Меркурио…

Что он сделает?

Что он скажет?

В ее замочную скважину вставили ключ. Мия даже не потянулась к стилету. Кто бы это ни был, ей все равно. Поудобнее перехватив сигариллу губами, она уставилась в потолок, наблюдая за извивающимися тенями.

Тихие шаги. Стук трости по холодному камню.

У изножья кровати возник горбатый и усталый силуэт.

– Пойдем домой, вороненок.

Она посмотрела на старика. В глазах – слезы.

О Дочери, как же она тогда себя ненавидела…

– Да, шахид.

Покидая школу, Мия почти ничего с собой не забирала – только самое ценное. Клинок из могильной кости. Брошь из железного дерева, ради которой она столько трудилась. Крепко связанный непромокаемый мешок с книгами и забрызганным кровью ежедневником Лотти. Больше через Кровавую Тропу ничего не пройдет. Больше она ничего не может взять.

Наив проводила Мию и старика по спиральной лестнице к комнате вещателя, но во владения Адоная заходить отказалась.

– Поразмысли обо всем пару перемен, – сказала Наив с порога. – Время залечит раны. Наив будет рада ее возвращению. Наив может замолвить за нее словечко перед Матерью Друзиллой, пока ее не будет. Она может сопровождать Наив в караванах в Последнюю Надежду. Это хорошая страна. Хорошая жизнь. Наверное, не совсем та, которой она хотела… – женщина посмотрела на комнату и вещателя внутри, – …но в жизни редко так бывает.

Мия кивнула. Сжала ее руку.

– Спасибо тебе, Наив.

Они шагнули в комнату Адоная. В воздухе висел густой запах крови. Вещатель сидел у бассейна, весь испачканный в крови. Он даже поклонился Меркурио, не переставая смотреть в пол.

Старик выглядел более усталым, чем когда-либо. Спуск по лестнице прошел медленно и мучительно, его трость отбивала в такт каждому шагу. Вряд ли он ожидал, что когда-нибудь снова пройдет этим путем, предполагала Мия. Вряд ли думал, что вернется сюда, чтобы забрать ее – свою лучшую, неудавшуюся ученицу – в Годсгрейв с позором. Но, по-видимому, Достопочтенная Мать сказала Меркурио, что Мии лучше не присутствовать на посвящении. Паукогубица пришла в ярость, что ее фаворитку исключили. Но у лорда Кассия не было времени на слабости или слабаков, и вскоре он прибудет в гору, чтобы помазать остальных своей кровью. Мия же вернется с шахидом в Годсгрейв и хорошенько обдумает свое будущее. Она может вернуться в гору и всю жизнь прослужить Десницей. Или же решить, что жизнь в позоре неприемлема, и взять дело в свои руки.

Друзилла четко дала понять, какой ответ она предпочтет услышать.

И Мие так и не удалось попрощаться с Триком…

– Пошли, вороненок, – вздохнул Меркурио. – Всегда терпеть не мог эти гребаные бассейны. Чем раньше войдем, тем быстрее выйдем.

– Подождите! – раздался крик.

Мия обернулась, сердце подскочило от мысли, что, возможно, он сам пришел с ней попрощаться. Но вместо Трика по коридору бежала Эшлин. В груди Мии смешались разочарование и радость. Эш закинула руки ей на плечи и крепко сжала подругу, Мия изо всех сил обняла ее в ответ.

– Что, хотела уйти, не попрощавшись? – требовательно поинтересовалась Эш.

– Я вернусь, – ответила Мия. – Через пару-тройку перемен.

Эш со знающим видом посмотрела на мешок Мии, на пожитки внутри. Но ничего не сказала.

– Ты кажешься мне знакомой, – сказал Меркурио. – Как тебя зовут, барышня?

– Эшлин, – ответила девушка. – Эшлин Ярнхайм.

– Дочка Торвара? И как там этот старый ублюдок?

– Так же, как и раньше. Полуслепой. Изувеченный. Искалеченный.

– Он будет тобой гордиться, Эш, – сказала Мия. – Ты преуспела там, где другие потерпели неудачу.

– Ты не потерпела неудачу, Корвере, – яростно ответила Эшлин. – Даже не смей так думать.

Мия грустно улыбнулась.

– Ну конечно.

– Я серьезно, – Эш сжала ее руку. – Тебе всегда было здесь не место, Мия. Ты заслуживаешь лучшего.

Улыбка сошла с лица Мии. В глазах вспыхнуло недоумение. Меркурио нетерпеливо проворчал:

– Пошли, хватит этой сентиментальной херни. Пора домой.

Эш хмуро покосилась на старика. Неуверенно взглянула на Мию. Сделала глубокий вдох, будто перед прыжком в темные воды. А затем медленно подалась вперед, взяла лицо Мии в ладони и ласково поцеловала в губы.

Поцелуй длился на секунду дольше, чем требовалось. Или же недостаточно долго? Теплый, мягкий и сладкий, как мед. Прежде чем Мия смогла решить, все закончилось. Эш отстранилась и сжала ее руку. В ее глазах горел миллион несказанных слов. На языке Мии – еще миллион.

– …Попрощаешься за меня с Триком? – наконец спросила она.

Лицо Эш помрачнело. Она вздохнула. Медленно кивнула.

– Да. Обещаю.

Мия отпустила руку подруги. Посмотрела на стены вокруг. На глифы и кровь. Гадая, видит ли она их в последний раз. Глянула на Адоная, Меркурио, Эш. И, глубоко вдохнув, шагнула в бассейн.

Алая кровь сомкнулась над головой.

Мия закрыла глаза.

И скользнула вниз.

Эшлин стояла во тьме целую вечность. Девушка провела пальцами по губам, думая обо всем, что могло бы быть. Наблюдая за Адонаем, который, в свою очередь, наблюдал за кровью. За этой красотой недавнего самоубийства, прячущейся здесь во мраке. За пауком в центре алой паутины, чувствующим малейшие вибрации своих нитей.

– Великий вещатель, когда прибудет Лорд Клинков? – спросила Эшлин.

Адонай моргнул. Оторвался от созерцания алого бассейна, словно удивленный, что она по-прежнему здесь.

– Когда прибудет, маленький аколит, – ответил он.

Эш улыбнулась, низко, размашисто поклонилась и вышла из комнаты. Затем вскарабкалась по спиральной лестнице, спрятав большие пальцы за пояс и пожевывая кончик косички. Когда колокола отбили два часа, девушка выругалась и ускорила шаг. Быстро поднялась к сердцу горы, добравшись до самого выступа Небесного алтаря.

В зале прибрали и все подготовили для банкета в честь посвящения. На кухне шумно суетились, но в самом алтаре никого не было. Никого, кроме одинокого силуэта, прячущегося в тени, облокотившись на перила и глядя в темноту.

– Как оно, Трикки?

Юноша обернулся, кивнул в знак приветствия. Затем снова посмотрел на качающуюся пустыню внизу. На бесконечную, прекрасную ночь.

– Никогда не устану от этого вида, – выдохнул он.

– Да, выглядит зрелищно, – согласилась Эш, облокачиваясь на перила рядом с ним.

– Оз сказал, что ты хотела со мной поговорить, – пробормотал юноша. – О Мии.

– Она вернулась в Годсгрейв на несколько перемен. Чтобы прочистить голову.