– Подумываю в перерыве получить роль в кино.

– Неплохая идея. А вы справитесь?

Джан кивнула, так как чувствовала себя слишком виноватой, чтобы упоминать Сэма или «Рождение звезды».

– Конечно же у меня остается работа с рекламой «Фландерс Косметикс», но я просто ненавижу эту белиберду. Я никогда не хотела быть моделью.

– Прекрасное разоблачение – они всегда выглядят классно.

– О, заурядные манекенщицы, я Ненавижу их – это такая деградация. Вы так не думаете?

– Все-таки это работа для артиста, – возразил Майкл.

Джан улыбнулась, польщенная тем, что ее приняли всерьез, и поняла, что может проболтать с Майклом еще часа три, но совершенно не способна еще что-нибудь съесть. Трех чашечек кофе было вполне достаточно, чтобы нейтрализовать эффект шампанского. Джан была весьма благодарна хозяевам заведения за то, что они подали кофе без предварительного заказа. На Джан произвело впечатление и то, что Майкл заплатил по счету, а не разыгрывал сценку вроде той, о которых она не раз слышала, когда другие актеры говорили: «Одно мое присутствие уже достаточная плата. Вот вам мое фото с автографом „Моим лучшим друзьям в сиамском доме"». Он заплатил чеком и оставил официантке огромные чаевые. Джан было так хорошо, хотелось, чтобы вечер не кончался. Ну и что, если кто-то сфотографирует их, когда они будут уходить? Она надеялась, что это попадет в газеты. Майкл предложил сходить в клуб, чем весьма обрадовал Джан.

– Это всего лишь подвальчик, – пояснил он. – Но в последнее время здесь стало модно появляться. Мы увидимся там с некоторыми моими друзьями.

Около клуба была огромная толпа, и снова некий пиратский фотограф щелкнул Джан и Майкла прежде, чем привратник провел их внутрь. Некоторые женщины в очереди начали называть имя Майкла, но больше всего Джан удивило то, что люди обращали на нее почти столько же внимания, сколько и на него. Клуб был больше, чем она ожидала, и, похоже, все столики были заняты. Однако метрдотель провел их через комнату к сцене, и словно из воздуха возникли маленький столик и стулья.

– Кевин Лир здесь, – проговорил Майкл, помахав через зал знаменитому актеру. – Он со своей последней пассией, Феб Ван Гелдер.

– И Крайстал Плинем на самом виду, – подхватила Джан, кивнув головой в направлении актрисы, которая сыграла Джилл, еле сдерживая смех.

– Вы знакомы? Хотите, я вас представлю?

Джан покачала головой, стараясь при этом не выдать своего замешательства. Она ничего не имела против Кевина Лира, но, несомненно, не хотела встречаться с Крайстал Плинем. «Конечно, теперь у меня своя успешная карьера», – напомнила она себе, но почувствовала себя неловко.

– Этот клуб – самая нижняя ступенька среди тех, где показывают комедийные сценки, – пояснил Джан Майкл. – Здесь выступают только истинные новички, у которых нет никакого опыта. Спустя некоторое время они переходят работать в другие клубы, но здесь от них ожидают, что они будут работать и официантами, в награду за что у них есть право два-три раза за вечер пользоваться микрофоном. Мне нравится заглядывать сюда раза два в месяц. Обычно серая масса не очень-то хороша, и я не раз видел, как их освистывают и сгоняют со сцены. Но время от времени попадаются настоящие артисты. Здесь есть один полоумный со злым монологом. Злым, но забавным.

Джан видела все это сотни раз в Нью-Йорке. Она лишь улыбнулась и просидела два нудных, совершенно не смешных выступления, замечая при этом, что становится уже поздно. Представление было скорее унижением выступающих, чем развлечением публики, но, возможно, развлечение в этом-то и заключалось. Выступающие были настолько плохи, что Джан было больно за них.

И снова Майкл, казалось, был совершенно созвучен ее настроению.

– Еще один, и мы пойдем, это один из тех, о ком говорят и ради которого я привел вас сюда.

Конферансье, очевидно, тоже из официантов, вышел на сцену, чтобы объявить следующего выступающего. Ему не стоило называть имени. Как только Джан увидела его, проходящего через зал и вспрыгивающего на сцену, она сразу же все поняла.

Это был Нейл! Нейл Морелли! Джан попыталась осознать это, но Нейл уже был готов к выступлению. О Боже! Нейл на нижней ступеньке в вечернем клубе Лос-Анджелеса! И официант! Официант, который ждет до последнего, чтобы выступить. И все же, несмотря на свой ужас, Джан стала вживаться в его конферанс.

Нейл уже говорил, и речь его была еще более тороплива, если это возможно, чем в Нью-Йорке.

– Сегодня здесь присутствует парочка знаменитостей! – Нейл приложил руку козырьком к глазам и уставился в темноту. – Вот, скажем, Кевин Лир, дамы и господа. Я имел честь обслуживать его сегодня вечером. Благодарю за баксы, Кевин. Теперь, если бы моя мать жила в Лос-Анджелесе, я бы смог позвонить ей по телефону.

Публика рассмеялась, но Джан почувствовала, что бледнеет. Нейл оглядывал зал и внезапно остановился, словно его что-то поразило.

– О, Боже мой! Да это же Майкл Маклейн. И – да, так и есть – он с какой-то восходящей звездой! Верно, кто бы мог подумать? Он здесь с актрисой, исполняющей главную роль в шоу «Трое на дороге», Джан Мур!

Из-за шока, который она пережила, обнаружив Нейла в таком месте, Джан не была готова к тому, чтобы он признал ее в этом качестве. Ей потребовалось несколько секунд и толчок от Майкла, чтобы встать, затем она быстро села, ноги не держали ее.

– Всем известна склонность Майкла к езде. Я хочу сказать, к езде на мотоцикле.

Умеренное одобрение слушателей. Джан онемела. Нейл работает на публику? Глупые, плоские шутки? Это не его стиль.

– Хорошо, может быть, я кого-то упустил? – Нейл сделал паузу. – Есть здесь какие-нибудь Фонды? Нет? Ну, а как насчет Коппол? Они есть везде. Вы уверены? Посмотрите вокруг себя, чтобы увериться, ибо я хочу сказать вам нечто важное, но сначала убедитесь, что этих людей нет среди вас. – Теперь он почти шептал в микрофон настойчивым голосом. – Никаких Каррейденсов? Бриджес? Арназесов? Ладно, наконец, нет ли в публике Тори Спеллинга? – Когда никто не ответил, Нейл начал говорить в другом тоне, чуть громче, но еще более заговорщически. – Прошу вас, последите за дверью и сообщите мне, если кто-нибудь из них появится. – Несколько секунд Нейл оглядывал комнату, затем остановил свой взгляд на Джан. Он выглядел еще тоньше, чем всегда, почти отощавшим, и в глазах его был параноический блеск. – Мисс Мур, извините меня, но чем занимался ваш отец?

Джан почувствовала, что леденеет.

– Мой отец работал на правительство.

– Дипломат?

– Нет, почтальон. Нейл засмеялся:

– Вот в этом я и хотел убедиться. Не как у вашей напарницы Лайлы Кайл, верно? Ее мать – Тереза О'Доннел, а отец – Керри Кайл. А теперь скажите мне, мисс Мур, насколько трудно было Лайле Кайл получить свою роль? Ей ведь пришлось гораздо труднее, чем вам? Как вы полагаете, тот факт, что ваш отец – почтальон, а ее – приносящий огромную прибыль идол утренних спектаклей, ничего не значил для продюсеров вашего шоу? Нет, нет, не отвечайте. Я не собираюсь ловить вас на слове. – Нейл начал обрабатывать другую сторону зала. – О, совершенно случайно Лайла Кайл ходила в школу Вестлэйк с Тори Спеллингом. Их было всего около ста человек во всей школе. Посмотрим, – проговорил Нейл, делая вид, что пытается что-то выяснить. – В моей школе Ивандер Чайлдс, это в Бронксе, было до четырехсот выпускников в год и ни одного, ни одного, кто попал бы в крупное телешоу. Правда, ведь трудно поверить? Ну и стадо недоделок! А из Вестлэйка вышло двое. Вот какое великое обучение! К тому же то, что их мамы и папы владеют этой отраслью, не слишком им мешает, – проговорил Нейл и покачал головой. Раздались смешки. – Понимаете, люди, становится все яснее и яснее, что единственный путь чего-то добиться в этом бизнесе – это быть членом семьи, лидирующей в шоу-бизнесе, членом одной из его династий.