Впрочем, сейчас для этого уже не оставалось времени. Она села, положив ноги на низенькую ограду крыши-палубы, и стала ждать Лауру Ричи. У нее должны были взять интервью! И не для какого-нибудь глупого пасквиля в «Ти Ви Гайд», а для настоящей полнокровной статьи в блестящем журнале. Конечно же она нервничала, хотя ее и интервьюировали раньше, до Джан Мур, когда она еще была Мери Джейн Морган, и она получила отличные отзывы о пьесе «Джек, Джилл и компромисс». Единственный раз, когда ее серьезно интервьюировали, если не считать бюллетень церкви св. Малахии.

Как пройдет интервью с Лаурой Ричи можно было только догадываться, но одно Джан знала твердо – с ней надо держать ухо востро. У Ричи репутация выискивательницы грязи, способной заставить тебя проговориться. В своих телеинтервью она все время делает выпады ниже пояса. Говорят, что она ненавидит любого, кого ей не удается довести до слез. Джан знала, что ей предстоит пройти по узенькой жердочке: казаться достаточно откровенной, чтобы поддерживать у Лауры интерес, и в то же время не настолько глупой, чтобы позволить ей вызнать ее историю такой, какая она есть на самом деле.

Из радио «Реклама» предложили прислать своих интервьюеров, вопросы которых разрываются словно бомбы. Джан решила, что один на один лучше. Она не хотела распылять внимание.

И ей кое-что порассказали о Лауре Ричи. Не достаточно, чтобы Джан чувствовала себя спокойно, но вполне достаточно, чтобы она поняла – интервью будет непростым. Итак, основные правила установлены. Фокус сосредоточится на «Троих на дороге», а не на Джан Мур, чтобы облегчить давление на актрису.

Джан решила, что самое лучшее – полуправда. Жизнь маленького городка в северной части штата Нью-Йорк. Все даты неясны. Если Лаура будет очень настойчива, она расскажет об автомобильной катастрофе и скажет, что родители погибли, разыграет из себя сироту: такой она себя всегда и чувствовала. На мгновение Джан закрыла глаза, мысленно проигрывая свою роль, как она часто делала перед выходом на сцену или перед камерой.

– Привет, я – Джан Мур, – сказала она сама себе и подождала, пока слова не улягутся у нее в голове.

Когда Джан открыла глаза, у ее дверей остановился автомобиль. Джан встала, прошла через весь дом и открыла дверь прежде, чем Лаура Ричи поднялась на верхнюю ступеньку.

– Привет, – сказала она. – Я – Джан Мур.

Так я впервые встретилась с Джан Мур. Стоя перед дверью маленького бунгало, я размышляла, сколько времени ей понадобится, чтобы перебраться в нищие кварталы. Джан открыла дверь сама, одетая в белые слаксы и темно-синюю шелковую тенниску, провела меня на кухню и указала на стул перед стойкой для завтрака. Налила кофе и поставила поднос с сандвичами, которые утром, по-видимому, принес разносчик вместе с небольшой коробкой печенья. Конечно же, теперь я охотно бы сказала, что знала тогда о том, что нахожусь на пороге сенсации десятилетия в шоу-бизнесе, но это было бы неправдой. Для меня это был рутинный биографический очерк, и я надеялась, что он не отнимет много времени. Я хочу сказать – ну что особенно интересного можно узнать у двадцатичетырехлетней телезвезды?

– Пойди узнай, – как говаривал Марти Ди Геннаро.

– Итак, вы готовите, – начала я, наблюдая, как Джан грациозно движется по кухне. Если она сейчас солжет, что сделала эти сандвичи, я сразу пойму, с кем имею дело.

Джан выдержала паузу, словно соображая, шучу я или нет, и засмеялась.

– Нет, я лишь разогреваю или переразогреваю. Я много готовила в свое время, но теперь с моим распорядком…

И на этом она прервала свои объяснения. Что ж, первое испытание Джан выдержала.

– Какой миленький домик, мисс Мур!

Я любила начинать с официоза, чтобы посмотреть, как актриса проглотит это «мисс» и прочую чепуху и как она обратится ко мне в ответ. Голливуд – городок неформальный, но лучше заранее знать свое место, прежде чем на него укажут.

– Пожалуйста, просто Джан, и можно я буду звать вас Лаура. Что ж, она справилась и со вторым тестом. Джан, видимо, милый ребенок.

– Мне самой дом очень нравится, – согласилась она. Джан подхватила поднос и пошла в гостиную.

– Лучше в доме, о'кей? – спросила она. – Я все еще никак не привыкну к тому, что здесь постоянно так много солнца.

И это было правдой – кожа у нее была бледной. Джан провела меня в мило обставленную гостиную: большое кресло «Микки Маус», обитое выцветшей тканью в цветочек, и несколько хаотично разбросанных пуфов. Джан задернула белые занавески, чтобы смягчить яркий свет. Возможно, чтобы я не разглядела ее, сидя слишком близко! Но тогда я ничего не заметила.

– А вы здорово потрудились за такой короткий срок. И все обставили сами?

– Нет, это всего лишь арендованный дом с мебелью. Но кое-что я уже приобрела и кое-что присмотрела с тех пор, как перебралась сюда. Тем не менее, я чувствую себя здесь как дома.

– Не знаю, – покачала я головой. – Когда я что-то вижу в магазине и мне это нравится, я обязательно приношу это домой, а через несколько дней смотрю и думаю: и что это мне приспичило? Покупка как правило выглядит дерьмово и всегда оказывается весьма неудобной. Мне нужна профессиональная помощь, а вы – счастливица, у вас есть нюх на вещи.

Джан с улыбкой посмотрела на меня и пожала плечами. Мне она нравилась. Похоже, девица никого не обманывала, в том числе и себя.

– Но у вас прекрасный костюм, Лаура. По крайней мере, у вас отличный вкус в одежде. Я ненавижу делать покупки и никогда не покупаю одежду одна.

Я подалась вперед, пропуская комплимент мимо ушей. В конце концов мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне, и костюм должен быть хорош, даром, что ли, за него заплачено двадцать шесть сотен баксов у Эскады.

– Можем ли мы считать это началом интервью? – спросила я. – Это ведь то, чем интересуются читатели. Как вы выбираете наряды? Как обставлен ваш дом? Вся эта милая чушь. Вас интервьюировали прежде?

С этими словами я достала небольшой черный диктофон, поставила на стол между нами и включила его.

– Мне следует рассматривать это интервью с вами как первое настоящее. У вас, несомненно, есть ловкость, если вы смогли стать первой, кто взял интервью у всех нас троих.

– Нет, это не ловкость, милочка, а настойчивость и упорство. Держи палец на звонке, всегда говорю я. Как продавец пылесосов. Довольно скоро кто-нибудь вам откроет, хотя бы для того, чтобы прогнать.

Я поставила свою чашку кофе, подняла блокнот и открыла чистую страницу.

– Итак, немного о себе. Как вы стали тем, что есть сейчас? Иногда этого банального вопроса достаточно, чтобы они говорили часами: все актеры – нарциссисты. Джан лишь пожала плечами.

– Я сама задаюсь этим вопросом. Сначала я говорила себе, что это талант, который всегда всплывает на поверхность, как сливки. Затем думала, что помогает внешность и, наконец, решила, что пришло время. А теперь… – Она снова пожала плечами. – Все, что я могу сказать, это совпадение всех факторов. Ничего более.