— С чего ты взяла, что его станут слушать? — осведомилась она.

— У них просто не останется выхода, — ответила Кора. — Дантон может быть крайне убедителен.

Винтер покачала головой.

— Что за чушь! Там, в зале, добрая сотня вооруженных головорезов Последнего Герцога — и Дантон хочет сказать им речь?!

— Ты когда–нибудь видела его выступление? — спросила Кора.

Винтер промолчала. Видела, конечно же, — тогда, в Вендре, — и нельзя отрицать, что оно произвело ошеломляющее впечатление. Толпа заключенных вдребезги разнесла позиции солдат Конкордата. «Вот только в ту ночь мы ударили по ним с тыла и застали врасплох». Даже если сейчас депутаты откликнутся на речь Дантона так же пылко, громилы Особой службы будут начеку. Возможно, толпа и подавит их сопротивление — но не бескровно, далеко не бескровно.

«Тяните время», — написал Янус. Что ж, быть может, это сработает. Если убедить Дантона говорить помедленней…

— Дайте мне побеседовать с ним, — вслух сказала Винтер.

Кора помотала головой.

Он не… он почти ни с кем не говорит с глазу на глаз.

— Хоть минутку. — Винтер прикусила губу. — Раз уж мы задумали такое, нужно убедиться, что он понимает, на что идет.

— Я не… — начала Кора и запнулась. — Ладно, попытайся.

Винтер прошла залитым кровью коротким коридором. Дверь в его конце все так же была распахнута, и Дантон сидел в хлипком кресле, благожелательно уставясь в никуда. У его ног красовалось несколько пустых бутылок.

«Может, он пьян? Тогда понятно, откуда этот бессмысленный взгляд».

Что ж, по крайней мере, выглядел он прилично — элегантный, подчеркнуто скромный сюртук с золотыми пуговицами, волосы аккуратно причесаны, шляпа, закрепленная булавками, сидит как положено. Заметив Винтер, Дантон помахал рукой.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — настороженно отозвалась она. — Я — Винтер.

— Привет, — повторил Дантон и засмеялся.

— Кора сказала, ты хочешь произнести речь, — продолжала Винтер, пытаясь хоть что–то прочесть на его лице. — Тебе ведь известно, что происходит внизу, верно?

— Люди ждут, когда я расскажу им свою историю, — сообщил Дантон с широкой бесхитростной улыбкой. — Я готов. Кора мне все сказала, и я готов.

— Твою… историю? Не понимаю.

— Я люблю рассказывать истории.

Что–то здесь чертовски не так. Может, он притворяется? Винтер шагнула вперед, остановилась у кресла, и Дантон, подняв голову, бессмысленно воззрился на нее. В его голубых глазах светилось одно только безыскусное любопытство.

— Тебя могут убить, — сказала Винтер. — Ты это понимаешь?

Дантон моргнул и улыбнулся еще шире.

— Людям нравятся мои истории.

— Истории…

Леденящее душу подозрение охватило Винтер. Она без колебаний протянула руку и коснулась плеча Дантона.

Глубоко внутри нее всколыхнулся Инфернивор. Всплыл из темных недр души, заструился сквозь плоть, проник в ладонь, что лежала на плече Дантона, и замер, принюхиваясь, словно охотничий пес, почуявший добычу. И внутри Дантона тотчас откликнулось на близость Инфернивора нечто: другая сущность — яркая, воздушная, красочная отпрянула, корчась в исступленном, безрассудном ужасе. Инфернивор замер, изготовился для удара, ожидая лишь усилия воли Винтер, чтобы одним прыжком перемахнуть узкий зазор между ним и жертвой — и жадно поглотить чужую магию.

Дантон ничего этого не чувствовал. Он глядел на Винтер и все так же улыбался. Она медленно убрала руку.

— Вряд ли мы сумеем провести его в зал, — сказала она, вернувшись в прихожую. — У лестниц будет охрана.

Кора кивнула.

— Думаю, можем пробраться на балкон, где я сидела. Когда ворвались шпики и я побежала сюда, по пути мне не встретилось ни единой живой души. Балкон выходит на главный зал за алтарем. Там Дантон будет виден всем.

Погоди! — воскликнула Кит. — Ты что же, согласна?

— Да, — сказала Винтер.

— А если в него кто–то выстрелит? Он нужен нам. Он — душа всего… всего нашего дела! Ему не следует рисковать собой!

Винтер перехватила взгляд Коры, и в это мгновение они поняли друг друга без слов.

«Дантон вовсе не душа революции. Он просто… орудие».

Кора и ее друзья использовали Дантона, или, вернее, магию, что в нем обитала. Как хандараи использовали Феор, как Орланко использовал Джен. Однако сейчас Винтер просто не видела другого выхода.

— Он сам этого хочет, — солгала она. — И я думаю… его станут слушать.

Бекс, мертвенно бледная, но все такая же возбужденная, порывисто вскочила на ноги.

— Все будут слушать Дантона! Все до единого, даже шпики Конкордата! Я всегда говорила — если б только люди слушали Дантона, все пошло бы как надо!

Она пошатнулась от головокружения, и Молли, вовремя подхватив ее под локоть, помогла удержаться на ногах.

Винтер вздохнула.

— Ладно. Кора, веди нас к этому балкону. Мы с Кит пойдем за тобой. Все остальные — держитесь вокруг Дантона и, если кто–то выскочит сзади, кричите что есть силы.

* * *

Небольшой каменный балкон, о котором говорила Кора, футах в тридцати над алтарем, был почти незаметен из главного зала. Вдовья галерея предназначалась для широкой публики, а из этого укромного местечка без помех наблюдали за службой высокопоставленные гости — священнослужители и светские сановники. От жилых помещений клира, где находились Винтер и ее спутники, туда было рукой подать, и по дороге они не столкнулись ни с одним солдатом Особой службы.

Балкон окаймляли низкие каменные перила, и Винтер жестом остановила Дантона и прочих на входе. Сама она, пригнувшись, подобралась к самому краю и выглянула в зал, чтобы выяснить, что там происходит.

Капитан Брэк, присланный Конкордатом, явно не терял времени даром. Депутаты группами сидели на полу, и каждую группу окружали сотрудники Особой службы с пистолетами в руках. Между ними рыскало несколько агентов в черных шинелях. Сам Брэк стоял у алтаря, другие солдаты вытянулись цепью вдоль стен и у выходов. Темные фигуры сновали по Вдовьей галерее, в противоположном конце зала.

Чуть ниже Брэка пара «черных шинелей» с увесистым гроссбухом занималась собственно процедурой ареста. Громилы Особой службы, ухмыляясь, понемногу подгоняли к ним задержанных, те сообщали свои имена, а затем их отводили назад, к той или иной группе, в соответствии с инструкциями, которые шпики Конкордата прочли в своем гроссбухе. Еще один записывал сказанное. Брэк не уделял особого внимания этой процедуре — взгляд его почти не отрывался от больших двустворчатых дверей в задней части зала.

Ждет подкрепления, догадалась Винтер. Операция явно готовилась второпях, оттого–то пришлось на скорую руку набирать громил. Рано или поздно забрать арестованных в собор явятся