– Так отправлюсь я на курьер? – спросила она.

– Все зависит от вас. Хотите?

– Да… Есть множество дел, которые нужно уладить, прежде чем туда попадут мошкиты… Боже мой, нужно заниматься и мошкитами, и свадьбой… Род, вы понимаете, какое это важное дело – свадьба наследников Круцис Корта и Фаулера, проходящая в провинциальной столице? Мне будет нужно не менее трех помощников. Дядя Бен не собирается оказывать никакой помощи, а мы должны уладить все для приема мошкитов и… Ну, да ладно. Куда мы идем?

Кутузов и Михайлов приняли самое живое участие в подготовке прощального приема Рода и Сэлли. Повара «Ленина» работали целый день, готовя традиционный екатерининский банкет: дюжины блюд, супов, кондитерских изделий, жаркого, фаршированного листьями винограда с гидропонных плантаций, а между блюдами – маленькие рюмки водки. Во время еды говорить было невозможно: как только заканчивали одно блюдо, стюарды «Мак-Артура» несли следующее, или же, давая передышку пищеварению, звездные пехотинцы «Ленина» показывали танцы, в которые превратилась русская чечетка на холмах Екатерины. Вот уже девятьсот лет они сохранялись фанатиками, вроде Кутузова.

Но, наконец, оркестранты ушли, а стюарды убрали посуду, оставив гостям только чай и водку. Младший гардемарин «Ленина» предложил тост за императора, а капитан Михайлов предложил тост за царевича Александра.

– Смотрите, сам Царь собирается произнести тост, – прошептал Реннер Каргиллу. – Кто там еще остался?

Адмирал встал и поднял свою рюмку.

– Я ненадолго отложу свой тост, – сказал он. Возможно, бесчисленные рюмки водки и произвели на него свое воздействие, но никто не мог быть уверен в этом. – Капитан Блейн, когда мы встретимся в следующий раз, наши роли поменяются. Тогда вы должны будете сказать мне, что делать с мошкитами, и я не завидую вам в этом.

– Почему так нахмурился Хорват? – прошептал Каргилл. – Он выглядел так, словно кто-то сунул лягушку ему в постель.

– Верно. Не потому ли, что надеялся получить место в Комиссии? – спросил Синклер.

– Держу пари, что да, – вставил Реннер. – Сам я на это не рассчитывал…

– И все остальные тоже, – сказал Каргилл. – А теперь давайте послушаем.

– Мы должны со многим поздравить Лорда Блейна, – сказал Кутузов, – и именно для этого я приберег свой тост. Священник Харди сделает объявление.

Дэвид Харди встал, широко и искренне улыбаясь.

– Леди Сандра оказала мне честь официально объявить о ее помолвке с Лордом Блейном, – сказал Харди. – Позвольте первому поздравить вас с этим событием.

Все заговорили одновременно, но адмирал сделал знак, требуя тишины.

– А теперь мой тост, – сказал он. – За будущую маркизу Круцис.

Покрасневшая Сэлли сидела, пока все вокруг нее встали и подняли рюмки. Ну, вот, теперь все официально, подумала она. Отступление невозможно, даже если бы я и захотела… Конечно, я не хочу, но теперь это так неизбежно…

– А также за леди – члена Комиссии, – добавил Кутузов. Все снова выпили. – И за лорда – члена Комиссии. Долгой вам жизни и многих детей. Защищайте нашу Империю в переговорах с мошкитами.

– Большое спасибо, – сказал Род. – Я самый счастливый мужчина Империи.

– Может, ее милость хочет что-то сказать? – предположил Кутузов.

Сэлли встала, не зная, о чем говорить.

– Спасибо вам всем, – наконец, произнесла она и села.

– Снова куда-то делись все слова? – озорно спросил Род. – И со всеми этими людьми вокруг… Пожалуй, я упустил редкий случай…

На этом формальности закончились, и все столпились вокруг них.

– Желаю всего счастья мира, – сказал Каргилл, энергично встряхивая руку Рода. – Совершенно искренне, сэр. Империя не могла бы сделать лучшего выбора для этой Комиссии.

– Вы не поженитесь, пока мы не вернемся? – спросил Синклер. – Это будет нечестно – жениться в моем городе и без меня.

– Пока мы не знаем, когда это будет, – ответила ему Сэлли. – Но, разумеется, не до возвращения «Ленина». И, конечно, мы приглашаем всех вас на свадьбу. – Так же, как и мошкитов, мысленно добавила она. Интересно, как они воспримут это?

Прием превратился в калейдоскоп маленьких групп с Родом и Сэлли в центре. Стол офицерской кают-кампании убрали на палубу, чтобы освободить побольше места, и стюарды забегали с чаем и кофе.

– Вы, конечно, позволите мне поздравить вас, – мягко сказал им Бари. – И, надеюсь, получив мой свадебный подарок, вы не подумаете, что я пытаюсь подкупить вас?

– А почему кто-то должен так думать? – невинно спросила Сэлли. – Спасибо, мистер Бари, – хотя первая ее фраза прозвучала двусмысленно, улыбка была достаточно теплой, чтобы скрыть это. Сэлли не беспокоила репутация Бари, кроме того, он был достаточно приятным человеком за время их знакомства. Если бы только он избавился от своего безумного страха перед мошкитами!

Наконец, Род сумел выбраться из центра всеобщего внимания. Он нашел доктора Хорвата в углу комнаты.

– Вы избегали меня всю ночь, доктор, – вежливо сказал Род. – Мне бы хотелось знать, почему.

Хорват попробовал улыбнуться, но вовремя понял, что у него ничего не выйдет. Брови его на мгновение сошлись, потом вернулись на место.

– Буду искренен с вами, Блейн, я не хотел вашего участия в этой экспедиции – вы знаете, почему. Да, ваш человек – Реннер – убедил меня, что в случае с зондом у вас не было другого выхода. Мы с вами разные люди, но все-таки я полностью согласен с тем, как вы руководили кораблем. При вашем звании и опыте было неизбежно, что именно вы получите место в комиссии.

– Я не рассчитывал на это, – ответил Род. – Однако, с точки зрения Спарты, вероятно, вы правы. И поэтому вы обижены на меня?

– Нет, – откровенно сказал Хорват. – Как я уже сказал, это было неизбежно, а законы природы не могут меня обидеть. Но я рассчитывал на место в этой экспедиции, Блейн. Я был старшим ученым экспедиции и сражался за каждый клочок информации, полученной нами. Бог мой, если уж они дают членам экспедиции два места, то одно заслужил я.

– А Сэлли – нет? – холодно спросил Род.

– Она была очень полезной, – сказал Хорват. – Она очаровательна и сообразительна и, конечно, вам трудно быть объективным относительно нее… но, скажите честно, Блейн, вы действительно сравниваете ее компетенцию с моей?

Хмурость Рода исчезла. Он широко улыбнулся. Профессиональная зависть Хорвата не была ни комичной, ни патетичной, она была просто неизбежна, так же неизбежна, как его вера в то, что должность определяет его компетенцию как ученого.

– Успокойтесь, доктор, – сказал Род. – Сэлли оказалась в комиссии не из-за своих научных способностей. Императора интересовала не компетенция, а интерес, – он едва не сказал «преданность», но этого делать не следовало. – Кстати, то, что вы не были названы немедленно, – Род подчеркнул это слово, – является комплиментом.