— Этого следовало ожидать, — ответила я. — На его стороне знатность и опыт.

— К сожалению, победами он не может похвастать!

Скептицизм Виндзора меня не тронул — что значит для меня теперь возрастающая власть Гонта? Мои и его честолюбивые устремления больше никак не пересекались. Однако Виндзор задумался и взял письмо Уикхема с собой — перечитать на досуге. Мне всегда становилось тревожно на душе, когда Виндзором овладевало желание поразмыслить за кружечкой эля.

А смех разобрал меня, когда я прочитала, какую невероятно надменную петицию направил парламент юному Ричарду. Впредь только парламенту будет принадлежать право назначать канцлера, казначея и всех прочих высших должностных лиц, каких парламент пожелает. Каждый шаг короля окажется под контролем. Никому не будет дозволено делать то, что делала я, когда Эдуард был тяжело болен и не мог принимать решения самостоятельно. Не должно впредь быть другой Алисы Перрерс, правящей королевским курятником.

Да, над этим я посмеялась, хотя смешного было мало.

А потом мне стало вовсе не до смеха. Кто-то громко забарабанил в дверь усадьбы Палленсвик (похоже, кулаком в кольчужной перчатке), оторвав меня от счетов и записей о доходах и расходах. Виндзор в то время занимался осушением заливных лугов в Гейнсе. Да и если бы вернулся, то уж не стал бы колотить в дверь. Мы с ним по-прежнему жили странной жизнью, то разъезжаясь, то съезжаясь, — у нас не было никакого общего хозяйства, словно мы не состояли в законном браке, а были всего лишь партнерами в деле, которое иногда требовало близости, а иногда и не требовало. Нет, Виндзор так колотить в дверь не стал бы. Скорее просто распахнул бы ее да и вошел в дом, громким голосом сообщая мне о своем прибытии, наполняя всю усадьбу своей неуемной энергией. Нет, это не Виндзор. Мое сердце затрепетало — в нем проснулся тот давний страх, который никогда полностью не исчезал, но прятаться он меня не заставит… Я решительно пошла к сотрясаемой ударами двери.

— Там чуть не целый отряд, мистрис, — сообщил мне дворецкий, который неуверенно топтался в холле. — Отворить им?

— Отворяй. — Что толку здесь раздумывать! Пришла опасность, ей нужно смотреть в глаза.

— Добрый день, мистрис.

Стучали не кулаком в кольчужной перчатке, а жезлом, положенным по должности. Стоявший у двери человек, судя по его одежде, был из числа старших служащих — клерк или секретарь важного господина. А может быть, шепнул мне на ухо внутренний голос, судебный пристав. Никогда прежде я его не встречала, и мне не понравились ни его лицо (хотя держался он учтиво и отвесил мне низкий поклон), ни сопровождавший его отряд из двенадцати человек. Весь двор был битком набит вьючными лошадьми и двумя большими повозками.

— Мистрис Перрерс?

— Да, это я. А кто вы, сэр? — спросила я, стараясь быть предельно учтивой.

Уже несколько месяцев в Лондоне все было тихо, Ричард понемногу привыкал к тяжести короны, а Джоанна царила над придворными. Я сидела в добровольной ссылке и не показывалась им на глаза.

— Не высовывайтесь, — посоветовал мне Виндзор после того, как я едва не нарвалась на нешуточные неприятности. — У них слишком много своих хлопот, чтобы думать еще и о вас. Оборона королевства от французов вышла на первый план, оттеснив бывшую фаворитку короля. Еще несколько таких месяцев — и о вас забудут окончательно.

— Не уверена, что эта мысль мне нравится. — Мне как-то не очень хотелось жить в полной безвестности. — Хочу ли я, чтобы обо мне забыли?

— Хотите, если в вас осталась хоть капля здравого смысла. Сиди тихо, женщина.

Я так и делала. Неделя проходила за неделей, злоба Джоанны ни в чем больше не проявлялась, и страхи мои стали отступать. Но, если Виндзор был, как и всегда, хорошо осведомлен о том, что происходит при дворе, кто же тогда появился у моих дверей? Эти гости добра не сулили. Мысленно я отругала Виндзора — и за его отсутствие, и за чрезмерную самоуверенность. Ну почему этого человека никогда нет рядом, когда он нужен больше всего? Да и зачем он мне вообще нужен, разве я сама не смогу справиться с теми, кто посмел вторгнуться в мои владения? Я смерила посетителя взглядом. Слишком уж властным он выглядел в своем черном одеянии и с кожаной сумкой для бумаг. Его равнодушный взгляд скользнул по мне с головы до пят, и у меня пересохло в горле.

«Но они не могут тебя арестовать. Ты не совершила никакого преступления. На твоей стороне Гонт! Это ведь он снял опалу!»

Дышать стало чуть легче.

Чиновник поклонился еще раз. Он, по крайней мере, держался учтиво, а вот у его подчиненных глаза так и блестели от жадности.

— Меня зовут Томас Вебстер, мистрис. — Он вынул свиток из своей сумки. — Меня направила сюда комиссия, учрежденная парламентом. — Говорил он вежливо, даже почтительно, разве что взгляд был оценивающим. Протянул мне документ. Я развернула свиток и прочитала, стараясь, чтобы пальцы не дрожали. Смысл бумаги стал ясен буквально с первых строк.

Дыхание у меня снова стало прерываться. Я сломала одну из официальных печатей красного воска и сделала вид, что еще раз перечитываю, в то же время пытаясь сделать глубокий вдох. Потом я крепче уперлась ногами в порог, словно могла преградить им путь в мой дом.

— Что такое? Ничего не пойму. — Но в бумаге, которую я держала, все было написано ясно, черным по белому.

— Мне дана власть, мистрис, забрать у вас все, что я найду здесь ценного.

— А если я буду этому препятствовать? — Сердце билось в горле, грозя задушить меня.

— На вашем месте я не стал бы этого делать, мистрис, — сухо ответил он. — Вы не в силах помешать мне. У меня имеется список предметов, которые подлежат изъятию в первую очередь. Так что позвольте…

И они, громко топая сапогами, вошли в дом, Вебстер развернул свой отвратительный список. Там содержался перечень всех моих ценностей, всего имущества, которое имелось в Палленсвике и принадлежало мне.

Мой страх перерос в панику, совладать с которой уже было невозможно.

— Этот дом принадлежит мне! — возмутилась я. — Он не находится в собственности короны. Он не был подарен мне королем, я сама купила его.

— Да, но на чьи деньги, мистрис? Откуда вы взяли деньги на него? — Он, кажется, даже усмехнулся. — И кому принадлежит то, что в доме? Все это тоже вы купили? — Он повернулся ко мне спиной и дал знак своим подручным приступать к делу.

Мне нечего было им ответить. Я стояла и смотрела, как выполняется приказ комиссии парламента. Все мое имущество на моих глазах выносили во двор и грузили в повозки либо на вьючных лошадей: белье, мебель, даже мою кровать; драгоценности, одежду, безделушки, — а Вебстер все читал и читал, что перечислено в его жалкой бумажонке.

— Диадема с жемчугами. Цепь золотая, украшенная рубинами. Лента шелковая, алого цвета — один ярд. Пара перчаток кожаных теплых, перчатки легкие, шитые серебром…

— Лента в один ярд?.. — вырвался у меня возглас уже на грани истерики.