Но, может, настало время довериться кому-то, кроме себя?

– Я расскажу вам свою историю, ваша светлость. Но вы, возможно, захотите присесть.

Прошло три дня, Кендра сидела под древним дубом на холме, смотрящем на замок Элдридж. Она вспомнила, как впервые увидела это грандиозное сооружение, как ее поразила его величественность, его невероятная история. Кто бы мог подумать, что она сама станет маленькой ее частью?

Она увидела, как какой-то всадник приблизился к замку и скрылся за его каменными стенами. Хотя она была слишком далеко, чтобы узнать его, она поняла по тому, как начало биться ее сердце, что это Алек.

Эта реакция ее беспокоила. И она продолжала ее беспокоить, когда двадцать минут спустя тот же всадник появился снова и принялся кружить по дорогам, как будто бы в поисках чего-то, и наконец поскакал галопом в ее сторону.

Кендра сразу же напряглась, но заставила себя расслабиться, когда он появился из-за холма. Алек оценивающе посмотрел на нее, натянув поводья и остановившись за пару ярдов до того места, где она сидела. Затем он спрыгнул на землю и не стал привязывать животное, чему арабский скакун явно обрадовался и принялся щипать траву там, где его оставили.

– Выглядите намного лучше, мисс Донован.

– Спасибо. А вы выглядите уставшим.

Он упал на землю рядом с ней, вытянул ноги и откинулся назад, опершись о дерево.

– Это была тяжелая неделя, – признался он.

– Гэбриэл?

– Похоронен… И, надеюсь, покоится с миром.

Кендра тоже на это надеялась.

Алек какое-то время молчал, потом взглянул на нее.

– Я говорил с герцогом. Вы ему все рассказали.

– Да. Мне нужно было рассказать ему сразу. Он поверил мне быстрее, чем вы, чем я сама во все это поверила. – Она улыбнулась. – Я целый день убеждала себя в том, что нахожусь в каком-то состоянии измененного сознания или что я просто сошла с ума. У него было несметное количество вопросов.

Алек засмеялся.

– Да, и он обижен на вас за то, что вы не ответили ни на один из них.

– Я не уверена, что могу. Или что имею право. Путешествие во времени – часть мира теорий. И одна теория гласит, что, если я дам вам или вашему дяде информацию о будущем и вы будете действовать в соответствии с этой информацией, это может изменить грядущее непредсказуемым – возможно, разрушительным – образом. – Она вздохнула и покачала головой.

– Это одна теория. А что говорят остальные?

– Что существуют определенные вехи, они непоколебимы. Не важно, что я сделаю, я не смогу ничего изменить.

– Потому что это судьба?

Она нахмурилась.

– Может. Не знаю.

– Я всегда придерживался мнения о том, что мы сами творцы своей судьбы.

– Я придерживалась мнения о том, что путешествий во времени не бывает.

– Резонно. – Он посмотрел на нее взглядом, который она не сумела понять. – Герцог сказал, что вы планируете пройти по лестнице снова во время следующего полнолуния. Вы полагаете, что ваша кротовая нора будет открыта и вы сможете вернуться домой?

– Это мой единственный шанс. Когда я попала в воронку, тоже было полнолуние. Я собираюсь воссоздать эти события, шаг за шагом. – Она беспомощно пожала плечами. – Я не знаю, что еще могу предпринять.

Алек сорвал травинку и сломал ее.

– Вы можете остаться. – Когда она ничего не ответила, он спросил: – У вас есть… близкие друзья или семья, которые ждут вашего возвращения?

– Уверена, есть люди, которые задаются вопросом, куда я пропала, – сказала она сухо. «Американское правительство для начала». Возвращение назад означало жизнь в бегах. Кендра впервые осознала, что это будет значить для нее. Никаких близких друзей. Всегда оглядываться по сторонам.

И потом, не было гарантии, что, даже если воронка откроется и она вернется в свою эпоху, ее не пристрелит тот наемник. Время могло остановиться по ту сторону кротовой норы.

– Люди, которые вам важны? – продолжал он.

Она посмотрела на него и покачала головой.

– Не то чтобы. Но мне нужно вернуться.

– Зачем? Герцогу вы очень нравитесь. – Он остановился. – Черт возьми, я отказываюсь быть трусом. Вы мне очень нравитесь, мисс Донован. – Он застал ее врасплох, взяв ее за руку и сжав ее пальцы. – Я хочу, чтобы вы остались.

Сердце Кендры принялось бешено колотиться из-за выражения этих зеленых глаз. Она заставила себя перевести свой взгляд на цепь холмов, лес и на замок внизу. В саду садовники возились со своими тяпками и кусачками. Отсюда она не видела конный двор, но знала, что он сейчас кишит работниками, которые еще были нужны в мире, где было так мало машин.

Это был не ее мир. Но могла ли она превратить его в свой? Не могла.

Могла ли?

– Я никогда не встречал кого-то, похожего на вас, – настаивал Алек, пожав ее руку, чтобы привлечь ее внимание. – Я никогда не чувствовал то, что чувствую по отношению к вам. Это, как мне кажется, мисс Донован, то, что поэты называют любовью.

На долю секунды ей показалось, что мир остановился. Затем Кендра глубоко вдохнула и наконец сказала:

– Это безумие.

– Я полагаю, любовь всегда является чем-то вроде сумасшествия. – Он загадочно улыбнулся и притянул ее ближе. – Я понял это, когда думал, что вы умерли. Я думал, что потерял вас. Я не хочу потерять вас в этой дурацкой воронке. Я хочу жениться на вас.

– Это невозможно. Мне здесь не место, и даже если бы я осталась, я не могу выйти за вас замуж. Вы маркиз. Я… – Она озадаченно повела плечами. – Здесь я даже не знаю, кто я. Я не смогу работать.

– Дайте мне время, Кендра. Это все, чего я прошу.

Она прикусила губу, когда страх или что-то еще возник внутри ее.

– У меня всего четыре дня.

– Четыре дня. – Он прижал свои губы к внутренней части ее запястья – туда, где бешено колотился ее пульс. – Это 96 часов. – Он продолжал двигаться дальше к чувствительной точке на сгибе ее руки. – Или 5 760 минут. – Он уткнулся носом в ее шею. – Или 345 600 секунд. – Он поцеловал ее в губы. – У меня достаточно времени, чтобы убедить вас остаться.

Он поцеловал ее снова, и на этот раз он не спешил. Когда он наконец поднял лицо, Кендра почти не дышала.

– Вы так собираетесь меня уговорить?

В его зеленых глазах блестели искорки смеха.

– А это работает?

Кендра улыбнулась.

– Что ж, так проводить время весьма приятно.

– Отлично. – Он наклонил голову, заглянув ей прямо в глаза. – Потому что я не собираюсь тратить впустую ни секунды.