Джон, я очень сожалею, что не смог быть с тобой все эти годы. Я бесконечно горжусь тобой.

Полуночник.»

Подписавшись, Полуночник пририсовал звериную морду к букве «П», высокие уши к букве «Л» и длинный хвост — к букве «К».

Я был тронут таким доверием, но от этого письма веяло ощущением близкой смерти. Мысль об этом причинила мне невыразимую боль.

«Насколько лучше стала бы моя жизнь, если бы он был рядом, — подумал я. — Сколь многое мы могли бы исправить…»

Разве существует худшее зло, чем обратить в рабство человека, способное написать такое письмо другу, которого он не видел два десятка лет? Худшего преступления не знало человечество!

Прочитав письмо, Морри, должно быть, пришла к тому же выводу. У нее застучали зубы, и я усадил ее рядом и обнял за плечи, точно так же, как в прежние времена это делал Полуночник.

Я осознал, как сильно он рассчитывал на меня. И это придало мне бодрости.

После ухода Морри я задумался: кого мне придется убить, чтобы вырвать для нее свободу. Однако когда я взял пистолет, то заметил, что с ним что-то не так. Дуло внутри было заделано. Оружие оказалось бесполезным. Хуже того, оно взорвалось бы в руках у любого, кто попытался бы из него выстрелить. Я уже собрался пойти на кухню и попросить у Лили нож, чтобы проковырять дыру, когда вдруг осознал очевидную вещь: это было сделано преднамеренно. Кто-то из тех, кого Морри посвятила в свои замыслы, возможно, тот самый человек, что продал ей оружие, решил помешать ее планам.

Ее предали.

Пряча оружие под одеждой, я вышел в коридор, а затем бросился вниз по лестнице. Заслышав мои шаги, мастер Эдвард окликнул меня из кабинета. Я сказал, что сейчас не могу к нему подойти.

— Мне нужно зарисовать дерево в этом восхитительном свете, — пояснил я. Затем я выскользнул наружу и бросился к кухне. Морри наверху гладила белье. Когда я представил ей доказательства предательства, она в ужасе воззрилась на меня. Я объяснил, что нужно осмотреть остальное оружие. Мы договорились, что она возьмет несколько пистолетов из тайника и тихонько пронесет ко мне в комнату после ужина. Конечно, это было рискованно, но я не видел другого выхода.

Нам обоим стало ясно, что она в отчаянии. И все же я чувствовал себя полным сил, — должно быть, благодаря ее вере в меня.

Я уже начал продумывать новый план и велел Морри не тревожиться. Чтобы попасть на пристань, мы обойдемся без оружия. Потом я пообещал, что все подробности расскажу сегодня вечером.

За ужином я заставил себя болтать о пустяках с Эдвардом. Выпив портвейна, я вышел наружу, сказав Кроу, что хочу подышать воздухом. Ночь была жаркой и влажной. Похоже, собирался дождь. Прокравшись в комнату к Морри, я постучал в дверь и окрикнул ее. Она уже достала два мушкета и второй пистоль и теперь сидела вся в слезах: она уже проверила их и убедилась, что они тоже испорчены.

— Не знаю, как мог Ткач этого не заметить, — простонала она.

— Он показывал оружие ночью?

— Да.

— При свете свечи легко ошибиться. Должно быть, он сам никогда не стрелял?

— Нет.

— Я тоже мог бы ошибиться. Он не виноват.

И тут до меня дошло самое страшное: мастер Эдвард и все остальные уже знали о планах Морри. Теперь это стало очевидно. Они нарочно устроили ужин в этот день. Патрули соберутся в воскресенье в Комингти и поскачут в Ривер-Бенд, чтобы схватить рабов. Вся пьеса была разыграна ими как по нотам. Эдвард нарочно пригласил меня в Комингти, чтобы я полюбовался, как собаки охотятся за беглецами.

— Вот почему он так гнусно вел себя в последнее время, — пояснила Морри, когда я обо всем ей рассказал. — Боже, кажется, мы пропали. Ничего не поделаешь! — Она рухнула на стул. — Не представляю, как такое могло случиться. Бедный Ткач! Хотя может быть… Может быть, кто-то из нас еще успеет сбежать. Ты сможешь отвезти его куда-нибудь… Куда угодно… К своим друзьям в Стромболи?

— Думаю, это ни к чему.

Я говорил уверенным тоном, потому что достаточно читал книг по военной истории и знал, что внезапность — лучшее оружие. Главное: Эдвард до сих пор не подозревает, что мы знаем о его планах. Он по-прежнему уверен, что побег состоится завтра.

— Мы должны бежать немедленно, — заявил я Морри.

— Сейчас?! Но мы не можем, слишком рано!

— Наоборот, ведь мы же не хотим, чтобы нас поймали.

Я велел ей предупредить Ткача и всех остальных. Как и было задумано изначально, сперва мы схватим мистера Джонсона, мастера Эдварда и двоих черных надсмотрщиков и запрем их в сарае. Я был уверен, что подумал обо всем, как вдруг она сказала:

— Марта, жена Ткача, сейчас с детьми в Комингти. Они ждут нас только завтра. Мы не можем бежать без них.

Поскольку уже прозвонил вечерний колокол, то Ткач вернулся к себе в хижину. Мы с Морри пришли туда и сообщили ему скверные новости. Он обратился за помощью к Солу, Суиту и Драммонду. Они отказались. И все же мы втроем составили план. Нужно отправиться к мистеру Джонсону и схватить его. Затем взять ключи, найти веревку, связать его и захватить двоих надсмотрщиков. Наконец, мы справимся с мастером Эдвардом и тоже оттащим его в сарай. После этого Ткач сможет отправиться в Комингти за женой и детьми.

Морри вытащила из тайника две сабли. Пока она ждала у кухни, мы с Ткачом прокрались по тропинке к дому управляющего, находившемуся между Большим Домом и деревянным мостиком, ведущим через Купер-ривер к Комингти. Дверь была заперта, но обнаружилось открытое боковое окошко. Скрипнули ставни. С замирающим сердцем мы с Ткачом прислушались, но внутри никто не шелохнулся. Тогда я проскользнул внутрь. Из этой комнаты к открытым дверям спальни вела деревянная лестница. Ткач присоединился ко мне.

Мистер Джонсон, должно быть, услышал шаги. Обеими руками я ухватил покрепче саблю. Стоит ему показаться на лестнице, и я полосну его по ногам. Наверное, он успеет выстрелить, но Ткач прикончит его прежде, чем он второй раз нажмет на курок.

Я с такой силой стиснул рукоять, что у меня заныли запястья. Несмотря на жару, меня трясло как в лихорадке. Прошло не меньше минуты, но сверху по-прежнему не слышалось ни звука.

Вскинув оружие, я поднялся по лестнице и заглянул в дверь. Кровать была пуста. В темноте я ничего не видел. Джонсон вполне мог затаиться в углу с оружием в руках. Взмахнув перед собой клинком, я ворвался в комнату. Там не было ни души.

Ткач догадался и подбежал к окну. В двух сотнях ярдов впереди виднелся мост, ведущий в Комингти. При свете луны мы разглядели там двоих мужчин. Одним из них был Джонсон. Оба держали в руках мушкеты.

Мистер Джонсон со своим приятелем, похоже, охраняли дорогу между двух плантаций. Наверняка мастер Эдвард узнал от предателя, что семья Ткача собирается в побег вместе с ним. В ночь перед бегством хозяева решили прервать возможное сообщение между двумя плантациями.