Общая оценка прогрессизма в США сводится к тому, что этот курс имел целью преодолеть системный кризис свободнопредпринимательского капитализма, основанного на принципах классического либерализма. Выход из него усматривался в переходе к эффективному государственному регулированию экономики и социальной сферы при сохранении рыночных механизмов. Ввиду этого антитрестовское законодательство, прежде всего закон Шермана, нельзя рассматривать как направленное против монополий вообще. Оно не исключало появления более зрелых, чем тресты, организационно-хозяйственных структур – концернов, которые позволяли существенно повысить эффективность производства за счет развития внутрикорпорационного разделения труда и кооперации. Закон Шермана не устранял монополии, но побуждал их менять формы деятельности на более эффективные. Активно проводивший антитрестовскую политику Рузвельт, считая чрезмерную концентрацию и централизацию капитала препятствием конкуренции и угрозой для немонополистической буржуазии, ставил задачу не уничтожить монополии, а регулировать их деятельность федеральным правительством. В. Вильсон, объявивший себя врагом трестов, но сторонником большого бизнеса, также предлагал не ликвидацию и даже не контроль над трестами, а регулирование конкуренции, что должно было ограничить рост крупных корпораций. Усиление правительственного вмешательства в экономическую жизнь свидетельствовало об укреплении исполнительной власти в стране.

В целом реформы «прогрессивной эры» снимали значительную часть противоречий между средними и нижними слоями американского общества, с одной стороны, и промышленнофинансовой олигархией – с другой, устанавливали национальный консенсус на основе учета требований нижних классов при сохранении экономических и политических позиций властвующей элиты.

«Доктрина Монро»

В первые 15–20 лет после окончания Гражданской войны и Реконструкции основное внимание страны было поглощено освоением западных земель, строительством железных дорог и промышленных предприятий. Но с ростом экономического потенциала все активнее стало проявляться стремление к освоению рынков и сфер приложения капитала за пределами страны. Стратегические цели в этих регионах состояли в том, чтобы воспрепятствовать дальнейшим захватам европейских держав, ослабить экономические и политические позиции своих конкурентов и укрепить собственные. В этой связи одним из направлений экспансии США стал тихоокеанский бассейн и Восточная Азия. Отсюда целенаправленная борьба за обладание морскими базами в Тихом океане на подступах к азиатскому материку.

Своим предназначением США считали упрочение присутствия в Латинской Америке, создание плацдарма на островах Карибского моря. Видный политический деятель периода войны за независимость и образования США Александр Гамильтон призывал к созданию всеобъемлющей американской системы, неподвластной контролю и влиянию европейских стран и способной диктовать условия отношений между Старым и Новым светом. Государственный секретарь США Генри Клей в 1820 г. сформулировал положение, согласно которому географическое положение предопределяет общность экономических и политических интересов всех стран Северной, Центральной и Южной Америки при гегемонии Соединенных Штатов. В 1823 г. президент Джеймс Монро в послании Конгрессу изложил концептуальные основы внешней политики США. «Доктрина Монро» выдвинула два основополагающих принципа. Согласно первому из них Америка (как Северная, так и Южная) не должна быть объектом колонизации европейских держав. Второй принцип состоял в констатации раздела мира на европейскую и американскую системы. Отсюда вытекало, что политикой США в отношении Европы является невмешательство во внутренние дела любой державы этого континента. Вместе с тем европейским государствам отказывалось в праве устанавливать свой контроль в странах Америки. Здесь США претендовали на особые роль и преимущества. В этих целях США создали политический союз стран Америки. В октябре 1889 – апреле 1890 г. состоявшаяся по их инициативе конференция учредила Международный союз американских республик.

В 1910 г. он был преобразован в Панамериканский союз[191].

Развитие морской мощи США

До начала 80-х гг. США не строили боевых судов, довольствуясь устаревшими кораблями времен Гражданской войны. Но гегемонистские устремления США и активизация внешней экспансии требовали создания сильного военно-морского флота. В 1883 г. Конгресс принял закон о строительстве трех легких крейсеров и посыльного судна – это были первые корабли нового флота США. К 1885–1889 гг. относится появление первенцев американского линейного флота: броненосцев «Мэн», «Техас» и броненосного крейсера «Нью-Йорк». В 1903 г. возникла Морская лига США, требовавшая увеличения флота. Продемонстрировать зарубежным странам боевую готовность и склонить американское общественное мнение в пользу дальнейшего усиления морской мощи была призвана кругосветная экспедиция эскадры из 16 крупных кораблей, продолжавшаяся 14 месяцев – с 16 декабря 1907 г. по 22 февраля 1909 г. США стремились достичь уровня сильнейших морских держав Европы. В 1913–1914 гг. их расходы на развитие флота составили 145 млн дол., уступив только английским (230 млн дол.) и превзойдя российские (120 млн дол.), германские (115 млн дол.) и французские (95 млн дол.). К моменту вступления в Первую мировую войну военно-морской флот США насчитывал 197 боевых и 106 вспомогательных судов, в числе которых были построенные после 1906 г. сверхдредноуты.

Венесуэльский конфликт

В 1895 г. США под предлогом защиты Американского континента от английских притязаний вмешались в конфликт между Венесуэлой и Британской Гвианой, взаимно претендовавших на пограничную территорию в устье реки Ориноко. Госсекретарь США Ричард Олни в ноте Великобритании не только провозгласил претензии штатов на гегемонию в Западном полушарии, но и объявил «абсурдным и нелепым» любой европейский контроль над территорией Америки. Под давлением Вашингтона Великобритания вынуждена была пойти на уступки и согласиться на арбитражное разбирательство. В 1899 г. международная комиссия определила приемлемую для обеих сторон венесуэльско-гвианскую границу.

Испано-американская война 1898 г.

К концу XIX в. американские монополии почти полностью контролировали главные отрасли хозяйства принадлежавшей Испании Кубы и были заинтересованы в дальнейшем усилении здесь своих политических и экономических позиций. Учитывалось также, что Куба могла стать важным опорным пунктом для американского флота. Наконец, нестабильность положения на Кубе могла вызвать вмешательство европейских держав, что представляло угрозу интересам США и противоречило их внешнеполитическим концепциям. Все это обусловило американский интерес к развитию событий на Кубе. Здесь 24 февраля 1895 г. кубинцы во главе с Хосе Марти, а после его гибели – Масимо Гомесом и Антонио Масео восстали против колониального ига Испании. Командовавший испанскими войсками генерал Валериино Вейлер не остановился перед уничтожением трети населения острова. Страдания кубинского народа вызывали сочувствие в широких слоях американского общества, формировали общественное мнение, благоприятное для войны с Испанией. Избрание в ноябре 1896 г. президентом республиканца Маккинли, сторонника решительной политики в кубинском вопросе, активизировало вмешательство США в кубиноиспанский конфликт. Для интервенции был найден повод. В январе 1898 г. в Гавану прибыл броненосец «Мэн», формально – в знак расположения к испанцам, но 15 февраля при невыясненных обстоятельствах взорвался и пошел ко дну со всей командой[192].