— А как же! Смотря какие круги! — ухмыльнулся Гоглик во весь рот, сам не зная отчего.

Ната покраснела, уловив в его словах какой-то скрытый постыдный намек. И по дороге из подвала не принимала его руки, когда он хотел помочь ей перелезать через горки кирпичей и ломаные оси.

В остервенелом состоянии Пилия возвращался в город. Промчавшись по шоссе туда и обратно в поисках воров и не найдя никого — да и кого искать? — он накинулся на буфетчика и избил его до бесчувствия, требуя имя клоуна в белых рейтузах, но буфетчик только пускал кровавую слюну и разбитыми губами клялся, что ничего не знает.

Неожиданно подъехала милиция. Двое сотрудников уняли Пилию. Ни известие, что он их коллега, ни удостоверение не произвели особого впечатления, хотя и были встречены одобрительными кивками. Милиционеры предложили написать заявление. По их лицам Пилия понял, что тут наверняка нечисто — очень уж скоро приехали, слишком деловито отняли у него буфетчика, быстро вытащили ручку и бумагу, чересчур участливо смотрели на Пилию, предлагая написать заявление о грабеже и вскользь интересуясь, что за ценности хранились у него в багаже, откуда и куда он едет и почему так зверски избил буфетчика.

Послав их мысленно к черту, сквозь зубы пообещав буфетчику, что завтра он вернется и тогда тому несдобровать по-настоящему, Пилия раздраженно спросил у сотрудников, кто их вызвал. Они ответили, что вызвал буфетчик по факту ограбления машины, кто же еще? Это его обязанность! И они просят Пилию написать заявление и указать, что именно у него украдено.

— Завтра приеду, напишу! — буркнул Пилия, сел в их «канарейку» и доехал с ними до Хоби, причем сотрудник за рулем все сетовал на участившиеся грабежи, а второй проклинал Горбачева и перестройку, изредка косо посматривая на Пилию, который теперь совершенно точно уверился, что они появились для того, чтобы увезти его подальше от закусочной. Или воры послали их посмотреть, как там дела?.. Если так, то они, может, уже знают, что в чемодане. Хотя нет — вряд ли нормальный вор расскажет ментам о чемодане с опиумом!

«Ничего, до всех доберусь!» — в ярости думал Пилия, пересаживаясь на КПП в машину усатого рейсовика, где нашлось одно свободное место.

Как под гипнозом ехал до самого Тбилиси, мало понимая, где он и что происходит. Пилия был в шоковом состоянии и поминутно курил. Ему казалось, что у него украли не чемодан, а все нутро. Единственное, что вертелось в его опустевшей тяжелой голове, — это то, что завтра надо вернуться в проклятую закусочную и выбить из буфетчика имя обезьяны в рейтузах. Других ниточек нет. Простую мысль, что буфетчик может ничего не знать и это дело рук залетных гастролеров, Пилия отвергал начисто. Это, безусловно, местные мастера с отработанными трюками — залетные не стали бы так нагло действовать… Тем более, что машина, без парприза, вся в грязи — не очень лакомый кусочек. Значит, местные, подбирают, что плохо лежит… И чего залетным делать в кафе на шоссе? Они воруют в городах, наугад… Нет, это дело рук местной нечисти… А раз так, то буфетчик должен их знать — и точка!

Больше Пилия ничего придумать не сумел и смотрел в окно застывшим взглядом. Ему казалось, что какая-то крепкая рука вышвырнула его из жизни. Кулак разбил его мечту, где он нежился в блаженстве. Рассеялась завеса воздушных замков и земных. Жизнь бросила лицом в грязь.

«А может, наказание за то, что дал слово Богу, но убил Паико?» — вдруг испугался Пилия и похолодел. Он дал слово Богу никогда никого не бить и не мучить, Бог поверил ему, спас от узбеков, а он убил Паико и выбросил труп в окно… Да, это расплата…

Поздно вечером, едва он успел ввалиться в квартиру и принять душ, ему позвонил Мака и с ходу сообщил, что надо брать Сатану.

— Какого Сатану? — не понял Пилия.

Мака в двух словах объяснил, в чем дело. Уже день он водит Сатану, майор приказал брать, но никого из сотрудников нет на месте, а один он не решается это делать — бугай здоров, явно опасен и может пропасть в любую минуту. Пилии он позвонил на всякий случай, даже не знал, что он приехал.

— Я устал, ничего не могу… — ответил Пилия.

Мака, помолчав, сказал:

— Пойми — я один против такого зверя! Майор приказал… Никого нет: Нодар в командировке, Сико на больничном, Бидзина в Лило уехал, на таможню, сам боров на совещании. Мы же партнеры. Что мне делать?

Пилия вздохнул:

— Ладно. Где ты?.. Объясни, куда ехать. Понял… Вторая арка…

Он нацепил на плечо кобуру с запасным пистолетом и, полусонный, отправился к машине. В Сабуртало, недалеко от дома Сатаны, заехал на тротуар, пробрался к многоэтажке и юркнул в авто к Маке.

— Вон его подъезд! А там окна! — показал Мака после приветствий.

— Что здесь происходит?

Мака вкратце рассказал ему о Бати, кольцах, гинекологе. Потом, поколебавшись, сообщил о предложении, которое ему сделал майор насчет отца Кукусика, Элизбара Дмитриевича — украсть и взять выкуп.

— Интересно, — оживился Пилия и впервые с того момента, как потерял чемодан, осмотрелся вокруг, смутно чуя, что жизнь продолжается и надо жить. О том, что он будет говорить Большому Чину про чемодан, он еще не думал всерьез. Но деньги понадобятся в любом случае.

Было поздно и темно. Некоторое время они сидели молча. Потом их внимание привлек белый «Москвич» с красным крестом, скромно стоящий в углу двора. Бородатый шофер, зевая и ежась, тоже, казалось, кого-то ждал.

— Ты заметил, когда он подъехал?

— Нет.

Тут из подъезда появился Сатана.

— Это он, — сказал Мака.

Сатана валкой походкой направился к «Москвичу» и сел в него. Машина отъехала. Милиционеры на значительном расстоянии последовали за ней и удачно ехали до городского кладбища на Кукия,[56]где «Москвич» стал взбираться дальше, туда, где начинался лес. Они с выключенными фарами ползли за ним.

Вот фары «Москвича» замерли. Мака тихо съехал с дороги и заглушил мотор. Милиционеры высунулись в открытые окна, потом тихо вылезли из машины, придавили дверцы и выглянули из-за кустов. И успели заметить, как Сатана, покинув «Москвич», пошел в сторону леса, а машина развернулась и уехала по ухабам вниз.

— Он один. Будем ждать, пока выйдет?

— А вдруг он там трупы закапывает? Надо на месте увидеть. Пошли вот так, наперерез, где его фонарик светит. Сколько обойм с собой?

— Две.

— И у меня тоже.

Партнеры пошли за пятном света и приблизились шагов на сорок. Фонарик Сатаны, шедшего по тропинке, облегчал дело — можно было сохранять дистанцию.

Вот пятно покрутилось, запрыгало по стволам. Затем уверенно двинулось в сторону от тропинки, по-прежнему хорошо видное.

Наконец, вздрогнуло и замерло. Преследователи тоже встали за стволами и начали прислушиваться. Пилия уловил стук лопаты о землю.