– Единственная проблема в том, что ПЯТЫЙ МИР – мир, созданный смертными. В нем действуют правила, созданные для смертных. Таким образом, они создали новое пространство, которое неподвластно нашему прямому вмешательству.

– Если я правильно понял, человек по-прежнему находится под властью богов, но он создал искусственную зону, которая неподвластна богам.

– Как если бы обезьяны в зоопарке построили внутри своей клетки другую и завели бы там лемуров. Или как если бы муравьи в стеклянном боксе построили бы гнездо с клещами и наблюдали бы за ними, чтобы понять собственное положение.

Я понимаю и то, что маленькая кореянка Юн Би изменяет сейчас все законы Вселенной.

Мы возвращаемся в зал, где я впервые увидел Зевса.

– Теперь, – говорит он, – ты знаешь все. Как видишь, это ничего не меняет.

Вдруг одна вещь притягивает мое внимание. Огромное кресло повернуто к окну, задернутому занавесом.

С лица царя Олимпа исчезает улыбка.

– Я хочу знать, что за этим окном, – говорю я так решительно, что это удивляет меня самого.

Зевс не отвечает. Я повторяю:

– Я хочу знать, что за этим окном.

Я понимаю, что все окна, балконы, террасы, которые я видел во время прогулки по дворцу, выходили на запад. Ни одного окна на восток. В этом дворце отовсюду видно Олимпию у подножия, но мы на горе, значит, можно увидеть и другой склон.

Реакция Зевса убеждает меня, что речь идет о чем-то важном. Я внезапно вспоминаю: «Слово «апокалипсис» не означает "конец света". Это значит «падение завесы», исчезновение завесы иллюзий, которые мешают нам увидеть правду, потому что она удивительна и мы не смогли бы вынести ее».

– Я хочу знать, что за этим окном!

Зевс все так же неподвижен.

Тогда я бросаюсь к окну, отдергиваю пурпурный занавес, открываю окно, распахиваю ставни.

Ее имя означает «всем одаренная». Прометей подарил людям огонь вопреки запрету Зевса, и тот решил его наказать.

Он попросил Гефеста сделать совершенную женщину, обладающую всеми возможными дарами. Гефест выполнил просьбу Зевса, и все боги одарили ее разнообразными талантами. Пандора необыкновенно хорошо играла на музыкальных инструментах, а Гермес завершил дело, наделив ее удивительным красноречием. Пандора явилась братьям Прометею и Эпиметею. Прометей сразу заподозрил неладное, увидев женщину слишком совершенную, чтобы это было правдой. Но Эпиметей немедленно влюбился и взял ее в жены.

Зевс подарил супругам ларец. «Возьмите этот ларец и храните его в надежном месте. Но, предупреждаю вас, ни в коем случае не открывайте его», – сказал он.

Эпиметей, ослепленный любовью к Пандоре, забыл о предупреждении Прометея – никогда не принимать подарков от богов. Он спрятал у себя дома ларец, полученный от Зевса.

Пандора была счастлива со своим мужем. Мир казался волшебным местом. Никто не болел и не старился. Никто не был зол.

Но Пандора все думала, что же могло быть в загадочном ларце.

– Мы только посмотрим, что там, – упрашивала она Эпиметея, используя все свое обаяние.

– Нет, ведь Зевс запретил нам открывать его, – отвечал ей муж.

Пандора каждый день умоляла Эпиметея открыть ларец, но он отказывался. Однажды утром Пандора воспользовалась тем, что мужа не было дома, и проскользнула в комнату, где был спрятан подарок Зевса. Она взломала ларец и медленно приоткрыла крышку.

Но прежде чем она успела заглянуть внутрь, оттуда раздался страшный вопль, протяжный стон, полный боли. Пандора в испуге отшатнулась. Из ларца вырвались беды и несчастъя – ненависть и зависть, жестокость и гнев, голод и нищета, боль и болезни, старость и смерть.

Пандора попыталась закрыть крышку, но было слишком поздно: беды уже обрушились на человечество. Однако на самом дне опустевшего ларца оказалось еще кое-что. Какой-то пустяк в самом уголке. Это была надежда. И хотя людям пришлось познать горе, но надежда всегда остается с ними.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V

То, что я вижу, заставляет меня отшатнуться в изумлении. «Боже мой», – шепчу я. Зевс с сочувствием говорит:

– Ты хотел знать. Теперь ты знаешь. Я оглушен.

Зевс подходит и кладет руку мне на плечо. Кажется, он стал немного меньше ростом.

Туман поредел, и передо мной… гора, вершина которой теряется в облаках. Я думал, что уже на вершине, а на самом деле прошел лишь часть пути.

– Вот поэтому я не хотел приходить сюда, – говорит царь богов.

Значит, я не на вершине Эдема. И Зевс не «Верховный Бог».

Он следит за моим взглядом.

– Я тоже каждый вечер смотрю туда и думаю: «Что там наверху?»

Я стою, широко раскрыв глаза. Вдруг наверху, пробиваясь сквозь плотные облака, трижды вспыхивает свет. Словно дразнит нас.

– Я солгал тебе. Я не создал Вселенную, животных, человека, я выдумал все это. Даже моя лаборатория – всего лишь декорации, которые убеждают меня самого в том, что я Верховный Бог. Но… нет. Я не Творец. Я просто Зевс, царь богов-олимпийцев. Я только «8». Восьмерка, бесконечный бог. Но есть что-то, что превыше бесконечности. Это «9».

Он произносит «девять» с благоговением, его голос дрожит от волнения.

Зевс поворачивается к другому окну, которое выходит на запад.

– Я управляю всем, что находится у подножия «моей» горы. Я повелеваю другими богами, которые повелевают ангелами и людьми. Но и надо мной есть то, что выше меня. Я не знаю, что это. Я пытаюсь представить.

Он становится еще меньше.

Толкуя цифры так, как учил меня Эдмонд Уэллс, я пытаюсь понять:

– 9… Линия любви, такой же виток спирали, как у ангела. Но ангел, 6, это спираль, спускающаяся с неба. А «Творец», 9, виток любви, поднимающийся к небу.

Зевс кивает, он тоже думал об этом.

– 9 – цифра, обозначающая вынашивание, возникновение, зарождение.

– Я думаю, что Творец, 9, создал человека и богов по собственному подобию. Для того чтобы понять, чем может оказаться 9, я искал новых ощущений, менял любовниц, любовников, пускался в новые приключения. Я хотел, чтобы реальность показала мне, кто я на самом деле и откуда пришел. Мы все пришли оттуда.

Зевс становится еще меньше. Теперь мы одного роста.

– Однажды я сказал себе: «А если там ничего нет?» Я надеялся на это. Так надеялся. Возможно, самое худшее во всем этом то, что я, Зевс, – «верующий» бог.