкретными, особенно когда я принимал решения в условиях непрозрачности, но в конечном счете вся книга развертывает одну истину.

Я приглашаю читателя сделать то же самое. Оглянитесь, посмотрите на свою жизнь, на вещи, отношения, сущности. Для большей ясности вы можете заменить переменчивость другими членами семейства беспорядка, но это не обязательно – все эти слова обозначают одно и то же явление. Время – это переменчивость. Образование – как формирование характера и личности и приобретение истинного знания – обожает беспорядок; образование, которое навешивает ярлыки, и люди, не знающие ничего, кроме ярлыков, беспорядок ненавидят. Одни вещи ломаются, если обращаться с ними неправильно, другие – нет. Одни теории исчезают, другие – нет. Инновация улучшается от неопределенности. Есть те, кто только и ждет перемен, чтобы использовать их в качестве сырья, и эти люди очень напоминают наших предков-охотников.

Прометей – это длинный беспорядок (как длинная гамма), Эпиметей – короткий. Мы можем разделить людей и качество их опыта по тому, опасаются они беспорядка или жаждут его: спартанские гоплиты против блогеров, авантюристы против редакторов, финикийские торговцы против латинских грамматиков, пираты против преподавателей танго.

Все, что нелинейно, выпукло или вогнуто, или то и другое, в зависимости от интенсивности стрессора; так устроен мир. Мы видели, как связаны выпуклость и любовь к переменам. Все вокруг нас любит или ненавидит переменчивость до какого-то предела. Абсолютно все.

Мы можем распознать то, что любит переменчивость, благодаря выпуклости или возрастанию и эффектам второго порядка; выпуклость – это реакция вещи, любящей беспорядок. Используя знания о том, как распознать вогнутость, мы можем создать системы, защищенные от Черных лебедей. Мы можем принимать решения, касающиеся нашего здоровья, если поймем выпуклость вреда и логику прилаживания Матери-Природы, если осознаем, где таится непрозрачность и когда нам следует рисковать. Проблемы этики – это проблемы украденной выпуклости и опциональности.

Переходя на специальный язык: мы можем никогда не узнать x, но при этом совладать с риском, исходящим от x, благодаря стратегии штанги; мы можем взять под контроль функцию от x, f (x), даже если x остается за пределами нашего понимания. Мы можем изменять f (x) так долго, как нам это нравится, благодаря механизму выпуклой трансформации — более изящное название для стратегии штанги.

Короткая максима также сообщает вам, где именно хрупкость замещает истину, почему мы лжем нашим детям – и почему мы, люди, уже обогнали самих себя в чудовищной гонке нового времени.

Распределенная случайность (в противоположность концентрированной) – это необходимость, а не выбор: все крупное – это короткая переменчивость. Как и все быстрое. Большое и быстрое отвратительно. Современность не любит переменчивости.

Триада указывает нам на то, как жить в мире, который не хочет, чтобы мы его понимали, – в мире, который очарователен именно потому, что мы не можем его понять.

Стакан мертв; живые существа – это долгая переменчивость. Лучший способ удостовериться, что вы живы, – проверить, любите ли вы перемены. Помните, что еда безвкусна, когда вы не голодны; результат без усилий не имеет смысла, как и радость без грусти, убеждения без неопределенности; жизнь по этическим правилам неэтична, если вы ничем не рискуете.

Еще раз благодарю тебя, читатель, за то, что ты прочел мою книгу.

Причиной смерти стала аневризма аорты.

Ниро был в Ливане по случаю ежегодного празднования смерти и воскрешения Адониса. Женщины в трауре плакали, а потом радовались тому, что Адонис воскрес. Ниро наблюдал за тем, как пробуждается после мягкой средиземноморской зимы природа; как бурлит красноватая вода – кровь финикийского бога, раненного вепрем; как по рекам и речушкам плывет с гор тающий снег.

Природа жила от воскрешения к воскрешению.

Внезапно позвонил шофер Тони. Его тоже звали Тони, и Ниро с Жирным Тони именовали его «Тони-шофер»; он притворялся телохранителем (но, если поставить двух Тони рядом, выглядел скорее охраняемым). Ниро второй Тони никогда не нравился, он почему-то не доверял этому человеку, однако новость сбила все настройки. Пока они молчали, он понял, что Тони-шофер ему симпатичен.

Ниро был назначен душеприказчиком Тони и сначала нервничал по этому поводу. Он опасался того, что у мудрости Тони может обнаружиться гигантская ахиллесова пята. Но нет, ничего серьезного: безупречное имущество, разумеется, не обремененное долгами, честно распределенное. Часть средств была секретно передана женщине, кажется, проститутке, в которую Тони был безумно и антихрупко влюблен, в том числе потому, что она была старше его жены и не так красива; и прочее в таком духе. Ничего серьезного.

Если не считать посмертной шутки. Тони завещал Ниро двадцать миллионов долларов, чтобы тот самостоятельно потратил их на… То была тайная миссия; само собой, благородная, но тайная. И, конечно, неопределенная. И опасная. То был лучший комплимент, который Ниро получил от Тони: тот доверил Ниро прочесть его мысли.