– Чем черт не шутит, мистер Доллман! Впрочем, для вас это уже не будет иметь значения. В хопперах мы с вами увезем огромное количество чистого золота – в Хайлар, а потом в Харбин.

– А кто нас туда пустит, мистер Мржавецкий?

– Как кто? Насколько мне известно, эти спецвагоны не входят в перечень завезенного вами в Россию золотодобывающего оборудования. Я узнал, что вы арендовали их, они имеют своих хозяев, не так ли? Стало быть, их надо вернуть в Харбин. У меня пока все, мистер Доллман. Остается лишь определить наши доли в этом сказочном предприятии.

– Ну, что ты скажешь, Маркин? – коммерсант повернулся к своему начальнику охраны.

Тот пожал плечами:

– Я не очень-то разбираюсь в железнодорожном строительстве, босс. Разумеется, надо подробно обсудить все сказанное господином Мржавецким со специалистами, инженерами. Но прежде прочего, надо убедиться, что золотой клад существует.

Доллман кивнул:

– Совершенно верно, господа! Соглашаясь на ваш безумный проект, я рискую не только попасть в русскую тюрьму, но и потерять весьма крупные вложения. И это притом что забастовка продолжается, мои драги стоят, а время тикает! Кстати, ваших большевиков не насторожит, что, вместо того чтобы валяться в ногах у советского рабочего класса или обивать пороги начальства, я займусь отхожим промыслом на никому не известном полустанке?

– Не беспокойтесь, Доллман! Лучше оформляйте письмо на имя председателя местного исполкома – я хотел бы взять его с собой уже нынче.

– А куда спешить? Все равно его будут рассматривать не меньше недели, – буркнул Маркин.

– Если я увезу это письмо с собой, то завтра к утру на нем будут стоять все разрешительные подписи и резолюции. А в 10.30 утра вас будет ждать мотодрезина. Она будет в вашем распоряжении до 17.30 пополудни – то есть до прохода через Тайтурку смешанного грузо-пассажирского состава из Красноярска.

– Вы неплохо подготовились к разговору, мистер Мржавецкий, – буркнул Доллман. – Но не слишком ли вы форсируете события?

– У вас в Америке говорят: время – деньги. И потом: перед уходом мы с мистером Иваницким хотели бы услышать ваши условия, – настаивал Мржавецкий.

– А какое тут может иное предложение, кроме фифти-фифти? – удивился Доллман.

– Это грабеж! – вскочил с места есаул. – Вы хотите получить больше 500 пудов золота! Сомневаюсь, что компания мистера Винта положила бы в карман хотя бы половину астрономической суммы, занимаясь легальной промышленной добычей золота всю жизнь!

– Разумеется! – улыбнулся Доллман. – Но, согласитесь, что и во всем мире немного людей, которые зарабатывали столько же только потому, что случайно узнали о подобном кладе! Еще виски, господа?

– Благодарю, мистер Доллман, – Мржавецкий встал, ущипнул Цепенюка. – Мы подождем вашего письма в исполком в приемной.

Едва не силой выведя приятеля в приемную, Мржавецкий немедленно взял есаула за воротник и нешуточно встряхнул:

– Вы что, Цепенюк, с ума сошли? Устроили такой скандал! Честно признаться, я ожидал услышать требование не менее 75 процентов!

– Больше 500 пудов чистого золота! – продолжал стонать Цепенюк. – И за что?!

– Успокойтесь! Просто представьте себе, что не убили вашего компаньона и честно поделились с ним. Черт возьми, есаул, да вашей жизни не хватит, чтобы профукать такое количество золота!

Помолчав, Мржавецкий поправил приятелю смятый им же воротничок, отошел на несколько шагов и миролюбиво добавил:

– К тому же это не все ваши траты, или потери – уж не знаю, как их назвать…

– Что вы хотите этим сказать? – угрюмо осведомился Цепенюк.

– А я, мой жадный друг? Или вы вообразили, что организовать все эти разрешения и согласования для мистера Доллмана ничего не стоит?

Цепенюк застонал.

– Не забывайте к тому же, мой друг, что именно мне предстоит организовать ту самую третью бригаду – людей, которые будут переносить золото к вагонам, грузить в них ящики и махать лопатами, снова закидывая их щебнем!

Отчаянно махнув рукой, Цепенюк уселся на стул и обхватил руками голову. Помедлив, Мржавецкий сел рядом, дружески толкнул есаула плечом:

– Не переживайте, Петр Евстигнеевич! Как бы там ни было, нам с вами останется чертова уйма николашкиных сокровищ. Думайте лучше о том, что с этой минуты все заботы для вас закончились! Понимаете – за-кон-чи-лись! Не надо никого травить, расстреливать, не надо гоняться по полустанку за сошедшим с ума фельдшером. Не надо убивать, наконец, вашего друга и однополчанина…

Цепенюк поднял на Мржавецкого невидящий взгляд, и тот отодвинулся:

– М-да, хорошо, что я уговорил вас оставить дома револьвер! Мне кажется, что именно сейчас вы с удовольствием выпустили бы в меня весь барабан! Вы лучше припомните, есаул: вы хорошо помните дорогу к тем скалам?

– А чего ее не помнить? Там всего две скалы. Грязно-белые. И не гранитные – какой-то мягкий материал, вроде мела. Скорее всего, известняк.

– И ходу до пещер, вы говорили, от линии максимум полчаса? Значит, завтра мы сможем показать Доллману золото?

– А вот в этом я не уверен, – пробормотал Цепенюк.

– То есть… То есть как это – не уверены? Вы хоть понимаете, идиот, что, пока он не увидит золото, он пальцем не шевельнет?! Что там с этими ящиками?

Мржавецкий вскочил с места и склонился над есаулом с самым угрожающим видом:

– Понимаете, мне про это место в скалах рассказывал Потылицын. Мы загрузили первые сани и отвезли их в указанное им место. Там была огромная воронка и довольно крутой спуск к жерлу пещеры. Потылицын рассказывал, что местные никогда туда не ходят – какие-то непонятные письмена на стенах, странные звуки. Чертовщина, в общем! Но мне показалось неосторожным складировать ящики в первой пещере, я начал искать и нашел узкий проход, ведущий во вторую пещеру. Он был настолько узок, что попасть туда можно было только ползком. Я заставил одного солдата проползти туда с фонарем. Тот осмотрелся и доложил, что вторая пещера примерно такого же размера, только гораздо выше…

– Ну-ну, не тяните душу! – взмолился Мржавецкий.

– В общем, я заставил солдат переползти в ту пещеру и сложить ящики там. А когда это было сделано, взял припасенный пулемет и расстрелял их всех! Там же, в пещере…

– Значит, в пещере по колено зловонных полуразложившихся трупов! – сплюнул компаньон. – М-да, Доллману этого лучше не видеть!

– Это еще не все, – вздохнул Цепенюк. – Потом я взял пару гранат и взорвал их в этом узком лазе…

– Вы… Вы хотите сказать, идиот, что завалили проход к золоту?!

– Взрыв обрушил несколько крупных камней, которые осели и завалили проход во вторую пещеру. Почти завалили.

– Так… Значит, туда надо брать не только трупоносов с несколькими пудами хлорки, но и рабочих с кирками, – мрачно констатировал Мржавецкий.