– Вы ездили туда одна?

– Н-нет…

– А с кем же?

– С ним. – Она мотнула головой, указывая на портрет убитого Бориса Андреевича.

– Со старшим Конышевым? – уточнил полковник, памятуя о правиле: на каждый прямой вопрос должен быть получен столь же прямой и недвусмысленный ответ.

– Да.

– Зачем вы туда ездили?

– Ни за чем, – растерянно пробормотала домработница. – Просто так. Отдыхать. А что?

Ответ Вики мало того что как нельзя лучше укладывался в схему, выстроившуюся в мозгу полковника, но и дополнял ее новыми штрихами. «Значит, Вика может ни о чем не знать, – мелькнуло у него. – А может, и наоборот. И остается еще один вопрос: кто в ночь убийства Тамары проник на участок?»

И в этот момент у Ходасевича в кармане брюк зажужжал мобильник. Он снял трубку. «Слушаю вас», – пробасил нахмурившись. Он не любил, когда его прерывают.

Говорила Наташа Конышева.

– Валерий Петрович, – запыхавшись, протараторила она. – У меня есть новости. И еще – мне нужна ваша помощь.

Ночь.

Наташа

Эту ночь Наташа, как и рассчитывала, провела в своей квартире на Октябрьском поле – да только прошла она совсем не так, как Наталья планировала. Не состоялось неторопливого ужина в компании Маргариты, а потом долгого, задушевного разговора с сестренкой о том о сем. Пит Хейвуд, выскочивший, как чертик из коробочки, испортил сестрам все планы. После того как англичанин успокоился, а Рита пришла в себя, Наташа постелила гостям в спальне, а сама закрылась в столовой. Волей-неволей она слышала доносившиеся до нее через стенку раздраженные голоса по-английски: супруги продолжали выяснять отношения. Потом в какой-то момент Рита и Пит вдруг словно осеклись на самой высокой ноте. Наталья сперва испугалась, а затем вдруг с удивлением услыхала интимную возню, сопение, вздохи. Их сменили ритмичные женские вскрикивания.

Наташа зло положила себе подушку на ухо. «Никогда больше не поверю Ритуле, когда она на своего мужа будет жаловаться, – подумала она. – Ее на самом деле, похоже, скандалы с Питом вполне устраивают. – Вздохнула и резюмировала: – Что за гадость эта семейная жизнь!»

Вика

Вечером ее пригласил на прогулку полковник Ходасевич. После всего, что он ей рассказал, пока они неспешно прохаживались по ночной поселковой улице, домработнице было не по себе. И теперь Вика лежала в своей постели, но никак не могла уснуть. И она ни о чем не мечтала, как обычно бывало перед сном, и не прокручивала в уме моменты своих триумфов – реальных и воображаемых, – а свернулась калачиком под одеялом и в буквальном смысле дрожала от страха. В голове билась одна мысль: а вдруг я – следующая? А вдруг – я? А вдруг?..

Бояться было невмоготу, и она откинула одеяло, вскочила с постели и босиком подбежала к двери. В очередной раз проверила замок. Все было в порядке. Дверь закрыта, надежно отгораживает ее от страхов внешнего мира. Она вернулась к кровати, но тут ей показалось, что откуда-то издалека, с первого этажа, из гостиной, донесся шум: топот, а потом приглушенный расстоянием крик.

Вика задрожала всем телом. Хотелось снова зарыться в одеяло, спрятаться. Но любопытство все-таки взяло верх, и она пересилила страх, подошла к двери и осторожно отворила ее.

Майя

Денис демонстративно не обращал на Майю весь вечер никакого внимания. И спать ушел в другую комнату – ту, где раньше его сестра, Наташка, ночевала. И его уход был для Майи таким больным, тоскливым и страшным, потому что предвещал то, что он может вообще бросить ее и она останется в жизни совсем одна: без денег, без связей, без работы, как голенькая. Сейчас она готова была простить Денису все на свете: и грубость, и измены, и невнимание. И, если бы он вдруг оказался рядом, она даже сама готова была рухнуть перед ним на колени и вымаливать прощение – неизвестно за что. Но Дениса рядом, увы, не было.

Майя в эту ночь даже и не думала ни о чем другом, кроме Дениса. Ни о том, что она, возможно, подвергается опасности. И что убийца может быть рядом с ней, в доме. Она забилась в кровать и плакала по Денису, по его любви к ней, куда-то почему-то испарившейся… А потом, после слез, она успокоилась и, просветленная, уснула.

И не слышала ничего.

Денис

Он решил не спать этой ночью. Сидел одетый в кресле, с потушенным электричеством. Ждал. Прислушивался.

В доме все было тихо, и нервы постепенно расслабились, а мысли сбились на привычную колею: что же ему делать со своим домом, с этим любимым и проклятым «Зеленым берегом»?

Да, наследство, которое он получит от мачехи, может решить проблему. Ему повезло. Жизнь извернулась так, что оказалось, что он не даром, совсем не зря соблазнил Тамару. Их роман принес ему не только мощное чувство торжества над отцом, – а Денис каждый раз, когда Тамара стонала в его объятиях, испытывал неконтролируемую радость оттого, что он снова взял верх над папашей. Оказалось к тому же, что его связь с мачехой неожиданно принесла ему вполне весомые материальные дивиденды.

Наследство поможет Денису выпутаться из скверной истории с рушащимся домом. Ладно, закон есть закон, антиквариат-нотариус, видать, вправду ничего сделать не может, и в права наследования Денис сможет вступить только через полгода. Но под наследство можно взять кредит. Проценты сейчас вполне разумные. И на заемные деньги он сумеет провести комплекс мероприятий по укреплению берегов – вплоть до возведения плотины. А уже потом, при раздаче квартир, объявит гражданам-пайщикам, что стоимость жилья увеличивается. Тридцать-сорок тысяч «зеленых» на брата – при стоимости каждой квартиры свыше двух сотен «тонн» – не так уж и много. Пайщики заплатят. А что они, спрашивается, поделают! Договоры с ними составлены так хитро, что ни один суд не решит дела в их пользу. И рано или поздно Денис благодаря новым взносам от граждан «отобьет» вложенные в дом свои наследованные деньги.

Правда, комбинация удастся при одном условии: если он не станет, как дурак, играть в благородство. И не будет делиться наследством с сестрами, Наташкой и Риткой. Может быть, когда-нибудь потом… Попозже… Много позже… Когда он снова надежно встанет на ноги… Когда слупит дополнительные деньги с жильцов… Да, это будет правильно… Когда жуткая история с «Зеленым берегом» благополучно завершится, он, Денис, быть может, и сделает сестрам по подарку. Преподнесет каждой, в порядке компенсации, какой-нибудь роскошный, эффектный дар.

Наталье, скажем, можно будет презентовать помещение под ее «Настоящий» магазин. А Ритке, допустим, автомобиль. Какой-нибудь новый красивый «Ягуар». Пусть там по своему Лондону на собственных колесах рассекает.

Девчонки будут рады. И, наверно, перестанут дуться на него по поводу наследства. Но одарит их он не раньше чем решит собственную главную проблему – с новостройкой.

Тут Денис услышал легкий шум – какой-то едва уловимый шорох.